За чаем. Триптих.

нормально ,- я  попытался  собраться  с  мыслями  и  вдруг  сорвался. Слова , которые  сдерживал  усилием  воли , которые  непрерывно  гонял  в  голове  в  течение  последних  десяти  минут , которые  давили  снаружи  и  одновременно  рвали  меня  изнутри  вырвались  и  прозвучали. Я  сказал  то , что  хотел   проорать  во  всю  глотку , как  только  прочел  принесенное  сестрой  письмо.
– Надь , Ира  не  моя  дочь. Витькина.
    Я  взял  с  холодильника  принесенный ею  конверт  с  красным  штампом  городского  суда  в  левом  верхнем  углу  и  положил  его  на  стол.      
-  Здесь  результаты  генно-молекулярной  экспертизы  и  решение  суда. Почитай , если  интересно.
 Десять  секунд  Надя  переваривала  услышанное , потом  заторопилась , сказала , что  ей  срочно  надо  идти , попрощалась  и  вышла. Я  услышал , как  хлопнула  входная  дверь.

 
 Прошло  еще  двадцать  шесть  лет. Мне  исполнилось  шестьдесят  два. Я  сидел  на  казенной  кровати  и  смотрел  в  зарешеченное  окно. Передо  мной  на  столе   стоял  стакан  чая   в  подстаканнике.
    За  окном  была  осень – ноябрь. Деревья  сбросили  листья. Листья  превратились  в  грязь. Морозов  еще  не  было , но  на  улице  все  равно  было  холодно  и  сыро. Времени  было  начало  шестого , и   за  окном  было   почти  темно. Желтым  светом  горел  фонарь.
   Кровать , на  которой  я  сидел , стояла  на  втором  этаже  городского  онкологического  диспансера , во  второй  палате.
   Во  время  утреннего  обхода  лечащий  врач  сказал , что  оперировать  меня  не  будут. Нет  смысла. Выпишут  завтра  после  обеда. Мне  оставалось  два-три  месяца.
   Приходила  медсестра , уколола. Хорошая  женщина , душевная , моих  лет. За  центнер  весом. Худые  редко  бывают  душевными. Я  предложил  ей  чаю. Она  сказала  , что  составит  компанию  как  только  разберется  с  больными ,  и  действительно  вернулась  через  пятнадцать  минут  с  большой  белой  кружкой. Я  налил  ей  чая.
-  Выписывают?
-  Завтра , во  второй  половине  дня.
- Дома , конечно , лучше.
- Да ,- согласился  я , - дома  лучше.
Думаю , мы  говорили  об  одном. Она , конечно ,  знала , что  оперировать  меня  не  взялись.
-  Тут  главное  не  раскисать , -сказала  она , будто  прочитав  мои  мысли.
   Для  меня  в  этой  жизни  осталось   не  так  много  принципиальных  моментов, один  из  них – уйти  достойно. Без  срыва , без  истерик , сохранив  здоровый  рассудок  до  конца. Хотел  бы  я  оказаться  деревом. Умереть  стоя  без  усилий , просто  в  силу  своей  природы.
-  Да , тут  главное  не  раскисать , - повторил я.
-  Дома  жена , дети.  Наверное  , и  внуки   есть?
- Нет  никого , - внутри  что-то  шевельнулось  и  затихло. За  время  болезни  я  исчерпал  весь  остаток  эмоций. Тоска  одиночества  давно  прошла. Прошли  ненависть  к  врачам  за  их  бессилие ,  неприязнь  ко  всем   окружающим  за  то , что  они  будут  жить  после  меня   и  желание  уйти  раньше , чем  болезнь  меня  убьет. Я  выгорел  изнутри  задолго  до   смерти.
- Сестра  умерла  два  года  назад. Тоже  рак. Племянники  не  в  счет. Чужие  люди.
-  Плохо , - сказала  медсестра  и  покачала  головой.
-  Терпимо , - возразил  я.  - Жизнь  без  пяти  минут  прожита. И  теперь  все  это  не  имеет  никакого  значения.
   Она  возразила , засыпав  меня  выдержками  из  журналов  «Пробудитесь»  и   «Сторожевая  башня». Развернуто , детально. Про  великий  замысел , любовь  к  ближнему , страдания , испытания  и  прочую  ерунду. Впрочем , я  изначально  ожидал  от   нее  что-то  в  этом  роде.
   Я  молчал  и  продолжал  пить  чай. Она  решила , что  я  погрузился  в  размышления  над  ее  монологом  и  тоже  молчала. Так  прошла  минута  или  две. Мы  думали  каждый  о  своем.
- Да  мне  и  самой  бог  не  дал  ни  детей , ни  мужа,- прервала  она  мои  размышления.
- А  мне  дал , но  потом  забрал. Причем  втихаря , не  по-мужски   как-то  забрал. Без    трагедий и   потрясений. Я  вообще-то  в  бога  не  верю.
- А  во  что  верите?
  Чувствовалось , что  последними  словами  я  задел  ее  за  живое.  
- Избыток  доверия -  причина  всех  моих  бед. Стараюсь  ни  во  что  не  верить.
- Получается?
- Не  очень.
- Это  хорошо , что  не  очень. Доверие  породило  ложь , но  оно  же  породило  и  правду. Доверие , как  не  парадоксально,  – одно  из  важнейших  условий  существования  и  развития  человечества. Это  фундамент , без  которого  всякое  познание  вне  личного  опыта  было  бы  невозможно. Если  бы  не  доверие  друг  к  другу  люди  бы   тысячелетиями , поколение  за  поколением , изобретали    велосипед.  
    Вдруг  затеянное  мной  же  чаепитие   показалось   мне  непосильно  обременительным. Бестолковый  разговор , поглощающий  драгоценные  остатки  времени   раздражал.  Возникло  острое  желание   побыть  одному.
   Тема  не  цепляла. На  фоне  грядущих  перемен  все  остальное  казалось  мелким , незначительным  и  скучным.  Жизнь  и  смерть – вот  два  слова , два  явления , которые  целиком  овладели  сознанием. Больше  не  было   ничего. И  по  мере  истечения  отведенного  времени  удельный  вес  мыслей  о  смерти  стремительно  рос.
-  Принципиально , что  верите , а  во  что  верите  совершенно  не  важно.
- Ну , в  моем  случае , пожалуй , уже  ничего  не  принципиально, - заметил  я , терпеливо  дослушав  ее .- Но  все  равно , очень  складно  у  вас  получается. Вы , наверное , дома  речь  готовили?
- Да  нет , - усмехнулась  она , - речей  я  не  готовлю. Я  людей  готовлю. Профессия  у  меня  такая.
   В  коридоре  застучали  по  кафелю  каблуки.
-  Вера  Васильевна ,- позвал  женский  голос , - Срочно  зайдите  к  дежурному  врачу.
-  Мне  пора.  Спасибо  за  чай  и  спокойной  ночи   - медсестра  поднялась  с  кровати  с  кружкой  в  руках  и  торопливо  направилась  к  дверям.
-  Не  за  что. Прощайте , Вера , - сказал  я  ей  в  спину.
   Она  обернулась. Я  заглянул  ей  в  глаза. Сквозь  холодную  черноту  ее  зрачков , как  сквозь  зеркальное  стекло , уверенная  в  своей  невидимости  на  меня  таращилась  смерть.  Для  тех , чьи  жизни  были   заполнены  солнечным  светом   она  была  скрыта  зеркальным  покрытием. А  вокруг  меня  сгущались  сумерки , и  то ли  ввиду  горящих  по  ту  сторону  стекла  адских  костров , то  ли  ввиду  светящего  там  райского  солнца , то ли  по  какой-либо  другой  причине , но  там  оказалось  светлее  чем  здесь.