ответил Кравчик.
– Думаешь, я поверю тебе?! Ведьма не берёт пленных и почему ты в гражданской одежде, если ополченец, – злобно крикнул голос и добавил. – Ты наверняка предатель, приказ расстреливать таких на месте.
Парень услышал, как щёлкнул затвор, и его затылка коснулось что-то холодное. Воображение молодого человека представило ствол пистолета, по его телу побежали мурашки. Юношу охватил ужас, ему стало страшно, сердце его громко заколотилось. Кравчик понял, что дело-дрянь, руки и ноги его начали неметь.
– Я из ополчения, с фронта. У нас было поручение доложить в столицу. У меня и у капитана Музыки, – испуганно, на одном дыхании, произнёс он.
Человек сзади убрал холодный предмет от затылка парня. В воздухе повисла пауза.
– Ты знаешь капитана? – недоверчиво спросил он.
В его голосе чувствовалось сомнение, но всё же он был твёрд и решителен.
– Да, – нервно ответил юноша.
– Я отведу тебя к капитану, и посмотрим, как ты его знаешь! – со злобной усмешкой произнёс голос.
Человек схватил юношу за шиворот и поднял с колен. В спину ударила ладонь, и парень шатнулся вперёд, еле удерживаясь на ногах.
– Иди! – раздался приказ.
Кравчик, не оборачиваясь, зашагал по заднему двору. Его по-прежнему одолевал испуг, но появилась надежда, что всё же, эти ребята разберутся. «Ведь я за них бежал в атаку, проклятые подонки!», – с ненавистью подумал пленник. Под его ногами был газон, истоптанный армейскими сапогами до состояния сплошной грязной лужи, а впереди узкая тропинка между двумя заборами. Парень увидел, как вперёд него пошёл солдат, который бросив взгляд, махнул рукой. Это значило, что надо следовать за ним. «Неужели они и вправду ведут меня к капитану Музыке? – подумал юноша. – Или, быть может, просто хотят расстрелять меня в безлюдном месте». Последнюю мысль парень попытался тут же прогнать. Думать об этом было неприятно.
Кравчик и конвоиры шли мимо заброшенных домов всё дальше и дальше. Вокруг свисали усеянные листьями ветви деревьев. Для пленника путь продолжался мучительно долго. Хотя на самом деле прошли они совсем ничего, но под прицелом жизнь начинает замедлять свой ритм, наверное, давая возможность в полной мере насладиться последними минутами. Пройдя мимо ещё нескольких домов, парень и солдаты очутились возле массивного кирпичного здания, которое скрывалось в зарослях густого яблочного сада. Повсюду лежали ящики с боеприпасами, возле которых стояло несколько часовых. Похоже, здание, ныне приспособленное под штаб, было бывшим особняком.
Парень почувствовал ещё один толчок в спину. Это его невероятно разозлило. Он захотел развернуться и ударить мерзкого конвоира. Ведь он бежал в атаку на вражеские пулемёты, чуть не был съеден мокрицами, прошёл через Гират и выжил в стальном цеппелине, а теперь какой-то ублюдок пинает его в спину. Но юноша сдержался, он был не в том положении, чтобы спорить.
Пленный Кравчик вслед за ведущим солдатом вошёл в здание. Пройдя через заваленную ящиками прихожую, он очутился в широком гостином зале. На стенах были шёлковые обои, всюду изобиловали редкие породы дерева и мрамора. Похоже, когда-то в этом доме жил богатый господин, а теперь его и след простыл.
Посреди зала стоял массивный дубовый стол, вокруг которого, склонившись над картой, стояли несколько офицеров. Среди них парень увидел знакомое до боли лицо капитана Музыки. Вошедшие Кравчик и два конвоира на мгновение отвлекли внимание офицеров от изучения плана города.
– Простите, капитан, странный тип утверждает, что знает вас! – с усмешкой произнёс конвоир, стоявший сзади бывшего ополченца.
Музыка удивлённо посмотрел на юношу, и в тот же миг его усы в улыбке поднялись кверху.
– О! – радостно воскликнул он, – знаю, конечно, знаю. Всё нормально, это наш солдат!
Капитан, сделав несколько широких шагов, отошёл от стола, и восторженно вытянув руки, схватил Кравчика за плечи.
– Рад, что ты цел. Как там Зоя? – спросил он.
– Нормально, в безопасности, – переводя дух, ответил юноша.
Конвоир, приведший юношу, замер от удивления. Его лицо перекосилось от неожиданного развития событий, какого он явно не ожидал.
– Тогда с вашего позволения, – неуверенно сказал он.
– Да, можете идти, – небрежно ответил Музыка.
Тот удалился, и юноша вздохнул с облегчением.
– Мы с Зоей не смогли выполнить приказ и поэтому на время спрятались, – попытался объяснить он капитану, но тот прервал его.
– Я понимаю, – серьёзно сказал Музыка, – сейчас есть дела поважней. Как видишь, мы не признали капитуляцию и временное правительство генерала Корнели. Я теперь командую армией патриотов, которые будут сражаться до победного конца. И скажу тебе честно, мы уже подошли к королевскому дворцу, – лихо сообщил капитан.
Кравчик замер, не зная, что ответить. Он был рад тому, что остался жив и на том спасибо. Внезапно раздался шум шагов, в комнату вбежал грязный и помятый солдат.
– Дворец вот-вот падёт! – задыхаясь, произнёс он.
Офицеры, стоящие в комнате, радостно переполошились.
– Отличная новость! – громко крикнул Музыка, хватая лежащий на столе пистолет и протягивая его Кравчику, произнёс. – Давай, солдат, я могу положиться на тебя!
Парень молча взял оружие. Другого выбора у него не было. Капитан опять спас ему жизнь, и как в прошлый раз, снова платой за это была служба под его началом.
– Да, и дайте ему китель с повязкой, – добавил офицер, возвращаясь к столу и забирая с него свои личные вещи.
Парень толком не осознавал того, что творится вокруг. От волнения у него напрочь пропала способность думать. И к слову, это качество для солдата во все времена считалось самым полезным. Не думающий солдат и в печь полезет.
Вместе с капитаном и другими военными юноша вышел во двор, на котором уже стоял заведённый и готовый куда-то ехать грузовик. Молодой человек вслед за остальными солдатами и офицерами погрузился в кузов машины. Он пытался осознать то, что происходит и что делать дальше. Ведь ему надо было к ведьме. «Ну как вырваться из всего этого?», – спросил он сам себя и не нашёл ответа. Стоявший рядом солдат протянул ему карабин и китель. Кравчик снова оказался в армии, он опять был юным ополченцем.
Машина, гружённая военными, помчалась в сторону раздающихся глухих взрывов. Были взяты пулемёты и ящики с патронами, так что места в грузовике было немного. Солнце продолжало ярко светить, а деревья наливаться зеленью. Но пейзаж всё же был каким-то необычайно мистическим. Казалось, что всё вокруг проживает последнюю секунду своей жизни. Живое и неживое, одушевлённое и неодушевлённое, шумное и молчаливое – пульсировало, не в силах ничего поделать перед надвигающейся смертью.
Пригороды вскоре закончились и начались улицы пыльной столицы. Они были не такими, какими Кравчик увидел их в первый раз. Жители исчезли, всюду были видны следы боёв – изрешечённые здания и подбитая, обгоревшая техника. Город не был тем серым, грязным, с безразличными прохожими. Теперь было ощущение того, что город перерождается, и своё перерождение он начал, разумеется, с уничтожения и избавления от людей.
Впереди раздавался грохот пушек. Это и были те отдалённые взрывы, которые доносились в пригороды. Машина вырулила на длинный и пустынный проспект. Кравчик увидел, что в конце этой широкой улицы начинается круглая площадь с огромным и величественным зданием посередине. И, судя по всему, когда-то оно было красивым и изящным. Теперь же, две пушки, расположившиеся на середине дороги, лихорадочно палили по нему, изо всех сил пытаясь уничтожить этот возвышающийся над всем городом дом. Вокруг валялись ящики и суетились солдаты.
– Что это за здание? – спросил Кравчик у солдата, стоящего рядом с ним в кузове.
– Это королевский дворец! – радостно ответил тот.
Молодой человек, зажмурившись, посмотрел на несчастную постройку. Её сверкающий, золотой купол был разрушен, а из окон валил густой дым.
– Ещё немного и падёт! – радостно крикнул кто-то.
«Так вот где жила Зоя», – подумал Кравчик. Ему вдруг стало жалко это ни в чём не повинное строение. Для него оно всего лишь являлось творением искусства архитектуры, но пушкам до этого не было никакого дела. Они продолжали методичное разрушение.
Грузовик с солдатами остановился. Вытаскивая пулемёты и ящики с патронами, военные начали выгружаться. Кравчик вслед за всеми выпрыгнул из кузова машины на брусчатую мостовую. Кругом была гарь и копоть. Раздалась команда офицера, и солдаты быстро построились в шеренгу. Юноша был вынужден встать в строй. Он замер под звук орудий, которые с интервалами извергали из себя снаряды и по дуге посылали их во дворец, в котором укрылись мятежники генерала Корнели.
Раздавались какие-то крики и различные разговоры, но юный ополченец не слышал всего этого, он стоял, погрузившись в мысли: «Снова с оружием в руках, снова должен играть в эту проклятую игру со смертью. Какой же я дурак, что оставил Зою, этот прекрасный дом и океан, полный медуз. И зачем мне Самура? Она, наверное, давно уже погибла, может, от бомбёжки, а может, она и вовсе осталась там, в метро. С чего я взял, что она здесь? Вообще с чего я взял, что та жизнь когда-то была? Я всегда жил здесь, каждое движение этого мира мне так близко и знакомо. Нет, всё это бред! Нужно вырываться из этого порочного круга. Пускай перебьют друг друга или станут вечно танцующей толпой карнавала. Мне плевать, плевать на ведьму и на Самуру, на эту войну и атомную бомбу! Хочу домой!»
Его мысли оборвал какой-то приказ, но парню было наплевать и на приказ. Он стоял, ненавидя себя, ненавидя каждое своё движение и слово. Впереди валялся вполне целый, забытый кем-то посреди всего этого хаоса и безумия, велосипед. «А когда-то человек на нём мирно катался, – промелькнуло в голове у парня, – а теперь велосипед брошен и не нужен. А может быть, он нужен, только хозяин его мёртв. Какое странное явление смерть, живёт человек, и вдруг его нет»
Перед строем солдат появился капитан Музыка, и мысли юноши оборвались. Офицер, осмотрев строй, наткнулся взглядом на Кравчик, после чего махнул ему рукой, подзывая к себе. Парень не сразу сообразив, всё же понял, чего от него хотят и опустив голову, подбежал к знакомому командиру. На фоне раздался грохот залпа орудия.
– Парень, где принцесса? – спросил капитан, словно был другом, а никак не командиром. – Она нам нужна.
– Она на ферме, недалеко отсюда, а что? – вопросом на вопрос ответил подавленный юный ополченец.
– Это хорошо. Самое главное, что Зоя в безопасности. Мы ведь ради неё и пробивались в столицу, я просто не сказал тебе.
Молодого человека поразило услышанное, он пришёл в замешательство и недоумение.
– Постойте, вся наша миссия была ради неё? – вдруг, поняв, что к чему, удивлённо спросил парень.
– Да, мой друг, – спокойно ответил Музыка и поправил рукой усы.
Кравчик остолбенел от услышанного. «Наш прорыв через фронт был только ради спасения сбитой принцессы и не больше», – приходя в ярость, про себя подумал он, и стало ему невероятно паршиво. Это было как-то неправильно. Юноша чувствовал, что его жестоко обманули, обманули и Зою, придумав военное задание. И это сделал человек, которому он доверял.
– А как же то, что мы должны были доложить о взрыве
