Хрустальная мечта. ГЛАВА ВТОРАЯ

и потому после её окончания ещё сильней начинают ощущать свою абсолютную ненужность. Человек устроен так, что ему надо встать под чьи-то знамёна, но юный ополченец, несмотря на всё это, отнюдь не хотел становиться, ни под какие знамёна, а может быть, просто не было подходящего флага. В любом случае ему нужно было просто найти ответы на вопросы. «Зоя говорила, что пилоты рассказывали что-то похожее на мою историю. Может, хоть это прояснит то, что со мной случилось» – утешая себя, подумал юноша. На этом его мысли прервались, так как раздался истеричный хохот. Смеялся пленный пилот.
– Мертвецы, вы все мертвецы! – не открывая глаз, завопил он.
Кравчик хотел крикнуть на него, но, к своему удивлению, не почувствовал ненависти к этому явно страдающему человеку.
– Да здравствует великая Ведьма! Она открыла нам глаза! – заорал вражеский офицер, лежащий с закрытыми глазами.
– Заткнись! – прокричал капитан Музыка.
В ответ связанный пилот, испуская пену изо рта, громко захохотал. Кравчику стало ужасно интересно. Его сонное состояние тут же улетучилось. Ему захотелось задать уйму вопросов этому буйному человеку.
– Что дала вам ведьма? – спросил юноша.
Лицо пилота неестественно улыбнулось. По-видимому, в неадекватном состоянии ему тоже хотелось выговориться.
– О! Она дала нам свободу. Вас обманывают, заставляют работать, когда давно всё могут делать автоматы. Она избавила нас от лживой морали и религии, – пилот замотал головой и залился судорожным смехом, – у нас есть всё, у нас есть свобода!
Юному ополченцу стало не по себе от этих слов. «Когда-то я считал почти так же, как он, и даже сейчас в его словах для меня столько правды», – смутился Кравчик. И это, внезапно вызвало в парне ненависть. Ему стало тошно оттого, что этот подонок говорит такие слова. Ведь он словно украл его мысли. Но парень успокоился, теперь-то он знал, что считает иначе. Да, он не такой, он видел, к чему приводит всё это, видел клуб, из которого нельзя выйти. «Пускай, религия несовершенна, но всё-таки лучше с ней, чем без неё. И как можно вообще без неё?! Если религии нет, то веру в бога заменяет вера в инопланетян или в рекламу», – сказал сам себе Кравчик и промолвил своему собеседнику уже вслух:
– Вы свободны?! Вы считаете себя свободными?! Вам дали выбор, а вы выбрали не искусство, не поэзию, не инженерию, а праздник и наркотики. Вы не свободны, ваш хозяин просто стал невидимкой. Скрылся и рассеялся, притворившись, что его нет!
Парень взволновался и стал тяжело дышать, его лицо покраснело. Он сам не ожидал от себя такого красноречия. Обычно он не мог нормально высказать то, что знал и думал, а тут…
– Ха-ха-ха… – рассмеялся пилот, – всё же у нас лучше, и вы поймёте это, когда мы выиграем войну...
– Никогда этого не будет! – недовольно закричала Зоя.
– Ха-ха-ха... – снова раздался хохот пилота, как вдруг он начал кашлять, выплёвывая пену.
Кравчик разозлился, он знал, что идеального общества не бывает.
– У вас, что, нет преступлений? Нет убийств и насилия? И вас за это не наказывают? – недовольно спросил юноша.
– Есть и наказывают, – морща лицо, ответил пленник.
«Похоже, без наркотика организм этих людей сходит с ума и у них случается своеобразный бред правды», – промелькнуло в голове у юного ополченца.
– У нас это редкость и случайность. Лишь суициды, у нас много суицидов, это правда, но разве это не проявление свободы?! – кашляя, продолжил бредить пилот ведьмы.
Вдруг ему стало совсем плохо, и он начал корчиться в судорогах, словно деревянная кукла на верёвочках. Казалось, что сейчас он просто отключится.
– Запрещена религия, семья и что третье? – схватив за шкирку пленника и начав трясти, быстро произнёс Кравчик. Он должен был услышать продолжение.
– Запрещена гречневая каша, запрещена эта мерзкая еда! – корчась от боли, крикнул несчастный вражеский офицер.
Парень отпустил руки и задумавшись, отпрянул в сторону. Пленник неистово закричал, вопя на весь дирижабль, словно дикий зверь.
– Хватит с меня! – не выдержав всего этого, взорвался капитан Музыка.
Он вскочил с кресла второго пилота и достал из кармана носовой платок. Быстрым шагом офицер подошёл к орущему наркоману и заткнул ему рот.
– Устроили тут полемику, – сердито бросил он в адрес Кравчика.
Но парень не обратил внимания на замечание командира, он ушёл в глубокое раздумье, вспоминая слова Самуры. Она тоже говорила о том, что нужно запретить религию, семью и гречневую кашу. Это было невероятным совпадением, от которого у юного ополченца потемнело в глазах. Мир вокруг снова стал казаться пугающим, враждебным и таким реальным. А тем временем пленник продолжал корчиться и мычать, лёжа на железном полу. Шум летящего цеппелина и носовой платок заглушали звуки его страданий, делая их совсем неслышными.
За окном светило яркое солнце, сквозь иллюминаторы и стеклянную кабину оно просвечивало летательный аппарат, наполняя его светом. Однако, несмотря на свою яркость, лучи практически не согревали, ведь воздух от них прогревается слабо, а горячим, он становится, получая порцию от хорошо принимающей тепло земли. Земля же была далеко. По яркому солнцу можно было понять, что наступает полдень. Стальная махина медленно летела над зелёными лугами и редкими рощами деревьев, иногда снизу мелькали мелкие реки, озёра и дома. Вдали проносились птицы, которые казались маленькими чёрными точками на фоне бесконечного неба, прекрасного, чистого и прохладного.
Кравчик почувствовал, что засыпает. Он уже не мог совладать с усталостью и решил поддаться и задремать. Монотонное звучание двигателя усыпляло, словно колыбельная, заманивая в сон. Внезапно раздался крик, разом согнавший дремотную пелену и заставивший вздрогнуть. В кабину с грохотом вбежал наводчик.
– На хвосте аэроплан! – испуганно закричал он.
Все тут же переполошились. Юный ополченец вскочил в растерянности, капитан встрепыхнулся, а Зоя вздрогнула.
– Наш аэроплан? – переспросил капитан Музыка.
– Да наш, он кружит вокруг нас, думает враги, – едва сдерживая панику, проговорил наводчик.
– Заходит на атаку, – испуганно пояснила Зоя.
– Нужно показать, что мы свои! – крикнул капитан, выбираясь из кресла второго пилота.
– Но как? Как? – начиная паниковать, спросил наводчик.
Все задумались, не зная, что делать и как быть дальше.
– В каютах наверняка есть кровати. Посмотрите там. Надо выбросить белую простыню. Пускай поймёт, что мы сдаёмся, – решительно предложил капитан.
Наводчик бросился бежать за простынёй, а капитан и Кравчик стали нервно всматриваться в иллюминаторы, пытаясь взглядом отыскать самолёт.
Небо было пустым и беспечным, но внезапно люди увидели выскакивающий из-за облака фюзеляж винтокрылой машины. Она была раскрашена в синюю и жёлтую краску, а на хвосте красовалась неразборчивая красная эмблема. Резвый аэроплан быстро обогнал тихоходный дирижабль и делая разворот, начал медленно заходить на атаку.
– Это вторая эскадрилья. Ребята, по...поторопитесь, я не смогу маневрировать на этой махине! – волнуясь и заикаясь, закричала Зоя.
Хрупкая девушка была растеряна. Она сидела, вцепившись в штурвал, совершенно беспомощная и беззащитная. Вот если бы она была в кабине своего истребителя, тогда она точно бы направила машину в крутое пике. Но они были не в истребителе, и принцесса вряд ли могла хоть чем-то помочь. Она на своём аэроплане не раз вот так же заходила в лоб вражескому цеппелину и уничтожала его. Теперь, по иронии судьбы, девушка сама оказалась в роли жертвы.
В кабину вбежал наводчик, держа в руках белую простыню.
– Скорей! – крикнул капитан.
Солдаты гурьбой побежали к железной лестнице, которая вела к крыше дирижабля.
– Там я видел люк на крышу, – пояснил наводчик.
Он взял белое полотнище и начал карабкаться вверх. Лестница была очень узкой, поэтому Кравчик и капитан остались внизу. Отважный солдат, добравшись до люка с иллюминатором, дёрнул ручку на себя и изо всех сил толкнул стальную дверцу наружу. Воздух из дирижабля, словно высасываемый пылесосом, помчался в открытый люк, растрёпывая грязные волосы юного ополченца.
– Держишься?! – крикнул капитан.
– Да, держусь! – ответил наводчик и, высунувшись, выбросил наружу белую простыню.
Пока наводчик карабкался, он успел привязать простыню к руке, так что белая тряпка задрожала на ветру, словно знамя – белое знамя сдачи в плен. Снаружи дул сильнейший ветер и проносилась дымка облаков. Кравчик стоял внизу и видел только ноги отважного солдата. Внезапно раздался нарастающий гул и металлический звон. Самолёт промчался над стальным дирижаблем, поливая его пулемётным огнём. В эту же секунду ноги наводчика соскочили с железных ступенек, и он, словно неодушевлённый предмет, полетел вниз. Капитан мгновенно протянул руки и успел поймать падающего друга. Вместе с ним он рухнул на железный пол. Белая простыня полетела вниз вслед за наводчиком. Она была в красных пятнах – это была кровь, кругом была кровь. Юный ополченец вздрогнул от испуга и неописуемого ужаса.
– Негодяй! – вырвалось у капитана.
Вдруг раздался приглушённый крик Зои:
– Он заходит в пике, будет сбрасывать зажигательную бомбу!  
Парня охватил панический страх. Он моментально вспомнил о том, как при атаке там, внизу, самолёт сбросил эту самую бомбу, и как весь цеппелин объяло пламя.
– Расстреляйте его из пулемёта! За мной! – в панике крикнул Кравчик.
Эта мысль пришла ему внезапно, он просто знал, что если ничего не предпринять, то жить всем им осталось недолго. Юноша, торопясь изо всех сил, побежал в соседний с каютами отсек. Капитан, бросив окровавленный труп товарища, побежал следом. Вокруг проносились железные перекрытия труб, панели и различное оборудование. «Только бы успеть! – про себя повторял парень. – Только бы успеть!» Он и капитан Музыка добежали до того самого стеклянного купола с пулемётом, где юноша совсем недавно наблюдал рассвет. Теперь было не до любования природой, нужно было стрелять. К счастью, капитану не надо было ничего долго объяснять. Он в ту же секунду всё понял и резкими движениями быстро вскарабкался наверх. Офицер влез за огромный пулемёт. Целясь в крестовину прицела, он начал искать самолёт.
В этот момент, удивлённый отсутствием сопротивления, пилот аэроплана заходил на бомбометание. Он приготовился дёрнуть ручку и сбросить подвешенную под фюзеляжем небольшую зажигательную бомбу. Он был спокоен и хладнокровен. Вот уже до цели оставалась пара сотен метров, и его рука была готова потянуть деревянный рычаг, как вдруг из цеппелина вырвалась струя пулемётного огня. Это было полной неожиданностью для тихо летящего самолёта. Град пуль полетел в аэроплан, прошивая его насквозь, как бумажный самолётик. Пилот только успел отдёрнуть машину вправо, как тут же его с ног до головы окутал огонь. Аэроплан вспыхнул как факел, падая в сторону, он неминуемо взорвалась. Разваливаясь на куски, дымящиеся обломки полетели на землю.
Капитан Музыка отпустил гашетку пулемёта и молча начал спускаться вниз. Кравчик стоял, остолбенев, не веря своим глазам. За эти дни он не раз был на грани смерти, но в воздухе страх усиливался в разы. «Мы спасены!» – вздыхая, подумал парень.
Двигатель