А день придет, и не успеем
мы с мамой вдруг поговорить.
И времени прервется нить...
Мы будем плакать громко, горько
И маму звать из темноты...
И лишь тогда поймем ,насколько
мы виноваты -я и ты.
Якутянка
В привокзальном кафе было накурено и сумрачно от тяжелых дождевых туч, мрачно нависших над городом.
В уголке помещения, за самым дальним столиком сидел средних лет мужчина, худой, в прекрасном костюме и дорогой обуви. Он не спеша прихлебывал горячий кофе и отрешенно смотрел через запыленное окно кафе на перрон.
Какая-то дума не отпускала его. Мужчина вздыхал, отодвигал чашку, порывался встать, но потом вдруг снова садился и, пододвинув к себе чашку с кофе, снова задумывался…
Кафе постепенно заполнялось, и вскоре свободные места оказались только за столиком , за которым сидел задумчивый мужчина.
- Разрешите?
Толстенький, низенький, лысоватый мужчина с улыбкой обратился к сидящему за столиком худому, продолжавшему рассматривать перрон.
- Что? А, да- да, конечно, простите, задумался..
Толстенький внимательно посмотрел на худого.
- Благодарю вас! Мы с вами раньше нигде не встречались? Ваше лицо мне знакомо…
Худой мужчина внимательно рассмотрел толстенького, его румяные щеки, яркие синие глаза, добрую улыбку и тоже непроизвольно улыбнулся. В памяти что-то шевельнулось, давнее, забытое, но что… он не мог вспомнить.
- Знаете, у меня тоже такое же чувство, будто мы виделись уже.
Да вы садитесь! Поезд ждете?- Худой резко вздернул правой рукой, и, покрутив ею в воздухе, посмотрел на часы.
- Витька… Витька, это ты?- толстенький подскочил к худому и уставился на него во все глаза.
- Этот жест.. так только Витька Сергеев, мой одноклассник делал, когда на часы смотрел. И носил их всегда на правой руке. Полу Маккартни подражал…
- Да, меня Виктором звать… постой, постой… Николай? Это ты, Колька?
Худой мужчина встал и крепко обнял радостно улыбающегося толстяка.
- Вот так встреча! Колян!
- Витек!
Мужчины улыбались и обнимались, привлекая внимание посетителей кафе своей шумной радостью неожиданной встречи.
- И где бы еще вот так встретиться, как не на вокзале! Ты уезжаешь или встречаешь?- спросил толстячок, усаживаясь рядом с Виктором и подзывая официантку.
- Девушка, нам все по- полной… Встреча у нас, сами понимаете.. И водочки побольше.
Ну, рассказывай! - Николай удобно устроился на стуле и посмотрел на Виктора веселыми глазами.
Да понимаешь… я ведь приехал вчера . Не было меня дома двадцать лет.
- Однако! Мы тут головы ломали, думая, куда это Витька исчез после института. Как сквозь землю провалился. И тетя Вера молчит. Я ведь приходил к ней, несколько раз был, но она только молчит и глазами сверкает… Что ты учудил, рассказывай. Время у меня есть. Я своих встречать приехал, жену с внучкой, а поезд на два часа опаздывает. Так что, давай, выкладывай, где тебя носило.
- А что рассказывать... Я ведь медин закончил, ты знаешь. Тут горе случилось - землетрясение в Спитаке. Ну, я и завербовался в команду спасателей. Быстро уволился и собрался с новой группой лететь, людей спасать. Скандал дома был нешуточный. У меня же и невеста уже была. Да… Но я вдруг понял, что женщина эта не моя … В общем, разругался я с матерью из-за нее страшно. Поэтому и завербовался. Мать все уши прожужжала внуками, а меня тошнило от этих причитаний бабских.
Да что говорить… Поехал в аэропорт в мрачнейшем настроении, а там бригада нефтяников летела в Тюмень на вахту.
Напился я тогда с ними знатно. И улетел в Сибирь, переманили. Проработал в бригаде немного и уехал. Мотался по Сибири. Где только не был! Удивительный край! А какие люди! Коля, я влюбился в Сибирь. Уезжать не хотел. Там и семья моя и работа. Поэтому решил остаться навсегда.
Подошла официантка, расставила заказ. Сибиряк налил водки и мужчины, чокнувшись, выпили.
Виктор вздохнул, помрачнел:
- Коля, понимаешь, все эти годы точил меня червячок обиды на мать. Я не звонил и не писал ей. Эх, не понять тебе… У меня такая жена чудесная. Не полетел бы в Сибирь, не встретил бы ее…
Виктор достал мобильный телефон и показал Николаю фотографию красивой женщины с мальчиком на руках. Его глаза светились теплом и любовью, когда он с нежностью смотрел на фотографию. Понятно было, что мужчина счастлив и любим. Коля кивнул и опрокинул очередную стопочку.
Виктор с тоской посмотрел на уплетающего салат Николая:
- Коля, скажи, мать… она жива - здорова?
- Эх, Витек! Конечно же, жива - здорова, она так и живет здесь. Тебя, дурака, домой ждет… - толстяк с осуждением взглянул на собеседника.
- Знаешь, я долго не мог ее простить… Глупо, конечно. Глупо… сколько лет прошло…
Видишь - взял отпуск, приехал сюда, а дальше вокзала не могу пойти. Не могу и все! И стыдно мне и страшно. А вдруг выгонит. Вдруг, не поймет?
Торчу в гостинице или сижу в этом кафе, как последний болван.. Что делать, не знаю.
Николай отложил вилку, налил водки и, подняв стопку, улыбнулся:
- А ты позвони!
-Нет, нет, что ты. Не смогу я…
- Сможешь. Я сейчас наберу ее домашний и дам тебе трубку.
Телефон-то поменялся давно.
Николай подмигнул растерявшемуся Виктору, быстро набрал номер и, протянув телефон, снова ободряюще подмигнул.
Напряженно слушая гудки, Виктор нервно сглотнул, прокашлялся. Гудки прервались. Родной, почти забытый голос прозвучал в трубке.
Судорожно вздохнув, Виктор прошептал:
- Здравствуй, мама…
о, как! Но у людей ситуации разные..
да... 
История из жизни, назову ее "Бабка":
На той же улице, где живет моя тетя, жила бабка (собственно, все ее так и звали за не самый прекрасный характер). Частный сектор, большой, но требующий срочного ремонта дом, большой сад и огород, из живности только дворняга. Бабке было хорошо за 80, в одиночку она ухаживала за всем хозяйством. Было у нее три сына. Все взрослые, устроили жизнь в огромной стране, куда рвутся из Средней Азии все адепты СССР с белой кожей и светлыми глазами. Три братика вполне безбедно проживали в разных городах, с красавицами-женами и пузатыми розовощекими отпрысками. Летом хотя бы одно семейство стабильно околачивалось по участку бабки. На недельку, а то и на месяц приезжали к ней, но не ради воспылавших в сердце родственных чувств, - приезжали, чтобы поваляться на пляже с бутылочкой пивка и пожрать черешню с ветки, чего в их мегаполисах не отыскать. Нагревшись и нажравшись, отчаливали на историческую родину, оставив бабку с больными ногами зимовать напару с Жучкой. Наступали холода, бабка в одиночку (потому что вокруг тоже бабки, помогать особо некому) топила печь, готовила еду, ухаживала за домом и Жучкой, еще и вязать умудрялась. Однажды вышла покормить Жучку, оступилась на крыльце, упала и убилась насмерть. Долго лежала - до тех пор, пока соседи не нашли. Разумеется, тут же звонят детям. Но нет, слезливых завываний у гроба не было. Ни одна особь не соизволила явиться на похороны. Отговорка стара, как мир: "С работы не отпускают". Значит, как пузо набить черешней, так отпустили, а мать похоронить - не отпускают? В общем, закончилась история грустно. Один из любящих сынуль таки выслал денег на похороны. Бабку отпели, закопали, поставили крест и забыли. У всех свои семьи и свои заботы. Жучку взялась подкармливать моя тетя. Дом по сей день стоит унылым и холодным, потихоньку разваливается, участок зарастает травой. Вот, в этом году старший сынуля опять собрался явиться по душу черешни...
Таких историй тысячи, если не миллионы. Большинству матери нужны тогда, когда от них есть толк. Когда они одевают, обувают, поют колыбельные и защищают от обидчиков. А потом дитачка вырастает и становится самостоятельной. Мама ему больше не нужна. У него любовь, карьера, свобода. Он стал современным и независимым. Хорошо, если хоть по праздникам матери звонит. Вот вам и стакан воды, на который молятся, как на статую Будды, все пролайферы. Дети - это, конечно, хорошо и личный выбор каждого, но слишком на них надеяться не стоит. Матери им нужны пока удобны. Далеко не факт, что доживать свой век придется не одной.
P.S. Почитала комментарии - я в шоке. Да какая бы вина ни лежала на матери, она - мать! Она, блин, имеет право дуться и вести себя эгоистично, потому что в свое время вынянчила тебя, потребитель хренов, не спала ночами и таскала по всем врачам после каждого чиха! Абсолютно каждая мать (я не беру в расчет алкашек, которые бросают детей на произвол судьбы сразу после родов) все лучшие годы жизни отдает ребенку. Стоит ему задержаться на улице с друзьями, как у нее в голове проносятся сюжеты самых страшных триллеров. Только матери прощают нам то, чего даже сам Бог не простит, только они всегда примут нас под крыло, как бы мы в прошлом это крыло ни ломали. И поэтому, несмотря на их характеры, мы ОБЯЗАНЫ обеспечить им достойную старость. Я презирала и буду презирать всех, кто по разным причинам бросает своих матерей. Это уже не люди. Это твари. А к тварям соответствующее отношение. И никакие отмазки не помогут.