с кем-то другим.
Элвия бежала обратно. Нужно было поскорее добраться ко входу. Возможно никто не понял что произошло, хотя надежда была призрачной. Чёрно-золотое тело покрывалось трещинами. Небольшие осколки брони выламывались и выпадали, но продолжали висеть в воздухе. Она сбрасывала скорлупу, надеясь что становиться свободной.
«Я снова Я». «Я так долго спала». «Да, это тяжело». «Пройти грань между явью и грёзами». «Боль». «Но всё уже позади». «Я с ними разберусь». «Сама». «Они думают, что я бесхребетна, но это не так»
Элвия бежала не останавливаясь, лишь у озера она на мгновение замерла, и посмотрела на своё отражение. Броня успела сильно обсыпаться. Она рассекала кокон, её укутывающий, рвала трубки, к ней подходящие, отбросила дыхательную маску, и вдохнула нормальным, человеческим образом. Ещё она впервые за долгое время вновь увидела своё лицо. Элвия освободилась от оболочки, но внезапно почувствовала как на спине, внутри под лопаткой, по крови начало растекаться нечто горячее. Времени оставалось мало, остатки автоматики, спрятанные внутри тела, уже что-то вводили внутрь. Какую-то отраву. Тело постепенно наливалось свинцом, контроль над полем тоже ухудшался. Пустая скорлупа, из которой она выбралась, механическое тело могло двигаться самостоятельно, его лишь нужно было только слегка подталкивать.
Когда выход оказался рядом, девушка остановилась и подтолкнула изувеченного робота, чтобы тот шёл вперёд. Едва он вышел, открыли огонь на поражение. Пустой доспех долго не сопротивлялся, и вскоре рухнул. К нему начали подходить две группы солдат. В месте с одной из них, шла куратор. Элвия выжидала. Когда та подошла вплотную к доспеху, и начала его осматривать, она всё поняла, и словно почувствовав, посмотрела прямо в сторону Элвии, в глаза. Осколок уже летел в сторону куратора, та развернулась, пытаясь убежать, и он попал в спину. Для надёжности Элвия отправила ещё один, на этот раз в затылок. Куратор более не выглядела сильной. С перебитым хребтом и проломленным черепом, измазанная собственными нечистотами.
Элвия уже этого не увидела. Прежде чем потерять сознание она направила все осколки в оставшихся солдат... И... Воспользовавшись своей силой... Упала...
Дни Ада...
...Смерти...
...Идеально ровная, узкая полоса делила мир пополам. Верхний - грязно-серое марево, собранное из множества клубков, и нижний - ослепительный в своей первозданной белизне. Под ногами тихо хрустел снег, перемёрзший и необычайно сыпучий. Немного ниже он становился спрессованным и плотным, постепенно превращаясь в лёд. Пространство разделилось на два, но и время тоже. На то, что было, и на то, которое будет сделано. Прошлое навсегда осталось позади. Звуков осталось всего три: шорох одежды, скрип снега и бесконечное унылое завывание северного ветра, ошибочка, южного ветра. То что не убивает, делает нас сильней. Моя жизнь продолжалась. По крайней мере пока ещё. Несмотря ни на что. Прошлое было утрачено навсегда. Позади осталась лишь горечь.
Всё исчезло. Вверху однообразно серая, внизу настолько же однообразно белая муть. Путь и множество километров впереди. Или близкая смерть, что всё время жаждет ошибок.
В этом мире всегда светило солнце, но оно оставалось слишком слабым и не давало тепла. Чуть более светлое пятно в клубках облаков, которое поочерёдно то поднималось, то опускалось, но было неспособно ни добраться до зенита, ни прикоснуться к горизонту. Каждый такой прыжок обозначал день. Однако. Счёт времени был утерян.
Нас решили убрать как лишних. Кто? Вероятно те, кто построил комплекс. Зачем? Вероятно, чтобы никто не узнал о том, что здесь делали. Погибли все, даже те, кто выжил. Но не я...
...Начинался самый обыкновенный день на станции. Это, конечно условность, так как всё время оставалось светло, и каждый жил и работал по собственному графику. Снаружи было теплее чем обычно, но всё равно чертовски холодно, сорок три ниже нуля. Очень южное лето не слишком жаловало гостей. Вертолётная площадка уже была пуста. Комиссия улетела. Вчера они прибыли вихрем, перелопатили все лаборатории, забрали все, в том числе и недописанные отчёты, покопошились в закрытых складах, и улетели, так же внезапно, как и появились. Поначалу такие методы вызывали недоумение, но со временем все привыкли, и относились к этому стоически.
Снаружи комплекс напоминал три хоккейные шайбы, поставленные одна на другую. Каждый следующий ярус был немного меньше радиусом, и постройка имела профиль пирамиды. Серебристый полированный металл облицовки почти сливался с ослепительно чистым снегом. Рядом располагались похожие одна на другую коробки подсобных помещений. Солнце, дающее свет, но не тепло оставалось за спиной.
Всё началось беззвучно. Вначале на землю упала, неясно откуда взявшаяся, бурая тень. Такого раньше здесь не встречалось. Через некоторое время стало ясно что это что-то не то, что таких теней не бывает, и пришлось обернуться. Причиной являлся дым, густой и чёрный, который появляться когда горит нефть или резина. Ангар, гараж мотосаней и склады, служили его источником. Огонь наружу еще не выбрался, но становилось ясно, что внутри он бушует. Через несколько секунд последовал взрыв, за ним ещё один, и ещё, всего шесть. Каждый раз лёд под ногами дрожал. Что-то происходило и с главным корпусом. Огненный вал с корнями вырвал широкое панорамное окно, то же произошло со входными дверями. Огонь даже смог переброситься на металл, и ещё какое-то время его пожирал, но его смог убить холод.
Бег, падение, подъем, и снова бег. Зная, что уже слишком поздно, зная что не в силах помочь. Внутри оказалось гораздо хуже, чем на первый взгляд. Взрывы сильно покорёжили и изуродовали здание, а огонь доделал своё дело. Выживших было на удивление много, но увы, они уже были мертвы. Обгоревшие, тяжело раненные, находящиеся в быстро остывающем здании. Крики не прерывались ни на секунду. Чужая агония ощущалась как своя. Ещё была необычайная ненависть обречённых за то что удалось уцелеть. Они умоляли, просили и проклинали, но изменить что-либо было невозможно, оставалось только наблюдать агонию.
Один из обречённых, из бывшей службы безопасности, обратился. Он просил. Сделать эвтаназию. Ему. Он был обречён. Ему вспорола живот и привалила балка перекрытия. Люди с такими ранами не живут. Поэтому он не хотел продлевать агонию смерти, он просил достать из-за пояса его служебный пистолет и нажать курок.
Способность нажать на курок - единственное чего не хватало. Привычный мир распался. Он был похоронен там, в руинах, вместе со множеством других людей. Разум отказывался принимать происходящее, смириться и двигаться дальше. Больше всего хотелось закрыть глаза и проснуться. Но кошмар стал реальностью. Стоило лишь снять перчатку, как ладонь мгновенно пронзили ледяные иглы, и она быстро древенела. Негнущимися пальцами с трудом удалось открыть чехол и достать оружие. Металл уже успел остыть и был не теплее снега, однако рука успела потерять чувствительность, и это было скорее догадкой. Раненый продолжал стонать, порой кричать от боли. Живой мертвец, но он оставался человеком, и...
...Неприятно убивать. Особенно когда впервые. Особенно когда тебе только... Не было никаких особых эмоций: ни ощущения силы, ни ощущения власти, лишь осознание того, что совершил необратимый поступок. Именно тогда началось безумие. Меня заметили. Те кто не умер сразу, буквально взбесились. Некоторые обречённые также просили завершить их мучения. Пришлось выполнить их просьбы. Другие, понимая что происходит, начинали меня проклинать. Часть считала что это попытка убить уцелевших, часть ненавидела за то, что повезло больше. Однако холод продолжал делать своё гиблое дело, и постепенно голоса, крики и стоны стихали. Откуда-то раздавался перестук. Три быстрых удара, пауза, ещё один, вторая пауза, и сначала. Мысль, что это просьба о помощи, почему-то пришла не сразу. Звук был слабый и далёкий. Источник находился где-то внутри. Центральные части корпуса пострадали гораздо серьёзнее внешних, став лабиринтом из стен, потолков и обломков. Местами всё было разрушено и можно было созерцать небо или срез стен. Звук понемногу усиливался. Он определённо шёл снизу. Вскоре нашлась яма в том месте, где была лестница. И если сюда хотя бы частично проникал свет через окна, проломы в стенах и потолке, то внизу царствовала тьма. Опрометчиво бросаться вниз было глупо, следовало вначале осмотреться. К этому моменту все, кто были ранены, а ранены были все, погибли. Стало очень тихо, как в могиле, впрочем, это и была могила. Лишь звук собственных шагов и перестук из глубины, а также унылое завывание ветра. К этому моменту всё удалось рассмотреть лучше. Похоже, что в центре комплекса произошёл мощный взрыв, вслед за которым прокатился «огненный вал». Удар расколол и деформировал здание, а от огня всюду остались обугленные следы. Почти все двери, словно специально, были открыты. Местами пластик сильно оплавился, то же самое произошло и с одеждой, которая буквально вросла в людей. Всюду царила смерть. Осмотр превратился в крайне неприятное занятие. Перестук иногда исчезал, но вскоре снова возобновлялся. Минут через пятнадцать, среди хаоса, удалось разыскать и фонарики, и лёгкую раскладную лестницу. Будучи сделанной из алюминия, она также слегка оплавилась. Внизу ожидало точно такое же зрелище, как и на верху. Вновь открытые двери и не сумевшие спастись люди. Перестук вывел к дверям. Изнутри раздавался голос: «Да выпустите меня отсюда, наконец. Что это за землетрясение. Куда делось электричество. Кто-нибудь меня слышит.» Голос замолчал и вновь начался монотонный перестук.
...Неверие...
Собственный голос казался чужим:
- Все мертвы, все, за исключением нас! Тебе повезло.
- Повезло? Какое ещё везение. Двери еще с утра заклинили. Я по телефону вызвал слесаря, он сказал, что скоро будет готово. Прошёл час, второй. Потом непонятно откуда среди льдов, взялось землетрясение. После исчезло электричество.
- Все. Все, все, все мертвы. Погибли. Выжили лишь двое. Ты. Я.
Голос замолчал, похоже он только сейчас понял что произошло. И только несколько минут спустя, продолжил.
- Что произошло на самом деле.
- Мощный взрыв внутри. Корпус был закрыт, но практически все внутренние двери - открыты. Удар расколол сооружение. Те, кто не умер от взрыва, умерли от ран или ожогов, либо под завалами или от холода. Но то что мы живы, ещё не решает проблему выживания. Транспорт и продовольственный склад также уничтожены. Мы посреди ледяной пустыни и никто никогда не придет на помощь.
Замок был открыт, створки даже немного отошли одна от другой, но внутри зазора виднелось, что створки имеют зуб. Начался поиск подходящих инструментов. Попадалось много чего интересного: трубы, прутки, но всё, увы, с одной из сторон, обязательно уходило в стены. В главном корпусе ничего стоящего не оказалось. Гараж представлял жуткое зрелище. Непонятно что горело внутри, но видимо было очень жарко. Если наружные стены выдержали пожар, то внутренние переборки - нет, и теперь он представлял одну огромную комнату. Здесь также не было ничего стоящего. Лишь пустота в коробке. Поиск переместился в сторону склада. Разрушения
