Время избороздило его лицо.
А веру в людей глубоко перепахали те, в кого он так хотел верить.
Усердно, тщательно… навсегда.
И на краю жизни его душа представляла собой сплошную зябь – огромное поле, изрезанное бороздами подлости, лжи, предательства, тщеславия, жадности, трусости… и многим чем ещё!
Но среди этой бесконечной, чёрной жути оставался единственный огрех, который, несмотря ни на что, ярко зеленел - любовь его собаки.
