КЛИЕНТ ВСЕГДА ПРАВ, КЛИЕНТ ВСЕГДА ЛОХ

Предстоял выбор: кому-то взяться там, где два двигателя, а кому-то за верх, где легче, но идти задом.
Я взял, где тяжелей.
Подъезды домов как будто специально делались так, чтобы никто в свою квартиру не внёс крупногабаритную технику. На каждом этаже приходилось останавливаться. Ставить холодильник на пол, чтобы развернуть. А после я снова брался за низ, поднимал свой край – я терял силы в два раза быстрей.
Клиент нас ждал. Это была толстая тётка, еле вмещавшаяся в дверном проёме. Она командовала, куда поставить холодильник, постоянно повторяла: «Не обдерите мебель, не поцарапайте пол, я на вас жаловаться буду!»
Маликов назвал сумму за подъём.
- Ничего не знаю! – запричитала она. – Мне в магазине не сказали, что я вам должна заплатить. Я на вас жаловаться буду! – снова повторила свою фразу, она ей, видимо, доставляла удовольствие.
Я не вмешивался в конфликт. Маликов не стал с ней спорить, сказал:
- Пошли!
В кабине машины я вспомнил, что забыл попросить воды. Но, мне показалось, она бы не дала, нашла оправдание своей жадности: «Прольёшь на пол, а мне потом вытирать!»
Я закурил. Думал, сигарета поможет забыть про жажду. Но она не исчезла – наоборот, усилилась. Я с негодованием выбросил окурок в окно.
В соседний дом доставка стиральной машинки. Хотя она была не легче холодильника – зато имела меньшие габариты.
Четвёртый этаж. Мы легко так, одним махом, подняли машинку. Нас встретил пацан. Он и не знал, что его мамаша сделала покупку. Собирался уже уходить из дома, но мы оказались вовремя. Иначе пришлось бы спускать обратно.
За подъём он заплатил. Я попросил пить.
- Сушняк! – сказал. – Не могу!
- Минутку! – пацан зашёл в кухню. А когда оттуда вышел, сказал: - Воды в кране нет. Наверное, отключили.
Не удивительно, как легко человека могут отключить от жизненно важной услуги. И это нормально. Нормально, когда не хочется пить. Но я умирал от жажды! Слюна во рту стала густой. Оззи Осборн говорил, что он не пьёт воду, потому что в воде е...утся и срут рыбы – несите виски! У Оззи Осборна стопроцентно вместо крови в теле циркулировал виски. А я не был рок-звездой. Не был святым.
Маликов повторил:
- Захочешь ещё сильней, а у нас куча доставок. До шести вечера не успеем!
Я не успокоился:
- Глянь, в холодильнике, может, компотик холодный есть?
- Точно, - сказал пацан. – Вчера я полтарашку в морозильник забросил. – И он принёс бутылку льда.
В машине я начал отогревать лёд. Хоть было и жарко – пекло! – сразу получить спасительной влаги столько, чтобы напиться, не вышло.
Я сделал один лишь маленький глоток.
Пить захотелось ещё больше! Маликов в чём-то был прав. Глядя на меня, он лыбился. Старый пердун!  
Мы подъехали к дому очередного клиента.
Теперь девятый этаж. И снова холодильник «Атлант», лифт маленький, по высоте товар не помещался, да и нельзя такие вещи в лифте поднимать. Придётся тащить.
Я снова схватил там, где тяжелей. Пожалел Маликова.
В этом доме подъезды шире.
- Идём без остановок, - Маликов чувствовал в себе силы. У меня их почти не осталось, только бодун и отдышка. Я шёл против своей воли.
- Ага, - молвил. Я в себя верил.
На третьем этаже остановились.
Перекур. Грузчик из меня никудышный.
Снова рывок, пошли!
- До седьмого дотянешь? – спрашивает Маликов.
- Дотяну, - говорю, а сам своего голоса не слышу.
Между пятым и шестым этажом я понял, что у меня потемнело в глазах… И тишина…
Очнулся в машине скорой помощи. Увидел капельницу и лицо фельдшера. Это было личико красивой девушки. Она меня спасала…
Со мной ничего страшного не произошло. Просто, как потом выяснилось, началось обезвоживание, и случился тепловой удар.
К вечеру меня выпустили из больницы. Подобных долго там не лечат. Будучи животным, получаешь не медицинское обслуживание, а ветеринарный уход.

6
По дороге домой я зашёл в бар. Он был не по пути, а в стороне от дома. Я специально искал тихое местечко. Посидеть, подумать, выпить.
Заказал пиво.
Перед тем, как отпустить, врач сказал, пить нельзя. Но не сказал, как долго нельзя. Я пью, чтобы другие люди, меня окружающие, становились интереснее. В этой забегаловке почти не было посетителей, но уже после первой кружки пива бармен стал выглядеть совсем по-другому. Он, кажется, мне улыбался, хотя на входе сюда я этого не заметил.
Я раздумывал, выходить ли завтра на работу? Или остаться дома? Можно найти что-нибудь другое. В нынешнее время не работу ищут, а достойную оплату труда.
Официально я ещё не был трудоустроен. Поэтому мой невыход на мне никак не отразился бы. Но вдруг я понял, мысль сразила внезапно, не о работе я думаю, а о Лизе. Что скажет она? Работа и жена стали для меня одной проблемой. В идеале жена должна ассоциироваться с любовью, работа – с деньгами. У меня все эти понятия смешались, если не поменялись местами.
Когда-то мы друг другу устраивали сцены из порнографических фильмов. Никто не ругался. У нас с ней была мотивация: кто первый кончит – тот моет посуду. Очень часто приходилось мыть посуду вместе. Мы были идеальной парой. А сейчас она в отпуск домой ездит одна. Что-то у нас идёт не так.
Заказал вторую кружку пива.
Ныне, если месяц не пью, то чувствую себя, как верблюд в Каракумах.
- Официант! – я щёлкнул пальцами правой руки. У меня получилось звонко. – Пятьдесят грамм водки!
- Запить? – он прокричал через весь зал точно так же, как сделал я.
- Сок. Томатный.
Официант принёс заказ, поставил на столик.
Я спросил у него:
- Женат?
- Да.
- Любишь?
- Конечно!
- Вот и я люблю! И жить люблю! Всё здорово, вообще! Пока не протрезвеешь. Тебе так не кажется?  
- Я не пью… Я пойду, - сказал бармен. – У меня работа.
Мои излияния показались ему пустым бредом.
- Иди, работай… не пьёт он…
Я выпил свои пятьдесят грамм, запил соком.
Бросить работу мне легче, чем пить и курить. Но если я работу брошу, то мне будет нечего пить и курить. Лучше я буду работать, чем попрошайничать: дайте на выпивку, дайте на сигареты. Над человеческими слабостями ни чужой, ни родной человек не сжалится.
Мне принесли третью кружку пива. Я почувствовал себя на коне. Не хватало сабли. Но идти на подвиги я не собирался.
Я продолжал думать, что делать. И решил, что работа не любит, когда её забрасывают на дальнюю полку шкафа. Красивая женщина – тоже. Любовь – она в сердце сначала. После перебирается в печёнку и разъедает мозг. Лизу я любил. Но, было очевидно, нехорошее предчувствие закралось в подсознание. Я могу получить удар между ног. Всё произойдёт внезапно.
Я допил пиво, пошёл домой.
На следующий день я вышел на работу.

7
После планёрки меня снова пригласили подняться на второй этаж, в кабинет Анатолия Николаевича.
Я ознакомился с системой штрафов.
Это была таблица. В неё были вписаны все человеческие пороки и слабости. Причём как работников торговой сети, так и человека придумавшего эти самые штрафы.
Внизу стояла подпись: генеральный директор, А. А. Петренко. И он, я подумал, не исключение, грешен.
- Читай вслух, - сказал Анатолий Николаевич. Его лицо лоснилось от жира. Виднелся второй подбородок. Кличка Фастфуд ему подходила. Очень! – Вновь прибывшие работники читают мне это громко и с выражением. Так лучше запоминается, хочу сказать. Я штрафую вас, но сам себя штрафовать не могу. И чем больше сумма штрафов составит за месяц – тем выше выйдет моё денежное вознаграждение, или премия. Я ни от кого не скрываю своих доходов. Они складываются у меня один процент от общего товарооборота плюс пятьдесят процентов от суммы штрафов. Я человек алчный, Виталий Иванович. Давай, начинай.
Я откашлялся, стал читать:

                                               
                                                   ШТРАФЫ

• Опоздание на работу без уважительных причин или без уведомления от 3-х до 10-ти минут – 250 руб.
• Отсутствие на рабочем месте без уважительной причины от 30-ти минут до 3-х часов – 700 руб.
• Прогул – увольнение
• Появление на рабочем месте в нетрезвом виде, употребление алкоголя – увольнение
• «Похмелье после вчерашнего» - 500 руб.
• Курение в неположенном месте – 250 руб.
• Нецензурные выражения в присутствии покупателей – 500 руб.
• Неудовлетворительная подготовка и поддержание рабочего места: пыль, грязь на стеллажах, стеклянных витринах, товаре – 250 руб.
• Отсутствие ценников на товаре – 250 руб.
• Отсутствие на ценнике печати – 250 руб.
• Цена не соответствует прайс-листу – 250 руб.
• Нарушение временного норматива для приветствия или контакта с покупателем, отсутствие представления по телефону – 250 руб.
• Неполная или неправильная презентация товара – 250 руб.
• Незнание проходящих рекламных акций – 250 руб.
• Использование мобильного телефона в личных целях при работе с покупателем, нахождение к покупателю спиной – 500 руб.
• Неправильное оформление документов (гарантийных талонов, доставочного талона) – 700 руб.
• Грубое отношение к покупателю – 2000 руб.
• Неопрятный внешний вид – 500 руб.
• Неоднократное нарушение по одному и тому же поводу – штраф в двойном размере
• Неуважительное отношение к руководству, пререкание с руководством – 2000 руб.


Жизнь не имеет по каждому случаю инструкций. Приходится ошибаться, а после учиться на своих ошибках. Система штрафов обязана уберечь работника от ошибок, в одном случае. Но опыт подсказывал, что подобные штрафы экономят бюджет фирмы, в другом случае. А вообще, кризиса настоящего не хватает предпринимателям, чтобы воспользоваться клизмой. Её место назначения изменить нельзя.  
И когда Фастфуд сказал, распишись внизу, что ознакомился, я спросил:
- А если я не поставлю подпись?
- Уволю.
- Но ведь я ещё не принят, трудовой договор не подписан, у меня испытательный срок. Имейте совесть!
- Виталий Иванович, не ёрничай! А. А. имеет много денег и мало совести. У тебя, наоборот, совести много? Так подписывай бумагу и иди деньги зарабатывай!
Ум не многословен, глупость говорлива. Я расписался. Вышел из кабинета, пошёл работать. Мне дали понюхать кнут, не угостив пряником. Всё предсказуемо и заурядно получилось.

8
В коллектив я влился быстро.
В обед со своим напарником, Сергеем Селивановым, мы выпили за знакомство по бутылке пива (точней сказать, не в обед, а в обеденное время, потому что в магазине перерыва не было, как не было выходных в праздничные дни).
В смене нас было двое. (Работал в коллективе техником выдачи некий Андрей, но он находился в больнице.) Володя, завсклад, третий. Но Селиванов сказал, что Володя не пьёт совсем. Ему предлагать не стоит. И лучше, чтобы он не знал, что мы выпиваем.
Мы спрятались от видеокамер в складе пустой тары. Это было место, где камеры, со слов Сергея, не могли подсмотреть за нашими слабостями. «Мёртвая» зона.
Я ему доверял. Потому что угощал.
Пить пришлось быстро. В один присест мы опустошили каждый свою бутылку, спрятали стеклянную тару в коробке с мусором, затолкав поглубже, чтобы не было видно.
Пиво кислило. Но это не имело значения.
- Я пьяница известный, но не анонимный алкоголик, - сказал я зачем-то. Хотел оправдаться, видимо.
- Бухгалтера нашего видел? – Селиванов вытер губы тыльной стороной руки. Переднего зуба вверху у него не было, он слегка шепелявил. Моё оправдание он пропустил мимо ушей. Потому что сам принадлежал к рангу – бухаю.
- Александру Александровну?
- Не! Это главный бухгалтер. Жена шефа, Петренко А. А.