Маллейн, заспанная, растрепанная, подошла к дочери с каким-то конвертом.
- Мам? Я в магазин, иди спи, - с нежностью она обняла мать, радуясь, что у нее все-таки есть мать и что она не живет совсем одна. А после того, как Лекс попала в больницу, Эббигейл практически не покидала дом, работая через интернет.
- Я … я должна отдать тебе кое-что, - смутившись, прошептала женщина и протянула дочери конверт. Брюнетка с удивлением повертела его в руках, - за несколько дней до того, как твой папа … исчез, он отдал мне этот конверт. Там были практически все его деньги, а ведь он не был богатым, ты знаешь. Он сказал, чтобы каждый год я добавляла туда столько, сколько было в первый раз, - синие глаза взметнулись вверх, ловя каждое слово. Эббигейл ласково провела рукой по ее щеке, - это на твое платье, дорогая. На твое выпускное платье. Будь самой красивой, - в ее глазах заблестели слезы, и она прижала дочь к груди, плача ей в волосы. Лекс замерла, не веря своим ушам, потом открыла конверт...
- Мам! Но ведь тут.., - она уставилась на бумажки, - тут 400 долларов!
- Несколько дней назад я обменяла все мелкие монетки на крупные... Ты рада?
- Господи, мам!, - она вновь посмотрела в конверт, - но это же слишком!
- То, что останется, положи в копилку. На что-нибудь пригодится...
- Мам, - брюнетка прижалась к матери, стиснув ее в объятиях. Гудок за окном повторился, - ох, меня Лу ждет.
- Иди и купи себе нечто красивое, - легко поцеловав ее в лоб, миссис Маллейн вернулась в свою комнату, а Лекс бросилась на улице, крепко сжимая в руках заветный подарок, который пах ее отцом, воспоминаниями о нем, счастьем, намереваясь поделиться своей радостью с лучшей подругой.
Линдси решила остановить машину на перекрестке около магазинчика, и Лекс, вспоминая последний эксперимент нахождения в машине наедине, вышла и остановилась около джипа, заказав подруге бутылку минералки.
Вдруг до слуха брюнетки дошли какие-то крики. Завернув за угол, она, к своему огромному удивлению, обнаружила микс, которая прижала руку к груди, держа телефон у уха. Ее милое личико перекосилось, сморщилось, в глазах горела обида и боль, нижняя губа была рассечена до крови.
- Но … но ты обещал! Ты с самого детства поклялся, что платье на выпускной мы будем выбирать вместе! Это … это же так важно для меня! Ты клялся, что так и будет! Ты должен понимать! Пап! Я тебя прошу, пожалуйста!, - слезы горя стекали по ее лицу, размазывая макияж и делая из блондинки невесту Злобного Клоуна. Трясясь, она слушала реплики с той стороны и мотала головой, - я понимаю, что работа … но, черт возьми, эта твоя работа длится вот уже двадцать лет! Отвлекись и посмотри на меня хотя бы один день, пап! Умоляю!, - вдруг ее лицо стало отрешенным, и она отодвинула телефон от уха, глядя на него остекленевшими глазами, - пап..., - поняв, что от нее попросту отключились, она задрожала и медленно опустилась прямо по грязной стене, сползла по испачканным кирпичам на асфальт, садясь на мусор своей белой юбкой. Уткнувшись заплаканным лицом в согнутые колени, она закрыла голову руками, слегка качаясь, ее плечи тряслись, а ноги в изящных босоножках на каблуках елозили, не находя себе место.
Лекс бы следовало никак не среагировать и уйти, после всего, что между ней и этой блондинкой произошло, но почему-то она просто не могла. Сейчас в этой отчаявшейся девочке, которая только недавно была ненавистной стервой, она видела себя, с вечно занятой матерью и отсутствующим отцом. Обойдя мусорный бак, брюнетка подошла к скрючившейся девушке и присела рядом с ней на корточки, радуясь, что надела джинсы. Смущаясь и вообще не понимая, что она делает, она положила руку ей на плечо.
- Микс?.., - блондинка медленно подняла голову, показывая покрасневшее, мокрое, покрытое растекшейся косметикой лицо. Она смотрела на брюнетку, дрожа и икая от плача.
- Чего тебе?.., - стараясь произнести как можно грубее, она закашлялась слезами и снова сгорбилась, обхватив свои хрупкие плечиками руками. Дул достаточно сильный ветер, а она была в одной тонкой кофточке, которая нисколько не прикрывало тело. Сердце брюнетки сжалось каким-то непонятным чувством, - пришла поиздеваться? … Ну, давай-давай, это твоей коронный … ик … номер, - Микс вновь закашлялась и по подбородку сползла кровавая слюна.
- Как ни странно, нет, - покачала Лекс головой, доставая из сумочки влажные салфетки и протирая кровь с лица удивленной девушки, - ну, и на кого ты похожа? Давай-ка приведем тебя в порядок, хорошо?, - видя, что блондинка никак не реагирует, вытаращив на нее глаза, брюнетка продолжила свои действия: осторожно, стараясь не потревожить стертую из-за слез кожу, она убирала цветные подтеки вместе со слезами, улыбаясь и тихо успокаивая ее. Когда она закончила, она осторожно приподняла лицо соперницы за подбородок, проверяя, не пропустила ли она где-то пятнышко, - ну, вот теперь совсем другое дело, - она потянулась и выбросила использованные салфетки, - теперь ты на себя похожа.
- Зачем тебе это?, - обрела наконец речь Микс, - мы … мы ведь враги. Мы друг друга ненавидим.
- У каждого бывает момент, когда нужна любая поддержка, - просто ответила Лекс, на самом деле задавая самой себе те же самые вопросы, но не подавая вида. Блондинка нахмурилась, чувствуя правоту в ее словах, и опустила голову, хмыгая носом. Лекс заметила это и, вытащив из заднего кармана мобильный, набрала номер Линдси.
- Алло!, - мгновенно ответила ты, - не дай Бог с тобой что-то случилось!
- Все хорошо, - отозвалась брюнетка, глядя краем глаза на то, как Микси трет глаза, - слушай, купи-ка шоколдаку. Хорошо? Которая палочками в упаковке.
- Тебе что? Пять лет?, - фыркнула подруга.
- Просто купи. И я, если что, за углом.
- Приспичило, что ли?
- Я жду, - и отключилась, потом посмотрела на блондинку, - прости, получилось, что я подслушала, но можно я задам вопрос?, - не получив ни согласия, ни запрета, она продолжила, - у тебя какие-то проблемы с отцом?
- Тебе-то какая разница?, - по-привычке отозвалась та, но мгновенно оборвала себя, с неким удивлением и смирением глядя в синие глаза, - да.., - наконец буркнула она, плотнее кутаясь в тоненькую ткань. Подумав секунду, Лекс стащила свою кенгуруху и накинула ее на озябшую девушку, оставаясь в водолазке. Несмотря на летний сезон, погода стояла далеко не теплая, и приходилось укутываться похлеще, чем осенью. Блондинка замерла, глядя на кофту и чувствуя, как согревается, - с..спа...спаси...спасибо, - пролепетала она, едва справившись с легким словом. Видимо, она давно слова вежливости в своем разговоре не употребляла.
- Не за что, - тепло улыбнулась брюнетка, - расскажи, что не так. Тебе мгновенно полегчает, поверь, - еще одна попытка. Микс замялась, всовывая руки в кенгуруху и отводя взор. Потом, будто решившись, она начала говорить, словно ее прорвало.
- У меня просто отстой, а не семья. Отца вижу хорошо, если один чертов день в году, а если он и звонит, то чтобы я нашла очередной документ в его закрытом кабинете. Ему нет никакого дела ни до чего: ни до моего здоровья, ни до моей учебы, ни до моих интересов, хобби. Он никогда ничему меня не учил, ни как защищаться, ни как себя вести в компании парней, ничего. А брат! Он старше меня на два чертова года, а живет уже в Италии на берегу моря в собственной вилле, женат, его жена скоро родит. У него там и конюшня, и собственный кинотеатр, и … у него есть все, еще и отец ежемесячно высылает ему кучу бабок и сам навещает, в то время как мне присылает раз в год деньги, только лишь бы его не трогала... И он поклялся, когда я еще была маленькой, что, каким бы занятым он не был, он обязательно приедет помочь мне выбрать платье и будет на моем выпускном. Он обещал гордиться, заботиться, а теперь .., - она всхлипнула, вытирая слезы с лица, - у него какая-то дьявольски, видите ли, важная конференция, а на все мои мольбы он орет, что мне, мол, плевать на то, как он пашет. Да лучше бы он был последним бедняком Америки, но со мной, чем одним из самых влиятельных людей, но вдалеке.., - она помолчала, хмыгая носом, - и вот теперь я все вижу: у всех придет кто-то на выпускной, ими будут гордиться, а я, как бродяжка какая-то, буду шмыгать по углам, лишь бы не заметили, что я одна. Что на меня всем плевать. Что у меня никого нет.
- А как же твоя мать?, - тихо спросила Лекс, вспоминая красивую женщину, которая пару раз приходила в колледж вместе с Микс.
- Мама?, - подняла стеклянные глаза с бусинками слез на длинных ресницах, - она умерла, рожая меня... и ее последними словами были: «заботься о них. Обоих. Но особенно о моей Микс»
- Прости, - искренне извинилась брюнетка, сжимая потеплевшие руки Микси.
- Я знаю, что она любила меня, знаю, что я похожа на нее, - лепетала она, - но я никогда ее не видела, не слышала ее голоса, она никогда не пела мне колыбельную, не учила краситься, не прививала вкус в одежде, не знакомила с обычными женскими проблемами, не рассказывала, как быть с мальчиками... Поэтому-то я и одеваюсь, как проститутка, и потеряла свою девственность в тринадцать, потому что у меня не было кого-то, кто мог бы сказать «нельзя» и исправить все. Мне все приходилось узнавать самой, самостоятельно искать информацию, учиться …
- Но кто же тогда та женщина, которая приходила с тобой в колледж?
- А, ты об Эмили? Эта какая-то бразильская модель. Отец с ней когда-то мутил, она залетела, он отказался от ребенка, она тогда сделал аборт. Оказалось, что она больше не сможет забеременеть, но она все равно осталась при отце, говоря, что ее чувства к нему, мол, слишком сильны, - знакомым дерзким движением она закатила глаза и фыркнула, - поэтому отец приставил эту идиотку ко мне, которая должна была играть роль моей якобы мамочки. Пха, мы даже не похожи, - она пожевала язык и помолчала, - нет, я не могу сказать, что она плохая или плохо ко мне относится. Нет, у нас вполне сносные отношения, даже, может быть, дружба, но скорее как у дальних родственниц, чем у дочери с матерью. Да и я не думаю, что какую-либо другую женщину могла бы назвать своей мамой.., - голос подвел ее, и она всхлипнула, как маленький ребенок. Лекс моментально протянула ей платок.
- ТВОЮ МАТЬ, МАЛЛЕЙН!, - Линдси завернула за угол и сейчас стояла в метре от них, буквально полыхая гневом на несколько метров вокруг, - это же вроде та самая сучка, которая тебе все мозги полощет! Какого черта ты с ней сидишь!? Совсем рехнулась?!
- Успокойся и дай мне шоколад, - невозмутимо произнесла брюнетка, поворачиваясь к подруге и щелкнув пальцами. Та нахмурилась, но потом все-таки достала упаковку. Лекс вытащила одну шоколадку в цветной обертке и протянула ее Микс, которая уставилась на нее немигающим взором, - съешь, тебе станет легче, - блондинка ничего не ответила, но спустя мгновение все-таки откусила кусочек сладости, медленно пережевывая ее.
- Зачем тебе помогать мне?, - тихо спросила она, отправляя в рот следующий кусок, - тебе же все равно не понять то, что я чувствую. А, я поняла — узнала трагическую историю Миксей и теперь растрезвонишь всем, чтобы они возненавидели меня еще больше, а ты бы стала самой крутой, - пробурчала она, доедая шоколад. Линдси бросилась было вперед с перекошенным от гнева лицом, но рука подруги остановила ее.
- Знаешь, - медленно начала Лекс, - когда я была совсем маленькой, мой папа исчез, и с тех я
