Ночные страсти
Здоровенная и сложная нестандартная эта конструкция была как заноза в заднице для всего ответственного персонала фирмы. Сначала намучились с её изготовлением, контрольной сборкой. Пока всё подогнали, собрали. А как собрали, то разбирать уже никак не хотелось. Проблема была в том, что объект монтажа находился в Даугавпилсе, и эту гаргару необходимо было туда доставить. Но транспортные компании, куда только ни звонили, отказывались перевозить такое большое, рогатое и торчащее. Необходимо было выкручиваться самим.
Мозговой штурм был предпринят на планёрке. Судили-рядили, смотрели на конструкцию и сверху, и сбоку. Наконец, было принято радикальное решение – доставить эту штуковину в Даугавпилс в собранном виде на своём транспорте. Из предосторожности перевозить решили ночью, на малой скорости - всё же груз громоздкий, хотя за габариты и не выходит. А что? Машина есть – красный КАМАЗ с длинным роспуском, да и вполне на ходу. И водитель свой подходящий – спокойный, крупной комплекции, мужик Серёга, профессиональный водила с юных лет - и таксист, и дальнобойщик, и ещё чёрт знает кто в прошлом. Сопровождать груз было поручено, конечно, Петровичу.
Выспавшись днём, под полночь они вдвоём и выехали. Погода летняя, тёплая, окна нараспашку. Ночь ясная, небо звёздное, огромная полная луна висит на небосклоне. Трюхают себе неспешно на 40 км/час, коротая время в беседе. Впрочем, говорит в основном Серёга. Приключения и рассуждения свои дальнобойские и таксистские Петровичу рассказывает. В основном про придорожный секс, подвижной состав да про экстремальные ситуации в пути. За долгие годы на разных дорогах накипело на душе. У Петровича вскоре голова кругом пошла от этих всех «плечевых», «поварёшек»*, а также «тёщ, говномесов, буратино-трансов, огрызков, скамеек и титаников»** и прочей шофёрской специфики, обильно пересыпанной восхитительной непечатной лексикой.
Размеренная беседа и мерное покачивание могучей машины настраивало благодушно. Километрах в ста от Риги, возле Айзкраукле, яркий свет фар тягача выхватил из темноты голосующего на обочине парнишку.
- Ишь, загулял ночью. Радости, конечно, мало транзовать здесь, - сочувствующе прогудел Серёга.– Да куда его брать…
КАМАЗ, не спеша, с достоинством, загрохотал мимо незадачливого полуночника- автостопщика. И вдруг Петрович каким-то боковым зрением заметил, как парень схватил булыжник и запустил его в машину. Какой-то мгновенный инстинкт пригнул Петровича вперёд, что спасло его от верной смерти, и метко пущенный камень пролетел над головой, приземлившись на спальник сзади за сиденьями. Всё в момент – звон, грохот, скрежет тормозов и отчаянный крик вываливающегося на ходу из кабины взбешенного Серёги:
- Петрович, лови машину, тормози!!!
Ухватив руль сбоку, Петрович вытянул ручку пневморучника, и тяжёлая машина со скрежетом потихоньку, чуть накренившись, остановилась на обочине.
В висках стучало от пережитого напряжения, глаза ничего не разбирали в темноте, в которую нырнул Серёга в погоне за «ночным террористом».
Петрович нашёл кнопку аварийки, включил фары и, понемногу успокаиваясь, начал осматриваться. На спальнике лежал разбитый технический прожектор, приготовленный для осмотра груза ночью. Только сейчас он осознал, что был на волоске от гибели. Глаза постепенно начали привыкать к темноте, мерцающей оранжевыми вспышками аварийки.
Вскоре ночную тишину нарушил какой-то шум и кудрявый Серёгин мат. Очевидно, он поймал и тащил упирающегося придурка. Обрадованный Петрович злорадно заорал внезапно прорезавшимся оперным басом:
- Серёга, тащи его сюда, он бутылку водяры разбил! Щас я ему люлей навешаю.
Серёга матерился под истерический плач «террориста»:
- Ой, ой, ой, кунги***!!! …Ой, ой, ой, дяденьки, я больше не буду!!!
- А больше тебе и не надо!! Серёга, тащи его быстрее… пока машин нету.
- Лом бери, Петрович, беги сюда, щас замочим его на хрен, мою бутылку водяры, сука..., разбил...
Петрович кинулся к кабине и угрожающе загремел сложенными сзади железяками. Через минуту на дороге появился Серёга. Один, без «террориста» и странно смущённый, сконфуженный.
- Серёга, слышь, а где наш парниша?
- Да ты понимаешь, он того!
- Чего, того? – в ужасе, холодея, осёкся Петрович. –Ты что, его… его…
- Да ни хрена, живой… Он того, понимаешь. Обос…
Только сейчас Петрович услышал доносящийся издалека вой и плач придурка.
- Понимаешь, приложил его по заднице, а он и обос…,-Серёга с отвращением понюхал растопыренную ладонь.
Петрович ошарашенно посмотрел на напарника и вдруг расхохотался.
- Чё ржёшь, блин? – с обидой заорал не успевший отойти от стресса Серёга. –Чё ржёшь, как лошадь? Воды мне полей лучше, пустосмех дурной, руки помыть, провоняли…
Мужики обошли тягач, осмотрели груз и отправились в путь. В молчании проехали пару километров, понемногу успокаиваясь после пережитого.
- Слышь, Серёга, нехорошо как-то с юношей получилось, как же он теперь, попутка не посадит, мыться до реки –километра три-четыре, ситуация ужас… Не позавидуешь.
Теперь они уже вдвоём захохотали так, что пришлось остановиться у обочины и отдышаться. Понемногу напряжение стало проходить и, вконец, успокоившись, уже возле самого Даугавпилса остановились на придорожной стоянке и немного поспали, благо на объекте назначено было появиться только к десяти утра.
Оперативно разгрузившись и передав конструкцию монтажникам, в обратный путь они двинулись уже после трёх часов, довольные, что удалось успешно выполнить сложное задание. Хотелось домой, так что в Даугавпилсе они не стали задерживаться.
Проехав сотню километров до Екабпилса, почувствовали, что всё же нужно перекусить. Опытный Серёга предложил:
- Вот здесь, справа, есть приличная закусочная, есть такая примета у водителей - если много машин дальнобойщиков, значит хорошо и недорого кормят .
Петрович не возражал. В закусочной было чистенько, просторно, вкусно пахло. Симпатичная, приятно полненькая хозяйка заведения приняла заказ и вскоре поставила перед мужиками ароматный наваристый супчик. Серёга, мечтательно улыбаясь, прихлёбывал суп и восхищался несомненными достоинствами хозяйки:
- На мой вкус женщина. Самое главное для меня, чтобы были сиськи… Ну и супчик дома чтоб был вкусный всегда на обед.
Петрович же не разглагольствовал впустую, но проходя мимо служебных помещений в туалет, не преминул приобнять и полапать попавшуюся на пути хозяйку, игриво засмеявшуюся в ответ.
Второе мужики ели молча, каждый думал о своём. Рядом за тонкой перегородкой было слышно, как переговаривается между собой персонал кухни. Хозяйка с латгальским**** выговором, рассказывала подруге, видимо уже в двадцатый раз, о своём нерадивом племяннике:
- А главное, знаешь, Тамара, наглец такой, даже уже на прошлой неделе чуть не поколотил меня, видишь ли, бражки ему не дала на гулянку. И наглеет с каждым приездом, выживает меня, вот хитрый студентишка... Но что сегодня случилось с ним, не пойму… Обычно поздно приезжает, а тут приехал уж совсем утром. Весь мокрый и жалкий какой-то, сразу одел костюм спортивный и пошёл вещи свои стирать, представляешь… Я ему говорю, что постираю сама, оставь, так он по-латгальски так смешно говорит: «Не надо, милая бабола, я сам всё сделаю, и може ещё что постирать надо, давай мне сразу». Ну необычайно ласковый и добрый, даже странно... Что приключилось?
- Может, влюбился вдруг, что-то действительно странное…
Отобедав, Петрович поднялся и заглянул за перегородку, чтобы попрощаться, поблагодарил хозяйку, улыбаясь кончиками усов:
- Счастливо оставаться, хозяюшка! А если вдруг племяш опять забуреет и начнёт хамить, тихонько ему скажите волшебное слово «КРАСНЫЙ КАМАЗ» … , всего вам доброго …
Примечания :
Жаргон дальнобойщиков:
* плечевая – девушка лёгкого поведения; поварёшка – близкая подруга дальнобойщика, работающая в сфере общественного питания.
** тёща – длинномерный многоосный прицеп ;говномес – внедорожник;
буратино-транс – лесовозы; скамейка – scania; титаник – камаз с большой фурой; огрызок – тягач без прицепа
*** кунги – господа (латышск.)
**** Латгалия - культурно-историческая территория Латвии, включающая город Даугавпилс
Креативное решение
Большой электроподъемник, скрипя и лязгая, медленно поднимал круглый изысканно сервированный стол, покрытый белой крахмальной скатертью. Стол был, что называется, полон яств. В середине возвышалась изящная супница, источавшая невероятно вкусный аромат благородного рыбного супа. Вокруг располагались салаты, груда пирожков, фаршированная рыба, фуа-гра, фрукты и как венец - шоколадный торт «Мадам Помпадур». Возле стола суетился официант в белых перчатках, держа наготове бутылочку элитного вина. Вся эта роскошь резко контрастировала с заляпанной раствором платформой подъёмника, поржавевшими железяками, бетонными стенами помещения и промасленными комбинезонами работяг, суетившихся внизу. Петрович с удивлением наблюдал за перемещением этой конструкции с высоты подмостей. Последнее время он питался кое-как, урывками, не организовав ещё должным образом свой быт после недавнего развода. Вдруг что-то затрещало, и подъёмник остановился ниже уровня его ног. «Опять забарахлил», - с досадой подумал он. Дотянуться до стола было невозможно, спрыгнуть на подъёмник – тоже, места на платформе было маловато. «Может лечь на живот и всё же попробовать дотянуться»,- подумал Петрович. Он опустился на одно колено и…
Сигнал будильника на мобиле, установленный на семь часов, несколько раз пропел: «Вставай, подымайся, рабочий народ», пока Петрович не очухался и не распознал сон от яви. Он подскочил на кровати, потирая голову. Приснится же такая хрень… стол… деликатесы… подъёмник… Потянувшись, поплёлся в ванную. Машка умывалась, восседая на стиральной машине, а Сашка устроилась в тазике, философски поджав лапы и хвост.
Петрович быстро помылся и побрился, второпях проглотил бутерброд, запивая его обжигающим чаем, и побежал к машине. Выбраться из заставленного тачками двора удалось с трудом. В общем, утро этого понедельника начиналось абсолютно бестолково. Впрочем, такой и ожидалась и вся предстоящая неделя. Серьёзных работ не планировалось, так, всё мелочи, только одинокая заявка на гарантийное обслуживание ещё с пятницы сиротливо лежала на столе. Да ещё и большой электроподъёмник надо было ремонтировать, он совершенно вымотал душу, вот даже во сне пригрезился. (Петрович усмехнулся, вспоминая ночное видение). Вот такие были производственные задачи на несколько дней вперёд.
Светофоры попадались всё время красные, каблучок Петровича медленно пробирался по городу. С началом школьного сезона пробки на дорогах только усугубились. Было абсолютно ясно, что сегодня он нагло опоздает, и нужно
