Между Мирами

Ну, наконец-то, а то я думал, ты уже умер.
Тусклый свет из окна освещал дальние углы комнаты. Я изо всех сил зажмурился. Затем повторил то же самое еще раз… Сомнений не осталось: я проснулся — это уже не сон.
Темница. Грязная, сырая темница. Писки крыс доносились из-за стен. А запах чего-то мертвого словно выворачивал мои внутренности наизнанку. Пара секунд — и меня вырвало. Затем я начал кашлять и глубоко дышать, и уже после этого заметил, что впереди кто-то сидит. Из-за плохого освещения я не мог разглядеть лица.
— Леонрад… Мое имя Леонард… Леонард… — проговорил я, еле дыша.
— Что ты там бормочешь, парень?
— Где я? — ответил вопросом на вопрос я.
— Ты извини, что так вышло с твоей головой. Ты просто никак не мог проснуться, вот я камнем и проверил, живой ли ты.
— Спасибо, что разбудил меня, но ты не ответил, где я.
Вытирая кровь с лица, я ощутил оковы на руках и ногах. Из одежды на мне были только штаны и майка. Остальных вещей поблизости не наблюдалось. Также не было на шее и моего медальона. Наверняка поэтому он странным образом испарился во сне.
— Ты в плену. Так же, как и я, — сообщил незнакомец.
— Мы всё-таки проиграли, — я крепко сжал кулаки. — А где Крэйг? Со мной был ещё друг!
— Тебя привели одного, парень. Другого я не видел. Что с вами случилось? Как ты сюда попал? — поинтересовался заключенный.
— Мы попались толпе патрульных и в битве с ними потерпели поражение, а что было дальше, тебе известно.
— А вы, я вижу, смельчаки, раз пошли вдвоем к логову охранников Скайлена.
— Нам было нужно найти кое-кого… Девушку… — из-за темноты я всё никак не мог разглядеть лица собеседника.
— Девушку? Была здесь одна со странными глазами, — посмеиваясь, сказал он.
— Ева! Где она? Что они с ней сделали? — закричал я, а затем снова закашлялся.
— А откуда же мне знать… Я всего лишь заключенный. Ты бы лучше спросил, что с нами.
— Неважно. Нужно выбираться отсюда, — пытаясь вырваться, я задергал цепи.
— Бесполезно, мой друг. Думаешь, я не пытался? Зря тратишь силы.
— Должен же быть какой-то выход…
— Да, выход есть. И после завтрака тебе его сообщат охранники темницы.
— Что сообщат?
— У расы патрульных, славящихся жестокостью нравов, есть главная черта — обостренное чувство справедливости, а если дело доходит до виновника смерти их братьев (сейчас эту роль играем мы), тогда о снисхождении можно не мечтать, ибо нас ожидает ужасная смерть. Осталось немного. Сутень приближается к концу. Лучи солнца уже не за горами.
Мы оба замолчали. Он прилег на пол, а я оперся на стену и уставился в потолок. Вот и долгожданный конец! Теперь голова точно не была забита пустыми воспоминаниями. Хотелось глотнуть побольше воздуха — ведь это всё, что у меня оставалось. Но от одной мысли, что завтра всё закончится, сперло дыхание.
Раздался стук в решетку — это охранник принес еду. Время так беспощадно! Я и не заметил, как пролетели часы, и наступило утро. Казалось, всего пару минут назад был сутень.
Я посмотрел на такого же пленника, как и я. Он спокойно спал. Будто и нет всего этого. Он лежал на животе, а голова была повернута к стене, так что я все еще не мог видеть его лица.
— Наедайте свои шеи. Виселицы вас ждут! — крикнул охранник и положил поднос серебряного цвета с двумя тарелками перед камерой.
Но мне сейчас было не до приема пищи. Внутри живота всё как-то сжималось. Был ли это страх, точно сказать не могу.
Тут зашевелился спящий пленник, который, судя по всему, уже смирился со своей участью и был абсолютно спокоен. Он потянулся, а затем что-то пробормотал себе под нос — слов я разобрать не смог.
— Ты бы лучше поел, — сказал незнакомец.
— Разве сейчас может хотеться есть? … — я опустил голову вниз.
— Да, я понимаю твои чувства. Перед страхом мы все равны, и уже ничего нам не нужно, но… — заключенный сделал паузу, потянулся за подносом с едой и спокойно начал жевать. — Но всему свое время, а сейчас время завтракать. Вспомнил! Насчет девки, о которой ты мне рассказывал, — с набитом ртом весело проговорил он.
— Ева?.. Что ты вспомнил? — я попытался всмотреться в парня.
— Ее увели в другую камеру. Судя по всему, она была очень ценна для них. Быть может, она всё еще жива, — не прекращая жевать, он отложил оставшуюся еду и толкнул поднос так, что тот проскользил ко мне. — Ешь, парень.
— Я тебе уже сказал, что у меня нет желания есть. Просто замолчи! — выкрикнул я и дернул цепи. — Замолчи, надоел.
— Зря ты так, парень. Я много дней провел здесь в одиночестве — это ужасно! Знаешь, люди, хоть чуть-чуть, но должны общаться друг с другом каждый день. Иначе, сердце отвердеет и наполнится тьмой. Только в разговоре с другими людьми ты можешь понять кто ты и чем ты живешь. Таковы создания, таковы люди...
— Мне тебя не понять, — выпалил я.
— Я не прошу понять меня. Мне хватит того, что ты меня услышал. Порой и этого бывает много. А ты все же поешь. Тебе нужны силы, и эти силы — не для смерти, — последние слова узника подарили надежду и я потянулся к подносу с едой.

Глава 24. ТЕНИ ВИСЕЛИЦ
Громкий стук по решеткам темницы чем-то железным заставил нас окончить прием пищи. Вошли двое патрульных. Двое больших, настолько мощных по телосложению, что даже язвы на их лицах будто бы стали больше. Странные выпуклости на лбах у обоих прикрывали волосы. Один из них достал большую связку ключей и начал открывать замки на цепях. Затем он приказал мне встать и повернуться лицом к стене, связал веревкой руки за спиной и одел мне на голову что-то, похожее на мешок. Судя по звукам, другой охранник проделал такую же процедуру с моим соседом по камере.
Вначале нас вели сырыми подвалами, куда редко попадали лучи солнца, но вскоре мы ощутили запах улицы. Вот мы и снаружи… Сквозь мешки немного просвечивалась окружающая обстановка: несколько сотен патрульных четко выстроили перед нами живой коридор. Они кричали и смеялись, некоторые пинали нас в спину. Я посмотрел на парня, который шел плечом к плечу со мной. Его голова была наклонена вниз, а из-за мешка на голове я по-прежнему не видел его лица. Внезапно мое внимание отвлекла тень, пробежавшая позади жителей Скайлена, а затем будто что-то или кто-то упал с одной из крыш. Всё это сложно было разглядеть сквозь ткань. Я перевел взгляд в другую сторону. На миг мне показалось, что между этим сбродом стоит кто-то в черном, и я решил на секунду остановиться и присмотреться, однако это оказалось плохой идей. Один из стоявших в толпе патрульных ударил меня по лицу, и я упал на спину. Земля была жесткой, усыпанной щебенкой. Футболка порвалась, и острые камни разодрали кожу.
Меня быстро поставили на ноги, и теперь я стоял, покачиваясь, ослепший и лишенный возможности убежать. Патрульные потащили меня вперед, дергая за веревку. В отличие от моего сокамерника, я все время спотыкался и падал, но прежде чем грохнуться о землю, я как-то умудрялся извернуться и приземлялся не на лицо, а на плечи.
Живой коридор подходил к концу. Впереди возвышалась виселица, ступеньки которой находились уже в считанных метрах от нас. Наверху никого не было. Кажется, что эти двое, которые нас ведут, и свершат суд над нами.
Вновь что-то мелькнуло, но теперь уже позади воздвигнутого сооружения.
Я повернулся к моему спутнику по дороге смерти.
— Ты тоже заметил эти тени? — спросил я, но ответа не последовало.
Мы подошли к самому концу. Каждый шаг на ступеньку, ведущую вверх, был шагом, ведущим вниз, к самой смерти. Восторженные крики патрульных постепенно ослабевали. По знаку одного из них все окончательно замолчали. Нам приказали стоять на месте. Слева от себя я услышал голос, который торжественно провозгласил:
— Эти двое посмели посягнуть на жизнь наших братьев. Согласно последнему слову Саригона они приговорены к смертной казни в виде повешения. Truth creates iustitiam !
Толпа эхом отозвалась на его слова, и нам набросили петли на шеи. В наступившей после этого тишине я услышал, как бьется моё сердце…
Патрульные сняли с нас мешки. Я зажмурился от яркой вспышки света. Когда мои глаза привыкли к дневному освещению, мне вновь почудились двигающиеся в толпе темные силуэты, и я повернулся, чтобы указать на это своему сокамернику, и… От увиденного зашевелились волосы на голове, а к горлу подступил ком. Взгляд был мимолетным — всего несколько секунд, — но и этого хватило. Опора ушла из-под ног, и наши тела рухнули вниз. По толпе прошел гул негодования — мы остались живы. Дальше я не слышал ничего, кроме шума пульсирующей в голове крови. Я перестал чувствовать ноги, и это было похоже на холодные объятия смерти. Легкие, в которые не поступал воздух, словно жгло огнем. Я дергался и вертел головой, а петля рвала кожу на шее. Несмотря на хаос в мыслях, я заметил, что рука с печатью не подает признаков жизни, словно в ней не было особой силы. Когда дыхание окончательно перехватило, я почувствовал, что падаю дальше, и подумал, что это конец — наступила смерть. Однако упавшая на лицо веревка привела меня в чувство. Я глубоко вдохнул, и в полуобморочном состоянии мне показалось, что стрела пронзила веревку висящего рядом со мной парня. И я понял, что мы всё еще живы.
В глазах потемнело, я начал терять сознание, но ощущение рук на моих плечах привело меня в чувство. Кто-то поставил меня на ноги и подтолкнул вперед.
— Ну и глазищи у тебя были, пока ты болтался в петле, точь-в-точь как у умирающего кота! — с иронией произнес знакомый голос.
— Крэйг, неужели это ты? — потирая руками шею, прохрипел я.
— Получается, что я. Теперь ты мой вечный должник. Но оставим разговоры — пора выбираться.

Глава 25. ВСТРЕЧА
Рассматривая иероглифы на дверях в полумраке, я всё еще отходил от ощущений приближавшейся смерти. Дрожь в ногах никак не проходила, однако дыхание наконец-то восстановилось, и я задышал полной грудью.
На стене был изображен рисунок черного цвета в виде множественных абстракций, очень напоминающие китайские иероглифы. После того как Крэйг поднял меня на ноги, и мы двинулись вдоль по улице к подвалам, за нами ринулось еще около шести черных пятен. Это были спутники моего друга Крэйга. Дымовая завеса, которую создали спасители, дала нам шанс скрыться и вернуться к месту выхода из пыльных подвалов, где нам пришлось вступить в схватку с патрульными.
— Лео, еще тогда, во время сражения, — сказал Крэйг, а затем сделал паузу и положил руку на стену. — Я увидел, что ты в отключке, и начал отступать к подвалам. Хотя должен был сражаться до конца и полечь в бою, там же, с тобой. Но что-то заставило меня отступить сюда. А затем… — (за дверью начали скрипеть замки и защелки). — Затем меня спасли они…
Дверь отворилась, и союзники в черных одеяниях попросили нас скорее войти внутрь, чтобы враги не смогли обнаружить наше местоположение. Мы мгновенно оказались внутри, и за моей спиной раздались громкие звуки закрывающихся замков.
Я зашагал вперед, разглядывая место, в которое попал. Пещеры? Вроде нет… Но выпуклые стены были сложены из огромных камней, разных по форме и размерам. Чем-то здешняя атмосфера напоминала пещерную, однако темно не было — проход освещали яркие лампы, висящие через каждый метр. Коридор был небольшой, но под наклоном, и мы уходили вниз все глубже. Миновали несколько поворотов, и через пару минут мы очутились в