это говорю? Вы же сами, наверное, тут все прекрасно знаете.
Валерка почувствовал, что краснеет.
Он снял куртку и прошел в комнату, кивнув понуро сидящей у стола Людке. Та кивнула в ответ, слегка приподняв уголки губ.
-Чай? Кофе? - осведомилась женщина.
-Я не знаю… Лучше кофе, - смешавшись, ответил Валерка.
Женщина молча удалилась. Валерка подсел к Людке, и кивнув в сторону двери, вопросительно уставился на нее.
-Залетели. Четвертый месяц, - отрывисто бросила ему та.
Валерка сник. Этого он не ожидал. Утопая с головой все это время в страсти, он ни разу не подумал о возможных последствиях.
Появилась женщина, неся в руках поднос с тремя чашками и печеньем.
-Познакомимся? – спросила она Валерку, поставив поднос на стол, - Меня зовут Мария Ильинична, я мать Людмилы. С кем имею честь?
-Очень приятно. Валерий, друг Людмилы- с легким поклоном головы ответил Валерка.
Ответ и манеры, судя по всему, удовлетворили Марию Ильиничну.
-Как вам наш город? – поинтересовалась она, прихлебнув из чашки, - Вы ведь уже не впервые здесь? Что успели посетить?
-Я приезжал к другу, а он живет на Автозаводе. Бывал преимущественно там.
-Не люблю, маргинальный район, - слегка поморщилась Мария Ильинична, - Давно вы приезжаете к другу?
-Не так давно, с августа прошлого года.
-И за все это время так и не поинтересовались ничем вокруг себя?
-Интересовался. В кремле был, у памятника Чкалову, на Стрелке.
-И все? – иронично спросила Мария Ильинична, - Не густо, прямо скажем. С Людмилой давно познакомились?
-Тогда же. В первый приезд.
-Где?
-На юбилее у матери друга.
-Это у Марининой тетки?
-Да.
Валерке был неприятен этот допрос, однако он сдерживал себя, понимая положение, в котором оказался.
-Я никогда не поощряла этой дружбы, - проговорила Мария Ильинична, бросив строгий взгляд в сторону дочери, - но Людмила считает себя очень взрослой и самостоятельной. И вот результат.
Она подняла на Валерку многозначительный взгляд:
-Что будем делать, юноша?
За столом воцарилось молчание. Валерка и Людка сидели, смотря каждый перед собой.
-Вы осознаете, что через полгода станете отцом? – вновь обратилась к Валерке Мария Ильинична.
-Осознаю, - твердо ответил он, не поднимая взгляда.
-И как вы себе это представляете?
На этот раз ее в интонациях не было ни иронии, ни сарказма.
-У нас есть вторая квартира в Москве, оставшаяся после бабушки. Родители ее сдают. Мы могли бы жить там. Мама, я думаю, нам поможет.
Судя по выражению лица Марии Ильиничны, ответ ей понравился.
-Это хорошо, что вы так рационально мыслите, но Людмиле еще два года учиться.
-Можно перевестись в Москву или на заочный. У меня уже диплом, я начну работать. Совместными усилиями можно справиться.
-Вашими бы устами, как говориться… - сказала Мария Ильинична, с долей любопытства разглядывая Валерку, - Время покажет. Пока что мне нужно серьезно поговорить с вашими родителями. Чем они, кстати, у вас занимаются?
-Отец – начальник юридического отдела с арбитражем в министерстве, а мама - врач педиатр.
Глядя на лицо Марии Ильиничны, было трудно понять, как она восприняла это известие. Однако доли брезгливости, как при первом взгляде на него самого, Валерка не почувствовал.
-Стало быть, вы пошли по стопам отца?
-Выходит, что так, - согласился Валерка, - И еще, я владею английским. Делаю переводы.
Вопрос остается открытым, - подытожила Мария Ильинична, - Дайте мне телефон родителей.
В Москву Валерка возвращался с тяжелым чувством. С одной стороны, сознание, что у него будет свой ребенок, наполняло его душу радостным восторгом, но от предстоящего объяснения с родителями, все холодело внутри. Да и свою будущую жизнь он себе еще не представлял. Он только понимал, что прежняя жизнь кончилась. Кончилась разом и безвозвратно. Хотя, постигнуть то, что для кого-то он теперь будет тем, чем для него всегда был отец, Валерка не мог.
После Краснохолмского моста движение тронулось с мертвой точки, и Валерий, наконец, переставил ногу на ходовую педаль. Оставалось совсем немного. Он выключил радио, но воспоминания, овладевшие им под релаксирующую музыку, не отпускали. Они только понеслись быстрее, как бы вместе с увеличившейся скоростью его передвижения.
Женитьба состоялась. Хотя он знал, что Мария Ильинична до последнего момента колебалась, считая его кандидатуру не вполне подходящим вариантом для своей дочери, но внушительные манеры и кое-какие возможности Валеркиного отца произвели на нее впечатление. Не исключено, что сыграла роль перспектива перебраться в Москву, а может быть, и Людкино поведение в последнее время стало беспокоить ее больше, чем ее возможное радужное будущее.
После свадьбы жизнь полетела стрелой. Диплом, рождение сына, их совместное с Сашкой, при покровительстве и помощи отца, предприятие, приносящее хороший доход … Валерке казалось, что у него есть все, чтобы считать себя успешным и состоявшимся.
Мария Ильинична, едва вышла на пенсию, продала свою роскошную квартиру в Нижнем Новгороде и купила, хоть и маленькую, но тоже довольно приличную однокомнатную в Москве, в районе Патриарших прудов. Сын рос на руках у Валеркиной матери, которая вложила весь свой талант детского врача в то, чтобы он был здоров. О чем было беспокоиться?
Отношения между женой с ее матерью и родителями Валерки были далеки от сердечности, но его это тоже мало волновало, поскольку авторитет отца признавался всеми безоговорочно. Так, наверное, и должно быть. Причем тут всякие сантименты? Сейчас такое время.
Время не замедлило явить и другие свои признаки. Цену дружбы с Сашкой Валерка узнал в самый драматический момент своей жизни - когда скоропостижно умер его отец. Он был буквально ошеломлен, когда, придя на работу после похорон, обнаружил, что счета предприятия пусты, а Сашка скрылся в неизвестном направлении, повесив на него все долги.
Валерка уже успел постичь систему ценностей в обществе, в котором вращался, но такого удара от самого, как ему тогда казалось, близкого друга, все-таки не ожидал. Особенно было мерзко, что тот выбрал для этого такой трагический момент, небезосновательно уповая на притупление его бдительности.
Валерка не озлобился, а просто сделал для себя вывод на будущее. Он не стал разыскивать Сашку, сводить с ним счеты, а постарался как можно скорее выйти из затруднительной ситуации, и это ему удалось.
Ликвидировав официально свое предприятие, Валерка дал себе зарок никому не доверять, никогда больше не браться за подобное дело, а выгодно продавать себя, как специалиста. С тех пор он и работал в этой компании, будучи весьма нужным человеком.
От их юношеской с Людмилой страсти не было уже и следа - осталась одна инерция совместного существования, а отношения с Марией Ильиничной находились на все том же дипломатическом уровне. Сердечность он проявлял лишь по отношению к сыну, которого безумно любил, да старенькой матери. Правда, сын последнее время стал отдаляться от него, но Валерий относил это к его переходному возрасту. И еще были эти переводы, за которыми он, можно сказать, отдыхал от всей суетности жизни.
Вот и сейчас, подъезжая к офису клиента, Валерий уже предвкушал, как, справившись с неприятными обязанностями, вернется домой и погрузится в работу.
Переговоры заняли очень мало времени - разногласия удалось решить быстро. Отзвонив директору, что поработает над проектом договора удаленно, он поехал домой, радуясь, что захватил на всякий случай флэшку со всеми материалами.
Открывая дверь квартиры, Валерий уловил доносящиеся из-за нее звуки музыки.
"Женька уже дома", - подумал он, входя и тихонько закрывая за собой дверь.
Из-за закрытой двери комнаты сына доносилась громко играющая музыка, за которой тот, очевидно, не услышал его появления. Временами к ней добавлялся какой-то возбужденный смех. Именно это обстоятельство насторожило Валерия. Смеялся его Женька, но всплески смеха были необычными, как будто тот был не один и кто-то другой начинал щекотать его.
"Покажи еще... Покажи, покажи... Покажи поближе... Пи...дец!" - послышался восторженный голос в компьютерных колонках, принадлежавший, судя по всему, такому же пацану.
Дверь в комнату сына была закрыта, но между ней и косяком оставалась тонкая щель. Не раздеваясь, Валерий тихонько подкрался и заглянул через нее в комнату. Увиденное заставило его замереть на месте.
Женька стоял перед ноутбуком в одних трусиках, из-под резинки которых торчал его напрягшийся член. Он смотрел горящими глазами в монитор, временами заливаясь короткими приступами того самого смеха. Никакой другой одежды на нем не было. Она валялась рядом на полу, явно сброшенная, как попало.
- Бля, я тащусь! Булки раздвинь! Ой, бля! - воскликнул Женька и начал теребить свой член, спустив трусики ниже.
"Сними совсем", - послышался голос из динамиков, и Женька сделал это.
"Покажи их поближе..."
Женька поднес трусики к камере, держа пальцами за резинку, потряс ими, а потом, прогнувшись, так же близко выставил перед камерой свой возбужденный член, гоняя кулаком кожицу.
Валерия прошиб холодный пот. Он смотрел в щель, прижавшись лбом к дверному косяку, и не мог поверить, что это его сын. Его милый озорной Женёк, которого он когда-то держал на руках, катал на санках, играл с ним в футбол...
Женька отбросил трусы и стал играть своим членом. Он перекидывал его между ладонями, подбрасывал пальцами яички, шевелил туловищем, от чего член болтался из стороны в сторону. Все это происходило под заливистый смех и матерные восторженные возгласы другого пацана, доносившиеся из колонок.
"Покажи дырочку", - послышалось оттуда.
Женька повернулся к камере попкой, оттопырил ее и стал раздвигать тонкими, еще мальчишескими пальцами свое анальное отверстие, другой рукой оттягивая назад и показывая между ног член...
Дальше Валерий смотреть не стал. Он на цыпочках прокрался к входной двери и вышел, тихонько притворив ее за собой, чтобы не щелкнул замок.
2.
Валерий вышел из дома и сел в машину, еще хранящую его тепло. Он достал, вставил и повернул ключ зажигания. Валерий делал все машинально, как говорят, «на автопилоте», ничего не видя и не слыша вокруг себя. В глазах стоял голый Женька ...
Первым порывом Валерия было распахнуть дверь, схватить и шарахнуть об пол ноутбук, а потом дать волю кулакам... И будь, что будет, но он вышибет эту дурь из сына раз и навсегда. Вышибет так, что тот запомнит это на всю жизнь!
Но… Валерий не сделал этого. Что-то остановило его. Тем более, что такое уже один раз было...
Это было давно. Женьке тогда едва исполнилось пять лет. Случилось это летом на даче. Он пошел тогда в магазин, захватив с собой Женьку. Зная способность сынишки хватать с полок все, что ему понравится, а потом со слезами упрашивать купить, Валерий оставил его на улице у дверей, строго наказав ждать, не сходя с места. Женька сначала надул губы, но слова отца, что он уже взрослый, которые тот сказал ему при этом, компенсировали обиду.
Громкий, заливистый и безудержный смех мальчишек Валерий услышал сквозь незакрытую дверь еще от кассы.
-Ну, дает, клоп, - сказал входящий в магазин парень лет шестнадцати, другому, идущему рядом.
Глаза обоих светились каким-то возбужденно-веселым блеском.
Валерий вышел из
