тем, что должно настать после вмешательства Всевышнего... Когда-то шторм погубил моего мужа и еще четырнадцать рыбаков. И не только их... штормы, которые сотрясают цивилизацию смертных, губят ежедневно тысячи жизней, но, видимо, кому-то на небе еще мало собранной жатвы... Когда же тот скажет «Довольно! Хватит!», Господь остановит войны. Это не будет всеуничтожающий Страшный Суд. Другое. На людей прольются успокоительный поток умиротворения и произойдет всеобщее прозрение. Будет это после того, как пред глазами всех солдат двух противоборствующих сил, между ними, готовыми сойтись в последней, чудовищной, после которой никого не осталось бы в живых, схватке, падет на колени, молясь о примирении, невинное дитя, девочка. Она будет славянской национальности, но сербка это будет, болгарка, украинка или же русская — я этого не вижу. Ее молитва вызовет то прозрение. Только после того, как успокоится мир смертных, в какой-то момент, мы сможем открыть, кто мы.».
Сказавши эти последние слова, она умолкла. Умолкла еще и потому, что к ним шли сейчас Наталья и Антонио.
Благоговейное преклонение, торжество любви было в глазах аргентинца. И слезы радости, свет счастья и безграничная нежность к любимому стояли в глазах Натальи.
И, невольно, Надин, Лаурита и Алисия залюбовались ими...
А, когда они подошли, Алисия, нарушив недолгую тишину, сказала: «Мне звонили из Ордена. Завтра днем мы улетаем отсюда. За нами пришлют вертолет. Собственно, летчики помогали здесь возводить мост метро. А теперь машина летит на регламентное обслуживание. Это российский вертолет, Наташа, говорю это для тебя. И, помимо того, что мы избавлены, таким образом, от транспортных расходов на перелет и перевозку моей машины, я хочу предложить... Это касается всех... Девочки, а давайте полетим в Россию вместе?».
Наталья, в смущении, спросила: «О... Я не заметила, как вы прочитали в моих мыслях... Вы хотите быть гостьями на нашем с Антошкой венчании?».
Алисия, весело рассмеявшись, ответила ей: «Да нет, мы и не читали твои мысли!! Просто догадались. А ты подтвердила. Догадаться было не трудно, ведь влюбленные сближаются, чтобы потом всегда быть вместе. А где же вы можете быть вместе, если не в России? И кто должен пойти на край света, чтобы быть вместе со своей любовью?».
При этих словах она с веселой хитринкой взглянула на влюбленных.
Затем, помолчав и обведя тем же веселым взглядом всех, произнесла: «Вот я и говорю. Орден вправе продлить нам отпуск на несколько дней и мы можем провести их в России. Я еще не была в этой стране берез, медведей, калины и Путина.. Так как — вы поддерживаете мою мысль?».
Лаурита скромно улыбаясь, сложив руки на груди, как монашка, ответила: «Это хорошая мысль, дитя мое... Я поддерживаю тебя. Но я нужна и должна быть здесь, на своем месте, где я приношу утешение больным... А вы летите. Вы должны увидеть Россию — и ты, Алисия и ты, Антонио и ты, Надин. И вы там обязательно помолитесь в русской церкви — найдите для этого церковь не из ново-строенных, а старую, впитавшую в свои стены и купола тысячи голосов искренне молившихся, пережившую страшное лихолетье и теплую от духа и рук прихожан... Обязательно сделайте так. Это моя просьба.».
Ей ответила Надин: «Жаль, что ты должна остаться. Но я тебя понимаю. И я лечу в Россию. То, что ты просишь, я сделаю не по просьбе. Я просто должна.».
И, снова, наступила недолгая тихая пауза — а потом, тоже рассмеявшись, Наталья бросилась навстречу Алисии с распростертыми для объятий руками, а им навстеру подошла Надин... И все подруги и примкнувший к ним Антонио, смеясь, обняличсь...
...Тем вечером в гостинице в их номере стояло на столе разлитое в пять высоких фужеров кьянти и светилось темно-рубиновым светом от горевших свечей.
Это был вечер их прощания с Буэнос-Айресом...
Перед тем, как разлить по высоким тонким граненым фужерам кьянти, Алисия енще раз позвонила в директорат Ордена и получила для себя и Надин разрешение на продление отпуска в связи с венчанием Натальи и Антонио. А сам Антонио временно передал дела своей компании своему заместителю, другу по службе в Ливии, на которого мог положиться, как на самого себя.
Это означало, что путь в Россию им был открыт. Ведь только смертным для пересечения своих же границ требовались визы. У цивилизации вампиров не было границ и виз и ничто не задерживало их в их перемещениях по странам Земли...
Немного охмеленные вином, в предвкушении завтрашнего полета, после тихого торжественного ужина они легли спать...
А утром их разбудил вертолет.
Первым проснулся Антонио, который не забыл характерного звука близко летящего вертолета с того времени, когда он служил в морской пехоте; пробуждение произошло резко, «на уровне рефлекса». Антонио встал с кровати, подошел к окну, раздвинул шторы — и увидел характерный длинный корпус с молотящими над ним огромными лопастями, который через секунду должен был проплыть над зданием.
Он узнал в винтокрылой машине российский вертолет «Ми-10» и успел увидеть платформу для перевозки техники, находящуюся между опорами высокого шасси.
Через секунду здание, буквально, пронизал ревущий рокот двигателей и рубящий свист несущего винта — завибрировали стекла окон, зазвенели старинные люстры в вестибюле на первом этаже, пропали все звуки, кроме звуков, производимым огромным вертолетом...
Конечно же, пролет гигантской «стрекозы» разбудил всех.
Антонио еще не отошел от окна, когда сзади к нему подошла Наталья, нежно обняла его, игриво прошептала на ухо: «Чем так заинтересован мой мальчик? Не хочет ли сэр рыцарь сменить мне перевязку и за этим занятием посвятить меня в то, что так взволновало его?».
Антонио обернулся, обнял Наталью и ответил ей: «Сейчас твои подруги пойдут умываться и чистить зубки, а я, в это время, сменю тебе повязку... И, конечно, ты имеешь право знать, что меня разбудило...».
И, действительно, вскоре проснувшиеся Алисия и Надин, на время, оставили их одних и Антонио, достав из тумбочки возле кровати упаковку с бактерицидным бинтом, подал ее в руки любимой.
Та взяла мягкую упаковку в руки, села на кровать и демонстративно вытянула раненную ногу; бедро ее с наложенной перевязкой. При этом, оголилось.
Антонио аккуратно развязал и размотал перевязку — и увидел, что надобность в следующем наложении бинтов пропала — на месте раны была чистая свежая кожа и лишь несколько отличавшийся ее оттенок выдавал то, что эта кожа наросла над каким-то повреждением.
Он сказал Наталье: «Мое золотце, сегодня мы больше не будем бинтовать твою ножку — она выздоровела!! Скажи, а так будет и у меня? Это круто!! Нам, смертным... то есть, когда я еще был смертным... приходилось зализывать раны по нескольку недель!!».
Он произнес это весело, игриво — и Наталья приняла эту «игру» ит ответила ему: «О да, ровно так же будет и у тебя... Рада, что тебе понравилось... А теперь, мой рыцарь, иди ко мне и обними меня... И поцелуй...».
И Антонио, встав с колен, сел на кровать, обнял любимую и поцеловал ее — сначала в щеку, затем — в охотно подставленные его губам уста... И Наталья начала опускаться, медленно падать на кровать, обняв своего любимого и увлекая его за собой...
Алисия и Надин, словно почувствовали, что сейчас не стоит возвращаться в номер. Вместо этого, они прошли в конец коридора этажа и вышли на балкон.
Здесь, над нагретым лучами утреннего солнца балконом, в левой его части, нависал фантастически искривленный вьющийся стебель дикого винограда и где-то там, за его ароматными листьями, ворковала пара голубей...
Надин заметила, обращаясь к Алисии: «Ты видела, как Наталья обняла своего суженого? Утро — лучшая пора для любви, потому, что и ангелы пробуждаются в это время... Они сейчас — как эти голуби. И нам не стоит им мешать...».
Алисия ответила: «Согласна. Кстати, ты ведь тоже проснулась от шума вертолета? Так вот: это был тот вертолет. Если хочешь, Антонио потом подтвердит нам это.».
Надин улыбнулась и сказала: «Но хорошо, спросим у мужчины...».
...Они стояли на балконе, вдыхая воздух, напоенный смешанным ароматом соленого морского воздуха, дикого винограда и еще чего-то остро-сладко-терпгкого и с интересом рассматривавшие крыши и дворики старых частных домов, расположенных вокруг отеля, всматриваясь в даль, где серебрился океан и угадывалось в предутренней дымке идущее к порту судно...
А Наталья... Она уже лежала, закрыв глаза, расслабленно откинув одну руку на смятое одеяло рядом с ней, а другой руккой ласково прижимая Антонио к своему телу, почти уже не закрытому смявшейся ночной рубашкой. Поцелуи и ласки Антонио окрыляли ее душу и ей казалось, что она летит куда-то, что она улетает... улетает... улетает... И неизъяснимый восторг наполнял ее, и она с готовностью делилась им с самим Антонио...
Спустя час, уже одевшись и приведя себя в порядок, они вышли из номера в коридор — и здесь столкнулись с идущими им навстречу Надин и Алисией.
Алисия весело помахала рукой Наталье, подмигнула ей и сказала: «Привет!! С возвращением из рая, детки!!».
Наталья улыбнулась ей в ответ.
Алисия добавила: «У нас с Надин возник вопрос, который может разрешить только мужчина... Антонио, скажи. Ты утром увидел вертолет, который, собственно и разбудил тебя, а потом и всех нас. Что это был за вертолет?».
Антонио ответил: «Это был российский вертолет-кран, Ми-10. И на нем были необычные опознавательные знаки.».
Алисия спросила: «Красная, синяя и золотистая полосы вдоль всего фюзеляжа?».
Антонио, утвердительно кивнув, тветил: «Да.».
Алисия, улыбнувшись, пояснила: «Это был вертолет Ордена. Орден владеет одной из небольших авиационных компаний и именно эта компания старается работать там,где есть наши филиалы... Они прилетели, чтоб заправиться и взять на борт нас, так что времени у нас немного.»ю».
Затем, помолчав, добавила: «Спускайтесь вниз и подождите нас. Мы заберем вещи, оденемся и можно ехать в аэропорт.».
Антонио и Наталья, весело улыбаясь и держа друг-друга за талии. Прошли по коридору к лестнице, неспешно спустились на первый этаж здания и пошли к выходу...
А вскоре вниз спустились и Надин с Алисией.
Все вместе они прошли к стоянке, где уже урчала мотором, прогреваясь, машина Алисии. Понадобилась всего минута, чтобы загрузить в багажник две сумки с их вещами и еще минута — чтобы разместиться в салоне. И Алисия, сняв «БМВ» с тормозов, плавно надавила на «газ»...
Спустя четверть часа они были в аэропорту.
Им не пришлось проходить процедуру регистрации — Алисия подъехала к служебному контрольно-пропускному пункту, показала дежурному свой документ. Дававший членам Ордена право на въезд на летное поле в случае неотложной служебной необходимости — и перед машиной поползли в сторону сдвижные ворота...
Они въехали на летное поле, пронеслись под огромным крылом одного из «Боингов», под хвостом у другого самолета — и повернули к отдаленной от остальных стоянке, где расположился российский вертолет.
Минута — и они уже оказались рядом с винтокрылой машиной, Алисия остановила «БМВ» прямо у платформы вертолета и, не глуша мотор, вышла из-за руля.
К машине уже шел один из летчиков из экипажа огромного, высоко стоящего, будто,
