ЧУЖОЙ

люб... Ну, хочу... Мне приятно и ему тоже, но не так, как мне. Он просто прикалывается... Ну играет, как маленький... Я не знаю, как сказать... Для него это не то, что для меня...
          Владик разволновался и понимал, что несет какую-то ахинею, из которой ничего нельзя понять, но вдруг ощутил, что его подрагивающую, лежащую на колене руку, мягко накрыла теплая ладонь женщины.
          -Бедный ребенок, - послышались тихие слова.
          А может, действительно, только послышались? Глаза женщины смотрели на него с таким пониманием, что Владик, неожиданно для самого себя, уткнулся ей в плечо и заплакал. А женщина сидела молча и ждала. Она только поглаживала его другой ладонью по голове, и от этих прикосновений хотелось плакать еще сильнее.
          Понемногу Владик успокоился и ему стало стыдно. Ведь он не плакал даже когда его били, когда несправедливо наказывали, когда не верили сказанной  им правде, а тут так распустился...
          -Простите, - проговорил он, утирая слезы. 
          -Это с тобой Андрей ездил в Остафьево, в монастырь, на Новодевичье? - спросила женщина.
          Владик кивнул.
          -Да... - протянула она задумчиво, - Все, как я и предполагала. Понимаешь, мы с мужем воспитываем Андрея не так, как принято у большинства. Мы с ранних лет уважаем в нем личность, считаемся с его мнением, доверяем друг другу...
          -Я это понял, - вставил Владик.
          -... И до определенного момента у нас было полное взаимопонимание. Но мы, очевидно, не учли одного. Семья - это не весь мир, и с такими понятиями Андрею не просто будет войти в отношения с другими. Год назад я почувствовала, что теряю его. Он начинал грубить, строить насмешки и даже ругаться. Я знала, что по натуре ему это не свойственно, что это - наносное, бравада. Он так своеобразно мстил нам с мужем за то, что мы воспитали его белой вороной в окружающем обществе. И тогда я подумала, что Андрею необходим человек, который воспримет его таким, какой он есть. Не старается казаться, а есть на самом деле. Но друзей у него не было. Наверное, в том числе и по этой причине. Невзорова я не считаю - они очень разные. Я достаточно знаю ту семью и опять-таки это люди нашего с мужем круга. Ему нужен был кто-то со стороны. Варяг, если можно так выразиться. После нового года я заметила, что Андрей немного изменился. Потом были ваши путешествия, о которых он рассказывал с увлечением, опять становясь самим собой. Я связала это с появлением возле нашего дома тебя, и меня это порадовало. Правда, я недоумевала, почему Андрей делает это тайно от нас и даже не называет твоего имени. Вчера это стало ясно...
          -Телефон же мой он вам дал, - обронил Владик.
          -Нет, - твердо возразила женщина, -Телефонами мы обменялись вчера с твоим отцом, поскольку, мне думается, разговор между нами не окончен, а Андрей ничего не знает о нашей встрече, и я очень прошу тебя...
          -Я понимаю, - кивнул Владик.
          -Спасибо тебе, - сказала она, опять беря его за руку.
          -За что? - пожал он плечами.
          -За правду.
Владик почувствовал облегчение. И еще он почувствовал уважение к этой женщине - первому взрослому человеку, который был с ним так откровенен и который его понял.
          -Как вас зовут? - тихо спросил Владик.
          -Нина Семеновна. Извини, что не представилась. И подумай, Владик, вот о чем. Вы сейчас взрослеете, к вам приходят неизведанные ранее чувства, и очень трудно определить их природу. Возможно, твое утверждение, что ты такой - преждевременно. Хотя, как я поняла, ты способен разбираться в чувствах...
          -Я же хотел, чтобы у меня это было с девчон... С девушкой. У меня была такая возможность, но мне стало противно. А здесь все произошло само собой, и я понял, что мне всегда хотелось именно так. Я боялся себе в этом признаться. Только... Только вы не подумайте, мы... - он запнулся и покраснел, - Мы этого самого не делали. Мы только ласкались и...
          -Не надо, -прервала его Нина Семеновна, - Все, что мне нужно я уже узнала. Я говорю о другом. Возможно, ты еще не встретил той девушки, которую полюбил бы по-настоящему. А встретишь, и сам почувствуешь, что все произойдет точно так же, само собой. Возможно, даже будешь с улыбкой вспоминать свои сомнения.
          Они приподняла уголки губ, и Владик тоже несмело улыбнулся ей в ответ.
          -Ну, а если все даже так, как ты говоришь, -снова становясь серьезной, сказала Нина Семеновна, - то и с этим можно жить. Это трудно, но возможно. Согласись, человеку, владеющему свободной речью, найти общий язык с окружающими легче, чем глухонемому от рождения. Но ведь один может работать над собой и даже достичь такого уровня, когда это станет почти незаметным, а другой - зациклиться, возненавидеть мир и сделать из себя живой упрек людям. Подумай сам, у кого больше шансов стать счастливым. Теперь о другом...
          Нина Семеновна помолчала немного и продолжила:
          -Андрея я забираю из школы. Это окончательно и бесповоротно. Так что, первого сентября ты его не увидишь. Однако насильно вас разлучать я не хочу. Если у вас есть потребность  в общении друг с другом, то ни я, ни муж не будем строить препятствий вашей дружбе. Но при одном условии. Если ты пообещаешь мне, что между вами больше никогда не будет такой близости.
          Владик опустил голову.
          -Я не могу вам обещать этого, - проговорил он наконец.
          -Почему?
          -Это зависит не только от меня.
          -Тогда пообещай, что ты со своей стороны сделаешь все, чтобы этого не было. Обещаешь?
          -Обещаю, - тихо сказал Владик.
          -Я тебе верю, - сказала Нина Семеновна, поднимаясь.
          Они молча вышли из леса и пошли по проспекту. На углу Нина Семеновна остановилась:
          -Мне надо зайти в магазин.
          -До свидания, - сказал Владик.
          -До свидания, - ответила она, и немного поколебавшись, добавила, - Если будет трудно и надо будет о чем-то посоветоваться - звони. 
          Нина Семеновна повернулась и пошла по направлению к магазину, а Владик побрел к своему дому. Неожиданно он ощутил уверенность в себе, и откуда-то пришло спокойствие. Все, что происходило у них с Андреем, сейчас представилось как-то иначе. Радости от сексуальных утех стали чем-то второстепенным, и он уже не испытывал ощущения потери. Он понял, что он не потерял друга. И еще он почувствовал, что его впервые в жизни поняли и приняли таким, какой он есть, и это было важнее всего на свете.
          Владик пришел домой, разогрел обед и покушал, а потом, не дожидаясь прихода матери, отправился в школу. Он пришел рано, и еще никого не было. Владик лег на траву под деревьями и стал смотреть в голубое небо. Он размышлял над жизнью, так явственно открывшей ему свои разные стороны, хотя бы в разном отношении взрослых к одним и тем же вещам. Он размышлял, и душа его постепенно наполнялась покоем. Незаметно для самого себя Владик задремал.
          Разбудили его голоса ребят, собиравшихся к условленному часу. Появилась классная руководительница. Она отметила присутствующих и раздала лопаты с граблями. Причем, даже не спросила Владика, в отличие от других прогульщиков, почему его не было вчера?
          "Понятно, - подумал он, - папа отметился и здесь..."
          Но подумал безо всякой злости, как о само собой разумеющемся.
Они быстро справились с работой, а потом до темноты играли в волейбол на школьном стадионе. Только Андрея Владик не увидел.
          -А чего Гуля не пришел? - спросил он у Невзорова.
          -На дачу отправили. Мать отпросила его на два дня, - ответил тот.
         Дома у Владика все было заставлено вазами с живыми цветами, а мать с упоением рассказывала по телефону бабушке, как ее провожали любящие ученики и родители. Владик усмехнулся - и у них позавчера было то же самое. И в других школах тоже. Дань традиции. Неожиданно ему стало жалко мать - при всей своей житейской агрессивности, она показалась ему сейчас маленькой наивной девочкой. Захотелось даже погладить ее по голове.
          "Наверное, поэтому и ученики ее любят, особенно мелкие, что чувствуют родственную душу..."
          Ему показалось, что и сам он ее недолюбливал потому, что с раннего детства не воспринимал как мать. Скорее - как капризную старшую сестру, отнимающую у него львиную долю внимания бабушки.
          Пришел с работы отец, не посмотрев на Владика, да он и сам не стремился попасть ему на глаза, уйдя в маленькую комнату и включив телевизор. Ему повезло - передавали Адъютанта его превосходительства. Родители что-то обсуждали допоздна на кухне, а он смотрел кино, потом программу Время, потом "А ну-ка девушки"... Он готов был смотреть все подряд лишь бы не видеть их... 



          9.

          Встреча с дачной компанией была всегда интересной: посмотреть друг на друга, подивиться произошедшим переменам. Ведь они встречались все вместе спустя год, за который успевали и подрасти, и измениться внутренне. На этот раз это оказалось особенно заметным. В прошлом году расставались мальчиками и девочками, а встретились юношами и девушками. Влада не очень обрадовали перемены, особенно в девчонках. Наметились разбивки на пары, так что, хоть и продолжали гулять одной компанией, но внутри уже ей не были. 
Сначала Влад и здесь почувствовал себя чужим, но потом не отстал от других - тоже завел себе "пару". Верка Латышева, хоть и жила этой же улице - приезжала на каникулы к тетке, но в их обществе появлялась редко, считая девчонок из их компании сплетницами. Те тоже не жаловали ее вниманием, хотя и не чуждались. 
          "Какая-то она не такая" -  было их "резюме".
          В тот вечер Верка подошла, когда они стали собираться у ворот дома Максимовых. Сначала стояли все вместе, а потом, когда к девчонкам пришли "кадры" с соседней улицы, они с Веркой переглянулись, и Влад тихонько предложил:
          -Пройдемся?
          Верка кивнула головой, и они прогулочным шагом направились по улице, улыбнувшись на отпущенные им вслед беззлобные шутки.
          -Ты права, - сказал Влад, -доморощенные они какие-то...
          -Тебе интересно с ними? - спросила Верка.
          -Так, - пожал он плечами, -Считай, выросли вместе. Но в этом году уже не очень.
          Они пересекли весь поселок, вышли на шоссе и долго шли по обочине, дойдя почти до Назарьево. Ночь была теплая, мимо проносились машины, ослепляя фарами, после чего казалось, что тьма сгущается еще сильнее. Владу с Веркой было просто - она поддерживала любой разговор, не липла к нему, и в то же время была абсолютно раскована. Они вернулись, когда уже все разошлись, а родители Влада спали. Когда на следующий день он рассказал всем об их прогулке, девчонки вытаращили глаза.
          -И не страшно было вам? - спросила одна.
          -Хорошо, что никого типа Климанова или Лешакова не встретили, - добавила другая.
          Это были известные на всю улицу, если не на весь поселок, гопники.
          Было ли страшно? Влад не задумывался об этом. Они просто гуляли, и им было хорошо болтать друг с другом. Романтично - да, приятно - да, а страшно? Почему-то события прошедшей