Spoudogeloion. История Европы в романах

шагом, то и дело слышны были крики: «Дорогу! Дорогу! Эй, дорогу!». Время от времени раздавались отчаянные вопли тех, кто попал под копыта лошади или под колеса кареты. Несчастных оставляли лежать на улице, ибо опасно было останавливаться для оказания им помощи – можно было попасть под нож грабителя. В такую погоду воры и налётчики чувствовали себя в Лондоне вольготно: патрули брели по улицам ощупью, о погоне за преступниками не могло быть и речи.
Трактиры были открыты всю ночь: ещё летом был издан соответствующий указ и он не был отменён. Грубые мужские восклицания, женские хохот и визг не давали спать мирным обывателям; из тумана появлялись пьяные компании, которые с разнузданными песнями шли посреди улицы; подвыпившие забияки приставали к случайным людям по малейшему поводу и безо всякого повода. Часто можно было увидеть полураздетых женщин и мужчин, которые, прижавшись к стенам домов, занимались любовью у всех на глазах. В тумане было что-то демоническое, вызывающее дикие греховные желания: кто мог сопротивляться им, запирался в своих жилищах и молился; кто не мог, выходил в город и совершал такие поступки, которые не совершил бы при свете солнца.
Всё расплывалось, всё становилось зловещим в тумане; не случайно, пробирающийся по улицам одинокий монах, лицо которого было закрыто чёрным клобуком, казался призраком. Монах будто плыл в клубящихся туманных облаках, на мгновение появляясь в факельных просветах и снова исчезая в непроницаемой тьме. Даже отчаянные гуляки вздрагивали и крестились при виде этого монаха; на него не посмели посягнуть и грабители, хотя обычно они имели мало уважения к святости и не считали зазорным обирать священнослужителей.
Призрак медленно перемещался по Лондону, пока не достиг старого заброшенного аббатства на восточной окраине города. Оно пользовалось недоброй славой среди жителей столицы: сказывалась близость Тауэра, но пуще того их пугала легенда, связанная с разрушением этой обители. Говорили, что её последний аббат и братия заключили договор с дьяволом; в алтаре монастырской церкви проводились сатанинские обряды, на которые собирались все лондонские ведьмы и которые заканчивались шабашем. Благодаря союзу с сатаной, монахи получили неслыханную силу; именно в этом аббатстве король Ричард III, исчадье ада, получил благословение на царствование.
Но дьявол коварен и договоры с ним ненадёжны – в решающий момент битвы при Босворте, когда решалась судьба Ричарда, нечистый отвернулся от короля. Конь Ричарда обернулся вдруг чёрной кошкой: разбрасывая искры, с жутким завыванием умчалась она с поля битвы. Напрасно Ричард пытался отыскать другого коня и предлагал за него полцарства – в считанные минуты король погиб, и душа его отправилась в преисподнюю. А в Лондоне в тот же миг сатанинское аббатство охватил адский пламень; жители столицы видели, как языки огня сложились в фигуру, напоминающую Люцифера, – такого, каким он изображён в Писании. Стены монастыря раскололись надвое, церковь обрушилась и похоронила под собой всю нечестивую братию вместе с аббатом. Но он не успокоился и продолжал появляться на монастырских руинах: аббат часто бродил здесь по ночам – и горе человеку, попавшему сюда! Никто больше не видел безумцев, осмелившихся прийти к этому монастырю после захода солнца…
Чёрный монах ощупью пробрался через нагромождение камней до бывшей трапезной, – она меньше всего пострадала от пожара. Вход в неё был завешен широким плащом, из-под которого пробивался слабый свет.
– Слышны уже трубы Иерихонские, – тихо произнёс монах.
– И первая печать отверзнута, – ответили ему.
Монах приподнял плащ и вошёл в трапезную. На груде кирпичей сидел высокий человек в одежде лондонского констебля и держал наготове шпагу.
– Вы заделались полицейским, сэр Томас? – весело спросил монах.
– Так легче сегодня пробраться по Лондону, – сказал сэр Томас, откладывая шпагу в сторону. – Туман спутал наши планы, – я сижу тут битый час, и вы всего третий, кто явился на встречу.
– Первый – это вы, а кто же второй? – поинтересовался сэр Джон.
– Сэр Эндрю, но от него, как всегда, мало толку. Он ещё не протрезвел после своих именин; вон он, спит в углу.
– Что же вы хотите, двух недель не минуло, как он начал праздновать, – усмехнулся сэр Джон. – Поразительно, что он вообще пришёл.
– А как вы дошли, без приключений?
– Мне пришлось стать монахом и напустить жути на лондонский люд. Боюсь, что свойственная народу вера в привидения ещё более усилилась после моей сегодняшней прогулки, – сэр Джон скинул клобук, потом рясу и остался в своём обычном наряде. За поясом был заткнут пистолет, на боку висела короткая шпага, из голенища сапога виднелась рукоятка кинжала. – Как видите, привидения привидениями, но я, к тому же, неплохо вооружился и мог бы постоять за себя… Однако мне непонятно, зачем было назначать свидание в этом монастыре, когда  есть наша славная «Свиная голова»? Лучшего места сейчас не найти, толпы лондонцев бродят по трактирам, мы ни у кого не вызывали бы подозрений, – он присел на обломок каменой капители напротив сэра Томаса.
– Вы правильно сказали – толпы бродят по трактирам, – кивнул сэр Томас. – В «Свиной голове» сейчас не протолкнуться, не говоря уже о том, что какие-нибудь буяны, чего доброго, затеяли бы драку. Королева Мария не мешает своему народу пить, – более того, она поощряет его к пьянству. Это показатель неправедности власти, между прочим. Праведная власть не станет спаивать народ, однако власти неправедной лучше иметь дело именно с пьяным народом, – пусть себе пьёт, лишь бы на власть не восставал.
– Ну, если судить о власти по состоянию народной трезвости, то праведную власть мы найдём лишь в Царствии Небесном! – воскликнул сэр Джон.
– Не богохульствуйте, милорд, это не повод для шуток – сурово заметил сэр Томас. – Давайте поговорим, пока никого нет, о вашем визите к принцессе Елизавете. Как вы съездили?
– Прекрасно, милорд! Принцесса вспомнила меня и была очень любезна.
– Она поняла, что вы приехали по нашему поручению?
– Я намекнул ей об этом.
– Почему вы не сказали прямо?
– Принцесса окружена шпионами, с неё не спускают глаз.
– Бедная Елизавета! Как она несчастна!
– Несчастна? Вы заблуждаетесь, милорд. Принцесса не потеряла живости характера, Елизавета бодра и весела.
– Вот что значит вера в Бога! Она придает нам силы в самых безнадёжных ситуациях, – с чувством произнёс сэр Томас.
– Скорее, вера в своё предназначение. За два дня, что я был там, я не услышал ни единого слова о Боге, – возразил сэр Джон. – О набожности принцессы можно судить только по тому, что она молится у себя в спальне два раза в день, утром и вечером.
– Тому, кто носит Господа в сердце своём, не надо непрестанно поминать его имя и молится напоказ, – ответил сэр Томас.
– Да? Тогда я – самый что ни на есть верующий! Я не молюсь и не веду разговоров о Боге, – улыбнулся сэр Джон. – Кстати, наш сэр Эндрю, который сейчас храпит в углу, тоже очень верующий человек, если исходить из вашего определения.
– Как вам показалось, достанет ли у Елизаветы решимости в критический момент присоединиться  к нам? – спросил сэр Томас, оставив эту тему.
– Если она будет полностью уверена в успехе. Принцесса умна и осторожна, - вряд ли она ввяжется в сомнительное предприятие, а тем более, в авантюру.
– В делах подобного рода трудно заранее предсказать результат, – пока он не будет ясен, сомнения останутся. В случае провала нашу попытку назовут авантюрой, но если мы добьёмся успеха, скажут, что это была блестящая политическая операция, – глухо пробормотал сэр Томас.
– Насколько я знаю Елизавету, для неё лучше подождать результата.
– Плохо, – лицо сэра Томаса помрачнело. – Если бы принцесса открыто присоединилась к нашему выступлению, к нам примкнуло бы больше людей.
– Увы, нам придётся рассчитывать исключительно на себя, – развёл руками сэр Джон
– Ну, что же, пусть так! Выступление всё равно состоится, – решительно сказал сэр Томас.
– Я хотел сообщить вам ещё кое о чём. Ко двору принцессы приезжал на днях сэр Роберт Дадли.
– Роберт Дадли?! – сэр Томас изумлённо посмотрел на сэра Джона. – Сын казнённого лорд-канцлера? Убеждённый протестант? Мой бог, как же его допустили ко двору Елизаветы?
– Но прежде его допустили ко двору королевы Марии.
– Не может быть! Вы не ошибаетесь, ваши сведения точные?
– Так вы и этого не знаете? – в свою очередь удивился сэр Джон. – В Лондоне только об этом и говорят.
– Мы были так заняты подготовкой к выступлению, что нам было не до слухов.
– Да, хороший у нас заговор, – протянул сэр Джон.
– Роберт Дадли бывает при дворе королевы и одновременно – при дворе принцессы, – задумчиво произнёс сэр Томас, не расслышав последнего замечания. – Что же это означает?
– Без ведома лорд-канцлера визиты Роберта Дадли не состоялись бы. Сэр Стивен – хитрая лиса, его следует опасаться. Это всё, что я сейчас могу сказать.
– Но, возможно, сэр Роберт ведёт собственную игру? Возможно, он решил втереться в доверие лорд-канцлеру? А что если сэр Роберт, действуя в одиночку, преследует те же цели, что и мы – хочет возвести на престол Елизавету? – сэр Томас воссиял от своей догадки.
– Роберт Дадли?! – сэр Джон пристально поглядел на сэра Томаса, пытаясь определить, не шутит ли он. Но сэр Томас был совершенно серьёзен, и тогда сэр Джон сказал: – Господь с вами, милорд! Насколько я могу судить, Роберт Дадли не способен втереться в доверие даже к своей собаке, – а уж составить заговор для него так же невозможно, как монашке обратить на путь истинный пиратов южных морей. Впрочем, монашка способна проявить большую силу воли и ума, чем сэр Роберт. Принцесса Елизавета назвала его тряпкой и болваном, – и, по-моему, она недалека от истины.
– Может быть, может быть… – пробурчал сэр Томас. – Со временем всё откроется.
– Но нам надо быть особенно осторожными сейчас, – возразил сэр Джон. – На нашем месте, я бы не спешил связываться с Дадли.
– Мы это обдумаем… А вы продолжайте бывать у Елизаветы, пейте, ешьте, веселитесь, – и ждите нашего сигнала. Если у вас появятся какие-нибудь важные сведения, сообщите мне, – сэр Томас поднялся и вложил свою шпагу в ножны. –  Больше ждать бесполезно: из-за проклятого тумана никто не придёт. Но что делать с сэром Эндрю? Удастся ли нам его растолкать?
– Оставьте сэра Эндрю мне: я как-нибудь сумею доставить его домой.
– Благодарю вас. Прощайте милорд, и да хранит вас Бог!
– Прощайте, милорд.
Когда сэр Томас удалился, сэр Джон подошёл к спящему сэру Эндрю и потряс его за плечо.
– Подымайтесь, дорогой Эндрю! Заседание заговорщиков окончено.
– О, сэр Джон, мой добрый друг! – сказал сэр Эндрю, открывая глаза. – Как я рад, что вы пришли на мои именины. Пейте, ешьте, веселитесь – и к чёрту все заботы!
– Хороший совет и, главное, я получаю его уже во второй раз, – заметил сэр Джон. – Последовать ему, что ли?.. Ну же, сэр Эндрю, попытайтесь встать. Не получается? Ох, придётся мне тащить вас на себе – чего не сделаешь ради дружбы!
…От берега Темзы шли тесной гурьбой лодочники, возвращающиеся домой. Они держали вёсла на плечах, наподобие дубин, и подбадривали друг друга солёными шутками. Проходя мимо