щеголяли в новых кофточках, которые успели сшить за одну ночь из цветастой трофейной материи.
Ну, как же не уважить своих геройских мужей. Пусть и им радостно будет. А жена-то у него уж больно хороша, не чета другим. И умница, и красавица, и хозяйка хоть куда: всё за одну ночь успела. Дать бы Федоркину по его тыкве, что бы в следующий раз думал, что говорит. Чуть столько делов не натворил, со своими воспоминаниями.
Прощание было недолгим. Казачки своих слёз не показывали, крепились, как могли. Это грех большой был, по живому мужику рыдать. Казаку в сто раз легче будет, если жена в его памяти, как зоренька ясная будет. С такой памяткой и в бой легче идти казаку, и домой ноги сами нести будут.
Сотня Бодрова так и осталась под его командованием. Лютов не стал ничего менять, раз хорошо показали себя в деле казаки, то пусть так всё и дальше будет. - А соответствующее звание мы тебе быстро присвоим Бодров – атаман!
Война, она или возносит высоко казака, тогда он парит в небе как орёл. А может, и вовсе его не заметить, если не растоптать вообще.
Но последнего позора не должно быть. Казак с детства: с конём и с оружием дружит, и уже на службе, у Царя-батюшки состоит. Для того он и рождён казаком: что бы счастливым быть. И на войне тоже!
- Сотником будешь, Лука! Ты этого заслужил!
- Любо казаки!?
- Любо!
