АГАФАНГЕЛ

и когда Сергей со Светой вошли, уже призывно махал им рукой. Ему удалось занять небольшой закуток с маленьким окошком на ущелье, где как раз плотно помещалось три матраса.
     -У вас прямо апартаменты семейные, -  заметила, заглянув, любопытная женщина из группы.
     Разместившись, они решили пойти в храм. Служба свершалась на греческом языке, но ход был им знаком, а потому понятен.
     В храме царил полумрак, он освещался практически только светом горящих свечей. Около стен стояли и сидели насельники в черных подрясниках. Слева возле солеи расположился хор, состоящий из регента и двух монахов. Пели они неторопливо и очень слаженно.
     От подсвечника к подсвечнику переходил пожилой сгорбленный монах, опираясь на палку. Вот он встал рядом с Сергеем и начал убирать догоревшие свечи. Лицо его было скрыто в полутьме. Сергей машинально взглянул на руки монаха и внутренне вздрогнул. Нет, он не узнавал эти подрагивающие старческие пальцы, но жесты и само движение рук казались ему удивительно знакомыми. Он готов был поклясться, что когда-то уже видел их. И не просто видел, а с этими руками  было связано что-то значительное в его жизни.
     Монах, тем временем, опираясь на свой посох и слегка постукивая им по полу, прошел дальше и принялся за следующий подсвечник. Сергей пригляделся. Ни походка, ни фигура этого человека были ему не знакомы. Но руки… Руки не давали покоя.
     «Где я мог их видеть? – недоумевал Сергей, - Мистика какая-то…»
     К загадочному монаху приблизился Серафим, что-то сказал ему на ухо, после чего тот вышел из храма, а Серафим занял его место у подсвечника.
     Служба подошла к концу.
     -Отче, - обратился, подойдя к Серафиму, Сергей, - А монах, что до вас убирал подсвечники, он кто? Не из России, случайно?
     -Агафангел? Из России. Мы с ним двое тут из России, - охотно ответил тот, - А что? Доводилось встречать?
     Сергей неопределенно повел головой:
     -Напоминает кого-то. А откуда из России? Вы не знаете?
     -Разными путями Господь приводит, - уклончиво ответил Серафим, - Слыхал, будто на Валааме он бывал, а точно не скажу. Да вы его на трапезе увидите. Сейчас-то он у Мартирия. Занемог он, а Агафангел у нас за болящими присматривать поставлен.
     Поблагодарив, Сергей отошел.
     -О чем ты там с монахом болтал? – поинтересовался сын, когда они вышли из храма.
     -С монахами не болтают, - ответил Сергей и повернулся к Свете,- Идем в трапезную?
     -А я не жалею все-таки, что сломался автобус, - сказала та, - Как в другой мир попали. Я бы даже осталась тут пожить…
     -В мужском монастыре? - с легкой иронией спросил Сергей.
     -Чудо ты, - с ласковой укоризной ответила Света, - Хоть в таком месте бы воздержался…
     За трапезой Агафангела не оказалось. Сергей поискал его глазами, а потом решил, что ему просто померещилось что-то под влиянием экзотики. Они вышли, и совершив небольшую прогулку по монастырю, отправились спать.
     -Классно! – сказал Александр, выглядывая в окошко.
     Сергей тоже посмотрел туда. Вид на ущелье действительно захватывал дух, особенно сейчас, когда все было в лучах заходящего солнца. Какое-то опять до боли знакомое чувство возникло в душе Сергея. Когда-то был уже в его жизни такой закат. Только там было море, скалы… 
     Им внезапно овладело странное беспокойство. Показалось, что он может пропустить что-то очень важное и невосполнимое.
     -Ложитесь, я пройдусь немного, - сказал он жене и сыну.
     -Я с тобой, - вызвался Александр.
     -Ложись, я тебе сказал! – строго сказал Сергей и добавил, нагнувшись к Свете, - Я не долго, спи. Голова что-то разболелась некстати…
     Он вышел из сторожки и не спеша зашагал к воротам.
     -Далеко не уходите, - заботливо напомнил стоящий у выхода Серафим, - Ровно в девять – избушку на клюшку. У нас строго.
     -Спаси Господи, отче. Я только на закат погляжу, - ответил Сергей и вышел за ворота.
     Он прошел по тропинке вдоль стены и остановился на возвышении над ущельем. Солнце уже скрывалось за вершинами гор, озаряя их изумительным светом на фоне прозрачного неба.
     «Только ради того, чтобы увидеть это, стоило сюда приехать», - подумалось Сергею и он опять поймал себя на мысли, что точно такая же мысль приходила ему уже в голову когда-то, или он слышал от кого-то эти слова…
     Сзади послышался шорох. Сергей обернулся. Перед ним, опершись на палку, стоял тот самый монах. Лоб его до бровей закрывала скуфья, а низ лица - окладистая борода, да и покрытое старческими морщинами лицо узнать было трудно, но глаза… Глаза оставались все такими же, как и двадцать лет назад.
     -Василий, - изумленно проговорил Сергей.
     -Агафангел, Сережа, - тихо поправил монах.
     Сергей отошел от неожиданности и бросился к нему, обнимая и троекратно целуя:
     -Ты… Как ты здесь? Откуда?!
     -Долго рассказывать, Сережа. Помотало меня, пока Господь привел сюда. Теперь уже навсегда. Лучшего мне не надо.
     Голос монаха звучал негромко, но слова были как бы согреты душевным теплом, а глаза неотрывно смотрели на Сергея.  
     -Да, монастырь потрясающий. Но я не думал, что вот так тебя встречу. Я тогда искал тебя…
     -На все воля Господня, Сережа.
     -Баба Нина тоже тогда мне говорила - будет воля Господня, Сам к тебе приведет. Мы ведь не должны были сюда приезжать. У нас автобус сломался.
     -Как живешь, Сережа? Свету я видел, сына твоего тоже. Сколько ему?
     -Девятнадцать. На втором курсе учится.
     -Как и тебе было, когда мы с тобой познакомились. Он как две капли на тебя похож. Я как будто тебя прежнего опять увидел.
     -Это старший, Александр. А еще дочь есть, Ирина и младший, Андрей - эти еще школьники.
     -Какой ты богатый, Сережа. Рад за тебя. Помоги тебе Господи.
     Монах перекрестился.
     -Твоими молитвами, не иначе, - сказал Сергей, - С работой тоже все успешно, продолжаем дело, что Светин отец начал, скоро представительство в Германии открываем.
     -Видишь, как милостив к тебе Господь…
     -Главная милость, что тебя нашел наконец-то!
     -Видать, простил Он нас, раз сподобил тебя при этой жизни увидеть, - вздохнул монах.
     -Ты так говоришь, как будто… - начал Сергей, но встретившись с Агафангелом глазами, осекся.
     -Да, Сережа, - спокойно кивнул головой тот, - отойду я скоро. Весной следующей. Помолись за меня тогда.
     -Ты… Да откуда? Как ты можешь об этом знать?
     -Знаю, Сережа.
     -Ты болен?
     -Давно болен. Ничего не поделаешь.
     -Как - ничего? А врачи? Что с тобой? Может, нужна операция или что? Я могу…
     -Не надо ничего, Сережа, - губы монаха слегка тронула улыбка, - Уже была операция. Ну, сделают еще одну. Может, проживу несколько лишних месяцев. А зачем, если срок мне пришел? Я готов. Господь сподобил в светлой памяти отойти. Сам пока еще за болящими ухаживаю. 
     -Вася! – Сергей бросился к нему и сжал в объятиях, - Вася мой!
     В глазах его стояли слезы.
     -Агафангел, Сережа, Агафангел, - тоже обняв его, опять поправил монах, - Того Васи нет уже. Забудь про него.
     -Нет. Не могу поверить. Не хочу! Найти тебя через двадцать лет и снова потерять навсегда! Неужели ничего нельзя сделать?!
     -Ты Свете не говори ничего, - попросил Агафангел, - Пусть она не знает, что ты меня встретил. И смирись. Ты помнишь наш разговор на берегу в ту ночь? Мы еще с тобой встретимся, Сережа. Уже навсегда. Двадцать лет я этот грех замаливал…
     -Да что уж ты так переживаешь за этот грех? – спросил Сергей, - Мало у нас у каждого других грехов? Ты сам знаешь, как я раньше к этому относился. А теперь… Что особенного в том, что кто-то такой?
     -А ты хотел бы, чтобы твой сын был такой? – тихо спросил Агафангел.
     Сергей вскинул на него свой пронзительный, как в юности, взгляд и… промолчал.
     -Прости меня, Сережа.
     Монастырь был еще погружен в предрассветные сумерки, когда к воротам подъехал автобус. Заспанные паломники постепенно подходили к нему. Серафим вручал каждому пакетик с пайком и желал ангела хранителя в дорогу. Вот заняли свои места последние. Серафим прочел молитву, автобус тронулся, и перекрестив его, он повернулся и пошел готовить храм к утренней службе.
     Монастырь спал. Не спал только еще один человек. Это был Агафангел. Он стоял на том самом возвышении над ущельем, опершись на свою палку, и выглядел застывшим монументом в лучах восходящего солнца. Он провожал взглядом удаляющийся автобус, а по морщинистой щеке его катилась скупая старческая слеза.


2008