Более неприглядной женщины, чем моя, ныне покойная соседка я не видела. И более доброй. Лицо все изъеденное крупными оспинами, крохотные близкопосаженные глаза, рот, как лезвие ножа, низкий заросший лоб и длиннющий нос. В конце жизни лицо еще все покрылось бородавками.
Ее руки умели все. Ее голос врачевал душу и исцелял любое горе. К ней стремились, ее дом был всегда полон народу.
Она всю себя вбивала во внуков. Всевозможные кисели, свежевыжатые соки, легкие как пух оладушки в семь часов утра. В половине седьмого она уже возращалась с рынка и кошелки ее всегда были наполнены первыми нежнейшими фруктами и овощами, парным мясом. Внукам должно было быть самое лучшее. С этим, понятно, никто не спорил, но нам, соседям, тоже неизменно перепадало от этих даров и трудов ее рук. И все было так красиво уложено, непременно на хрустальной тарелочке: персики, яблоки, смородина, вишни, и ее пирожки и печенья. И приносила всё это сама, тяжело отдуваясь на каждом этаже, протягивала стеснительно, кланяясь: "Кушайте, мои родные, кушайте!". Мы ели, а по ее изрытому лицу бежали мелкие слезы, пропадали в улыбке:
- Кушайте, мне так приятно, что вам нравится, кушайте!
В последние годы эта добрейшая женщина сделалась вдруг придирчиво эгоистичной. Самые сочные, спелые плоды, румяные котлетки и пирожки, шоколадные конфеты с орехами тщательно отбирались ею для себя. Это настолько не вязалось с ее всегдашним хлебосольным обликом , что кто-то из соседей не преминул заметить:
- Какая-то ты не такая стала. Обидел кто? Ты никогда такой не была.
Она видимо и сама понимала, что это на нее не похоже и, запихивая в рот персик, сказала, указывая на внуков:
- У них время на мясо еще работает, а у меня на кости уже.
- Какое мясо, какие кости? - не поняла соседка.
- Если они чего-то сейчас не доедят, - терпеливо и уверенно сказала старушка, - у них чуть от мяса убудет. Но мясо на их костях нарастет потом, жизнь долгая, а у меня уже холод в костях. Мне есть надо.
Через несколько лет на ее поминках соседка вспомнила этот разговор и сказала: "Как чуяла. В дальнюю дорогу наедалась".
Несколько лет назад была передача про актрису Надежду Румянцеву. Она рассказывала про свою единственную встречу с Александром Вертинским:
"Он посмотрел на мои светлые волосы, улыбнулся и сказал: "Вы блондинка! Это хорошо".
"Вам нравятся блондинки?" - скокетничала я.
Ответ был веским и запомнился навсегда:
"Деточка, мне нгавятся любые женщины, - протянул он, грассируя. - Но я просто уже в том возгасте, когда хочется, чтобы вокгуг было светло!"
Мне вспомнилась при этих словах старушка соседка.
Инфернальные эскапады и разрыв души - все стирается со временем. На это нужны силы.
...Хочется, чтобы вокруг было светло, потому что... время работает уже на кости.
А когда начинается время, когда хочется, чтобы вокруг было светло? Только светло?..
Что-то в последнее время все раньше и раньше...
Не замечали этого по себе и своим близким?
Тогда вы счастливый человек!
За свет и тепло в ваших душах!
И за ... спасительную прохладу тьмы!..
Что свет без нее?!
