(Записки следопыта)
Дело в том, что дело наше было правое. Мы чувствовали, что победим.
А после победы потребуется что? Потребуется переместить трофеи на территорию победителя. На нашу, то есть, территорию.
Среди трофеев, в частности, предусматривались и пряники. Разведка доложила. Ещё в начале кампании. Собственно, они и стали главной причиной битвы, вошедшей в учебники и хрестоматии для будущих племён и народов, для тоскующих потомков.
По предварительным данным не к ночи уже помянутой разведки имелись эти кондитерские изделия у противника в изобилии.
Совершенно ясно-понятно следующее: пряники, несмотря на жестокое сопротивление врага, должны быть у недруга отбиты. И поэтому, когда отражающий наше наступление противник израсходовал всё наличествующее вооружение, когда закончились все его хвалёные фау, вогау, ленау, ландау и абрау, когда мы триумфально вступили на его тучные земли, возникла необходимость в изыскании транспортного средства для успешной перевозки вот этих самых пряников.
Командир нашей Третьей Ударной Бригады понимал не хуже нас, что такое ответственное задание может быть поручено только двум бойцам. Это мы. О нас идёт речь. Мы и есть эти два бравых, оставшихся в живых бойца.
Вызвав нас в штаб и в четырёх словах – приводить их не будем – изложив содержание приказа, командир тепло пожал на прощанье руки, и мы отправились к нашему конюшенному в месторасположение вверенного ему объекта. Путь был неблизкий.
Джозефыч (так у нас конюшенного звали все; отец его – шевалье Джозеф Петрович Небольсин – значился когда-то командиром соседней Второй Бригады (не очень ударной); погиб лет пять назад, героически погиб, надобно сказать), старина Джозефыч пребывал как обычно на рабочем месте.
Выслушав наше предложение, он сказал:
– Ситуация мне понятна. И вот что я вам скажу, коллеги, вот что я вам скажу, родные мои: у вас два варианта... – Он помолчал. – Понимаете, только – два! Всё. Других – нет. Исключаются другие. Могу предложить на выбор: жеребца Конкорда или кобылу Глицинию. Считаю необходимым уведомить вас, – Джозефыч, скользнув взглядом по крыше изрядно обветшалой конюшни, посмотрел куда-то вверх, – что жеребец сдох.
Джозефыч кашлянул. И кнутовищем постучал по голенищу левого сапога…
Мы погрузились в раздумье.
– Ну? – Джозефыч устал ждать.
– Стало быть, есть только кобыла? – уточнил мой напарник Антон.
Конюшенный кивнул.
Неожиданно быстро Антон согласился:
– Хорошо. Пусть так и будет. Выводи свою Глицинию.
Джозефыч скрылся внутрь строения.
Отсутствовал он около трёх дней.
– Сила! – негромко проговорил Антон. (Сила – это я. Прадед мой носил имя Пров, деда звали Нилом, отца Ионой). – Сила, ты в этих четвероногих нежвачных понимаешь что-нибудь?
– Если что-нибудь, то – да, – уверенно ответил я. – Вопрос, насколько глубоким содержанием ты наполнил это что-нибудь. Всё дело в содержании понятия. Понимаешь меня?
– Понимаю. А вот всё это… подпруга, сбруя, шлея, недоуздок… это всё от них же? Вернее, к ним же? Как их там… снасти…
– Упряжь. Да, к ним.
Солнце взошло.
Сияющий Джозефыч показался в облупившихся дверях конюшни, ведя под уздцы чубарую кобылу.
Джозефыч млел. Нафабренные усы его триумфально торчали вверх.
– Вот, отыскал. Красавица наша! В принципе, в управлении данный объект несложен. Вам достаточно лишь…
Но Антон не стал слушать наставлений о достаточности:
– Всё понятно. Расписываться где?
Джозеф протянул ему акт передачи и перо, Антон поставил закорючку в нужном месте, и мы отправились восвояси.
Глициния вела себя спокойно. Неторопливо шла, помахивая хвостом.
– Нам нужна телега! – внезапно прокричал Антон. – Я вспомнил! Да! Чёрт! Чёрт!! Нам она нужна!! Понимаешь!!! Как я мог забыть! Чёрт! Чёрт!!
Вытаращенные глаза Антона смотрели на меня с таким отчаянием, что не откликнуться на его просьбу было невозможно. На губах его выступила пена. Лошадь вздохнула.
Телегу мы нашли быстро. Никифор Доезжачий, заведующий армейским гаражом, был все два дня накануне трезв и поэтому смысл нашей просьбы дошёл до него сравнительно быстро. Проблему он понял.
Он отправил нас к ещё живому Выжлятникову, с которым мы сговорились на двадцати процентах прибыли от реализации.
Нетерпеливо гарцуя на месте, лошадка наша норовила тронуться в путь.
Ну, мы и тронулись…
И добрались вполне благополучно.
Минуя поля минные, гати непроезжие и тому подобные подставы и подвохи вражьи.
Глициния погибла месяц спустя.
Тоже – почти героически.
Церемониальные дроги свезли её на переплавку.
Для интеграции в планетарный круговорот веществ.
Пряники оказались чёрствые.
Но хватило их на всех участников кампании.
Кроме побеждённых, разумеется.
