Волки.

      Ранняя заря высветила линию горизонта, разгоняя застоявшуюся плотную темноту. Звезды на востоке постепенно тускнели и гасли, а на западе все еще продолжали весело перемигиваться. Четче стали проявляться контуры деревьев, а через некоторое время розовый диск солнца озарил местность колеблющимся светом. Все происходило, как в волшебной сказке. Наступал мягкий солнечный рассвет. Деревья стояли удивительно неподвижно, а на листве блестели капли росы. Небо поголубело, ветерок зашелестел листвой и все вокруг залил мягкий свет…
              Мурлыча веселую песенку, Николай шагал по узкой лесной дороге, ведущей к соседнему селу, где работал в бригаде плотников. Это был мужчина лет тридцати пяти, высокий, широкоплечий, с виду большой физической силы. Он шагал посредине дороги, ногами сбивая густую росу, которая инеем осыпала высокую, проросшую в трещинах дороги, траву.
              Справа и слева, вплотную к дороге стояли толстые деревья с густыми кронами. Они не пропускали солнечного света, и здесь стоял густой полумрак. Сырой, утренний воздух был пропитан запахами цветов и своеобразным запахом дубового леса.
              Николай спешил, чтобы успеть к началу работы и, не обращая внимания на промокшие туфли, шел широким шагом, глядя себе под ноги. Вдруг мимо него, почти у самых ног, промелькнул серый комочек. Мелькнул с такой быстротой, что Николай не успел даже рассмотреть его. Оглянулся назад, и улыбка тронула его, красиво очерченные, губы. Этим загадочным комочком оказался заяц, который скрылся за ближайшим поворотом дороги.
              Николай хотел продолжать путь, но когда глянул вперед, то застыл на месте, не успев согнать улыбку с лица. Прямо на него, огромными прыжками несся матерый волк. Увидев человека, он так резко остановился, что по инерции прополз прямо к ногам Николая. Затем огромным прыжком перемахнул через двухметровый куст, мгновенно скрылся в чаще леса.
              «Так вот почему заяц не побоялся человека, - подумал Николай. - Страх за свою жизнь толкнул на то, что он бросился мне под ноги».
              Недавно прошел слух, что в соседнем селе волки задрали молодого теленка и порезали несколько хозяйских овец. «Это только начало, - вновь подумал мужчина, с опаской поглядывая на придорожные кусты. - А подрастут волчата - не оберешься беды».
              Николай был охотником, и поэтому решил выследить волков. После работы, вскинув ружье за спину, каждый день бродил он в поисках волчьих следов. Несколько раз видел их на сухом, песчаном дне в оврагах и пришел к выводу, что в одном из них должно быть волчье логово.
В выходной день, встав пораньше, отправился на поиски. Он знал, что волки держатся в самых крутых и заросших местах, и обязательно вблизи воды.
              Главное русло оврага вывело Николая к балке, где имелись родники. Балка разветвлялась на множество рукавов. Здесь он и надеялся найти волчье логово. Срываясь с круч и продираясь сквозь кустарники дерезы, покрывавших склоны оврагов, в одном из них Николай обнаружил следы. Держа ружье наготове, стал продвигаться вперед, внимательно всматриваясь в кусты. В воздухе висел запах молодых трав и дикого лука. Раскачиваемые ветром кусты дерезы шевелились, словно кланялись друг другу.
              В самой гуще кустарника Николай заметил темное отверстие, вырытое в крутом склоне оврага. Добравшись до него, увидел, что земля у входа плотно притоптана лапами зверей, а около норы белеют разбросанные кости.
              Охотник осторожно стал подходить к норе, в любую минуту готовый стрелять, если из нее выскочит волк. С учащенным сердцебиением Николай наклонился над отверстием, и в сумеречной его глубине заметил темные комочки. «Волчата», - подумал он и внимательно осмотрелся. Вокруг было тихо, и только кусты дерезы продолжали свой угрюмый разговор.
              Положив ружье рядом с собой, Николай стал расширять руками вход в нору. Когда он стал достаточно широким, чтобы туда смог проползти человек, Николай снял рубашку, шнурком от ботинка завязал ворот и нырнул в расширенное отверстие. В нос ударил неприятный запах спертого воздуха, смешанного с волчьим потом. Нащупав теплые комочки, один за другим он затолкал их в рубашку, и, пятясь задом, выбрался из норы.
              Яркий солнечный свет заставил его на мгновение закрыть глаза. Когда же открыл их, то почувствовал, как по спине побежали мурашки. В трех метрах от него, на краю оврага, оскалив зубастую пасть, стоял огромный, серый волк. Шерсть на загривке стояла дыбом, мощные лапы налились мускулами, готовые в любое мгновение послать тело вперед. Зеленые глаза в дикой злобе смотрели на Николая, и от этого взгляда, побывавший во многих передрягах охотник, почувствовал, как кровь леденеет в жилах, а сердце сжимается в неописуемом страхе.
              Инстинкт самосохранения сработал молниеносно. Он схватил ружье, почти не целясь, выстрелил, и в то же мгновение волк сделал прыжок. Выстрел и волчий визг слились воедино. Дробь не пропала даром. Прыжок зверя получился вялым, и он грузно свалился на крутой склон оврага, сползая к ногам вскочившего охотника. Вторым выстрелом Николай добил волка, который вытянулся и затих с оскаленной пастью.
              Николай облегченно вздохнул и вытер лоб, покрывшийся холодной испариной. Слишком уж неожиданно появился волк. «Хорошо, что я вовремя вылез из норы, - подумал он. - Задержись я там еще минуту, и неизвестно, чем бы все закончилось. Зверь, защищавший своих детенышей, способен на все». Он посмотрел на огромные клыки хищника и снова вздохнул...
              Вечером Николай решил сделать во дворе засаду. Зная повадку волков, он был уверен, что волчица, обнаружив пропажу детей, по его следу непременно придет к нему домой. Но когда это будет, он не знал, и решил провести ночь в засаде.
              За хатой, недалеко от ворот, стоял небольшой стог сена. На нем Николай и облюбовал для себя место. С наступлением темноты, он забрался на стог и терпеливо стал ждать. Дом находился на самом краю села. Со своего места, Николай отлично слышал, как постепенно стихал шум, в окнах домов гас свет, село засыпало.
              Легкий ветерок со стороны реки веял прохладой, и Николай, вздрагивая то ли от холода, то ли от волнения охватившего его, сидел не шевелясь, до боли в глазах всматриваясь во мрак ночи. Только тем, кто бывал в засаде ведомо волнение, с каким ожидается появление зверя.
              Медленно тянулось время. Ночь уже подходила к концу, но никто не появлялся. Борясь со сном, Николай терпеливо ждал. Вскоре заалел восток. Мрак постепенно рассеивался, и начали проявляться контуры ворот.
              Вдруг Николай увидел тень, мелькнувшую недалеко от них. Он насторожился. В самом деле это была тень, или ему просто показалось? Никого нет. «Померещилось», - подумал Николай, но тут же вновь увидел тень. Теперь ошибки не могло быть. Осторожно, чтобы не клацнуть, взвел курки и стал ждать. Вот, в рассеивающейся темноте ночи, фосфорическим светом блеснули глаза зверя. Он стоял около ворот, темным пятном выделяясь на фоне поредевшего мрака. Волчица через щель между досками, смотрела во двор, нюхая воздух. Ветерок дул со стороны зверя, поэтому волчица не чувствовала присутствия человека.
              В это время из обоих стволов блеснуло пламя, и дуплетом прогремели два выстрела. Незримые свинцовые осы впились волчице в левый бок, ниже лопатки, и она, яростно взвизгнув, кувырком перевернулась через голову и затихла. Николай снова зарядил ружье. Осторожно вышел за ворота, подошел к неподвижно лежавшей волчице, и, убедившись, что она мертва, потащил ее во двор.