О, Гефсимань!

Гефсимань... Это особое место на земле. Здесь ступал Спаситель в предсостоянии физических мук, в состоянии духовных мучительных испытаний. Когда я думаю о Гефсимани, испытываю самые разные чувства: от уважительного преклонения перед садом, помнившим Иисуса, до непереносимой боли за свои грехи, принесшие столько страданий Господу.

Я мысленно путешествую по тем благословенным местам. Дорога идет в гору, пыльная, в ухабах и рытвинах, с разной величины камнями, распластавшимися здесь и там, словно прикрывшими от нескромных взглядов землю, по которой ходил Христос.

Вот здесь, у входа в сад, Он оставил Своих учеников бодрствовать, поддерживая Его в молитве. Но Он остался один, без человеческой помощи, только наедине с Богом, Отцом Своим Небесным. Его спутников сморил тяжелый сон. Иисус знал, что чаша наполнена до краев... Чем? Грехами человеческими? Или Любовью Бога к Своему творению?

Тропинка поднимается все выше, петляя среди островков травы и груд известняка, стремясь достигнуть плоскости на вершине Елеона. Словно строгие стражи, встречают меня оливы с корявыми ветвями-руками, стягивающими на себя оправу из той памятной ночи, нечеловеческих страданий Спасителя и Божественной молитвы.

Я сажусь на ближайший плоский камень, испещренный трещинами, морщинами прошедших веков. Прислушиваюсь к себе, поглаживая прохладную шероховатую поверхность камня. Не могу ни о чем думать, мысли словно растворились в горьковатом сладостном аромате цветущих олив. Шорох листьев не нарушает тишины. Сколько можно пробыть здесь? Кажется, целую вечность. Удивительно, я вдыхаю воздух, которым когда-то дышал Иисус, я вижу камни, на которых когда-то сидел Он, я вижу оливы, среди которых Он страстно молился. Он видел те же корявые ветви олив, изогнувшиеся в мучительном изломе. Я тоже их вижу. Ощущение присутствия не покидает меня...

...Христос, оставив Своих учеников у входа, медленно идет вглубь сада. Высокие стебли травы, словно пытаясь удержать, цепляются за края Его одежды. Он идет, и ничто человеческое не остановит Его, не помешает осуществлению Божьего плана. Темнокоричневые тучи плывут над Елеоном. Все в движении, даже притихшая листва. Иисус окинул невидящим взглядом сад и опустился на колени рядом с одним из камней, положив голову на руки. Тишина звенящая, многоголосая, страшная. Страстная молитва Иисуса к Отцу Небесному. Слышна только она, эта молитва, поглотившая все звуки, несшаяся уверенно и целенаправленно к Создателю: "Отче! Пришел час, прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя, так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную".

...Я вижу руки Христа, судорожно сжавшие камень, побелевшие от напряжения пальцы, и слышу Его шепот: "Пусть будет так, как хочешь Ты, Отец!" Воздух дрожит вокруг Его неподвижной фигуры, накалившись до предела. Оливы тянут к Нему свои ветви, словно желая спрятать Его, укрыть, помочь. Поднявшись, Иисус медленно направился к своим ученикам, они спали, оставив Его без молитвенной поддержки. Он разбудил их, велел бодрствовать и вернулся в сад. Место, куда снова пришел Спаситель, было освещено каким-то неведомым образом. Я ясно вижу Его лицо, Его горящие глаза, обращенные к небу, капли крови, исторгнутой с испариной Молящегося, Его поднятые руки. Все вокруг напряглось, воздух стал густым и тягучим, как масло, обретя цветовые оттенки. Слова молитвы Господа летели ввысь, многократно отражаясь от встречных предметов, теряясь где-то наверху и вновь возвращаясь. Трепет травы, Божественная молитва. Неподвижным был лишь Он, Иисус. Да Он и не присутствовал здесь - Он говорил с Отцом.

...Взглядом я путешествую меж оливами, то приближаясь к Христу, то отдаляясь от Него на некоторое расстояние. Совсем стемнело. Я замечаю какое- то движение у подножия Елеона, скользящие огни. Слух поймал шелест одежды, звуки приближающихся шагов, бряцанье оружия. Подбежали ученики, встав вокруг Своего Учителя. Я видела, как оливы тянули к Нему свои кривые руки-ветви, пытаясь закрыть Его от стражников.

Неотвратимо надвигался момент предательства. Криво улыбаясь, потянулся к нему Иуда. И вот - поцелуй Иуды... Никто не знает, что творилось в этот момент в душе предателя. Скорее всего, там был обыкновенный хаос из обрывков мыслей, образов, чувств. Петр, верный Петр, взмахнув мечом, поранил ухо солдату. Христос остановил ученика, запретив ему какие-либо действия, помог раненому. Связанного Христа повели вниз...

...Мои друзья, очень близкие мне люди, побывав в Святых местах, посетили Гефсиманский сад. Они привезли мне оттуда пакетик с землей Голгофы, горЫ крестных страданий Иисуса, открытку с видом Гефсиманского сада и крошечный листок оливы. Все это помогает мне ощущать состояние присутствия и сопричастности ко всему, что происходило в Гефсимани.

...О, Гефсимань! Свидетель мук и страданий Господних в веках и в вечности! Ты хранишь в своей памяти образ Спасителя, в шепоте твоих олив рассказ о встрече с Ним, твоя земля помнит, как Он шел по ней, твои камни хранят тепло Его рук. О, Гефсимань!