"На экспорт!" (2011)

«-На сегодняшний день ни у кого не вызывает сомнений то, что для заводского вида людей созданы все условия для качественной жизни. Только посмотрите, в каком комфорте они живут – и именно поэтому у вас также не должно возникать сомнений в том, что они не могут испытывать какие-либо душевные терзания. Они до самого своего конца не задумываются ни на секунду, что их ждёт впереди – а я считаю, что это большое достижение. Это самое большое наше достижение!..
-Спасибо. С вами был представитель компании «Гампбиль и Гупиль» Борис Куперман. Теперь же нам предстоит услышать мнение его оппонента, представителя правозащитного общества «Вегетта». Мы сделаем это сразу же после короткой рекламной паузы, оставайтесь с нами!..»
  Толстый обширный оператор намотал на вилку лапши и тут же опусти её в банку с тушёным мясом, а потом получившуюся композицию отправил себе в рот.
  -Боб, прекращай жрать, а то нам этих консерв на дубли не останется! Всё, перерыв окончен! Эй! – ещё пять дублей и по домам!
  Боб вздохнул и поставил банку с консервами на стол.
  А история этой банки весьма примечательна. Представьте, как её судьба предстаёт перед нами в обратном порядке – как толстый Боб закрывает банку и ставит её в ящик, ящик помещают к прочим ящикам и кладут контейнер. Контейнер выносят из помещения на улицу, и там кладут в грузовик. Контейнеры трясутся в нём, пока грузовик едет, и вот, через какое-то время дверцы грузового отделения вновь открываются.
  Рабочие выносят контейнеры из грузовика на один большой склад со стеллажами во всю стену. Оттуда их забирают разгрузочные машины, и наш контейнер перемещается с большое светлое помещение. Там он попадает на конвейер, который везёт его куда-то, и после некоторого время он останавливается, контейнер открывают две механические руки и вынимают оттуда ящики. Вы ещё помните, в котором находится наша банка?.. Вот он. Ящик передают механизированные планки, и вот он уже сам распаковывается… А вот и наша банка. Она проезжает по конвейеру ещё несколько отделений, после чего её вскрывают, и смесь тушёного мяса втягивается обратно в шланг. Мясо едет уже само по себе – запекается обратно и выезжает уже сырым. На следующей стадии из него исчезают овощи, потом – приправы. И вот наконец сами кусочки мяса исчезают с конвейера – прямо над ним высится огромный металлический бак, перемалывающий мясо обратно…
  Прямо над баком на коленях стоит молодой человек и смотрит на вас. Рядом с ним мужчина убирает с его шеи топор.



НА ЭКСПОРТ!

Он проснулся и потянулся в своей мягкой, тёплой кровати. Через несколько минут включился приглушённый красноватый свет в углах между полом и стенами. Он присел на кровати, достав рядом лежащий телевизионный пульт. Телевизор был точно напротив, чтобы можно было лежать и смотреть – он был приблизительно метр в диаметре – ровно столько, чтобы не слепить глаза и в тоже время занимать добрую часть комнаты. Комната, в которой жил молодой человек, была всего лишь четыре на семь метров. И было в ней – только большая мягкая кровать и телевизор. Ну, и ещё небольшое окошечко для еды и «пейзажное окно». Окно было справа, во всю стену, ту, что была на четыре метра, и на нём в зависимости от времени суток менялись пейзажные виды. Сейчас оно изображало лес в туманной дымке.
  Молодой человек не был обыкновенным. В отличие от остальных, у него было имя. Он сам назвал себя, потому что в фильмах, которые показывали по телевизору, у всех людей были имена. Он вспомнил, что когда ему пришла идея выбрать себе имя, он очень долго не мог его подобрать. С одной стороны, ему хотелось, чтобы имя было мужественным, но с этим в фильмах был перебор. Поэтому он выбрал простое, но отчего-то невероятно близкое ему – Витек. Он не знал, что это значит, но ему казалось, что именно это звуковое сочетание подходит тому, чем он является.
  Итак, Витек был вовсе особенным. Во-первых, у него было имя. А во-вторых, у него хватило выдумки дать его себе. Всю жизнь проведя в этих четырёх стенах, обеспечивающих ему еду и досуг на протяжении целого дня, он вполне мог бы и не задумываться над тем, зачем он всё это делает. Зачем просыпается каждый день, ест, смотрит телевизор, спит.
  Но случилось так, что когда-то давно, когда Витек был совсем маленьким ребёнком, у них в секторе произошёл скачок электричества – всюду выключился свет. Погасли телевизоры. Погасли пейзажи на боковой стене. Этот инцендент длился всего пятнадцать с половиной минут, но именно он стал толчком для переворота в сознании юного Витека.
  Вначале он не понял, что произошло. Включилось аварийное освещение, и только тогда Витек, к своему ужасу, увидел абсолютно пустую комнату с одноцветными жёлтыми стенами и чёрным зеркалом телевизора. И вот в то время, как сотрудники всего завода пытались срочно решить проблему с подачей электричества, а все жители завода равнодушно ждали, когда им включат продолжение мультика или боевика, - именно тогда Витек, некоторое время проведя в недоумении, медленно слез с кровати и подошёл к телевизору. Он начал щупать его поверхность – чего, кстати, никогда не делал, он заглянул к нему с боков и под низ… Он нащупал небольшую панельку и, ведомый слепым интересом, начал ковырять её. И вот она отскочила и отъехала в сторону. Сердце Витека сильно забилось – прямо за панелькой были небольшие выпуклые кнопочки. Дрожащей рукой мальчик стал водить по ним, боясь нажать. Но вдруг со всех сторон что-то загудело, завыло, и свет, замелькав, включился. Телевизор взорвался чей-то автоматной очередью, и Витек стукнулся головой об низ телевизора, чуть не умерев со страху. Он кинулся в кровать и, закутавшись с головой в плотное одеяло, отвернулся к стенке.
  Весь следующий день он боялся подойти к телевизору. Он узнал о нём какую-то жуткую тайну, и его предположения, вскормленные десятками тысяч мультиков и фильмов, были одно интересней другого. Это было опасно и загадочно. Ведь, кто знает, может он откроет тайну, скрывавшуюся от него всю его жизнь!
  Ночью, когда передачи в телевизоре постепенно закончились и выключились, а пейзаж на стене сменился ночным лугом с речонкой, Витек вылез из кровати и, прижимаясь всем телом к мягкому ковру пола, подполз к телевизору. Как в прошлый раз он отодвинул панельку и положил палец на третью слева кнопку. «А вдруг он сейчас взорвётся? Ничего, самое страшное – это если я сделаюсь чёрным со взъерошенными волосами! Всё равно я когда-нибудь это сделаю!..»- подумал мальчик и нажал кнопку…
  Телевизор взвизгнул и зажёгся. Телевизор зажёгся ночью! Несказанно радуясь полученному результату, Витек нажал ещё пару кнопок, и шипение на телевизоре сменялось визгом и какими-то вздохами. Однако торжество мальчика продолжалась недолго. Вскоре в его комнату ворвались какие-то люди, сунули ему в рот ложку с чем-то сладким и выключили телевизор.
  Когда Витек проснулся, он не мог понять, приснилось ему это или нет. Но именно с тех самых пор он понял, что мир устроен гораздо сложнее, чем он думал.
  Вторым его подвигом было то, что он сломал телевизионный пульт. В нём были два звонких цилиндрика и блестящие пластинки. И как в прошлый раз, к нему в комнату вошли два рослых человека, но уже спокойно дали ему взамен хороший пульт, а разломанный забрали.     Предположения Витека подтверждались – за любой гладкой поверхность скрывалось что-то, чего нельзя было касаться – это было нежелательно и вполне наказуемо. Но желание разобраться в этом не покидало мальчика. У него было чувство, что он обладает достаточным количеством знаний, но не может связать их вместе. От любых попыток мыслить у него начинала болеть голова. И ему приходилось выключать телевизор и претворяться спящим, накрываясь одеялом, чтобы иметь возможность думать в тишине и темноте. Думать было мучительно и тяжело, однако, после долгих тренировок он, наконец, научился связывать мысли между собой, а так же пользоваться, пусть и совсем чуть-чуть, информацией, которую успел получить. Но информация это была вовсе не из телевизионных передач, а из того, чему он мог найти в мире, окружающем его.
  И навык наблюдать мальчику неплохо пригодился. Когда он достаточно подрос, его стали выводить «на карусель». Карусель находилась в середине огромного помещения. Она Вавилоном возвышалась на десять этажей, и от каждого к ней вела специальная площадка. Три раза в неделю дверь в комнату Витека открывалась, и он выходил в небольшой белый коридор. Он вёл направо и выходил ровно на эту площадку. Там уже стояли люди – толстые, пышные, с глупыми и простодушными лицами. Витек шёл к ним, смотря на них и на всё вокруг такими же глазами, но в отличие от других людей, смотрел вполне осознано. Он удивлённо оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что можно ждать от всего этого. А потом к ним вышли люди в белых одеждах и стали рассаживать их на карусель. В свой самый первый раз Витеку попался морской конёк – это название позже он узнал из передачи по телевизору. Итак, главная задача на карусели было крутить педали под брюшком выбранного зверя. Крутишь педали – и едешь, едешь по кругу, такому цветному и радостному. Играет музыка, и вокруг тебя проносятся зеркала, пластиковые леса и сада с движущимися фигурками… Но продолжается это не долго. Через несколько минут Витека с другими людьми уводят с карусели, чтобы на неё могли сесть другие. То же самое происходит и на остальных десяти этажах этого огромного помещения.
  Со временем Витек начал понимать это. Ему стало интересно, что происходит там, внизу и наверху, и кто эти люди, где они живут и что делают. Этот вопрос его в некоторой степени даже мучил, он ждал с нетерпением дня, когда его снова поведут на карусель. Он смотрел, думал, но информации ему всё равно не хватало. Однажды он попробовал заговорить. Понимаете? Он никогда не говорил до этого – ему это не было нужно. Но теперь он, просматривая очередной фильм, пробовал повторять за героями. Он отлично понимал смысл всех сказанных слов, но сам ни разу не пробовал заговорить. Впрочем, как и все остальные жители завода. Вот почему на вопрос, вымученный долгими тренировками, он не получил вразумительного ответа.
  -Кто ты? –спросил Витек у одного из людей, вышедших, как всегда, к карусели. На что тот лишь улыбнулся какой-то неестественно озадаченной улыбкой:
  -Ээ… Блин!.. Ты это?…- промычал он, ткнув в Витека пальцем.
  -Витек,- сказал парень.
  Так они познакомились. Блин был толстый огромный мужчина, красный и улыбчивый. Говорить он вовсе не мог, мог издавать только некоторые звуки, обозначавшие его реакцию на происходящее.
  -Во… Круто, крутяк!- говорил он, показывая на карусель.
  Так Витек приобрёл друга. Каждый раз, в толпе людей они отыскивали друг друга и на ломаном языке начинали разговор, и было видно – общение было приятно им в равной степени. Они говорили друг с другом, но чаще просто смотрели друг на друга восторженными глазами, зная, что они из всех прочих людей были не просто знакомы, но и близки общим чувством. Чаще даже Блин первым отыскивал Витека, чтобы зажать его в свои широкие объятья и укоряюще проговорить:
  -Витек… Блин, придурок… щас крутяк!
  Однако затем их стали