«Дорога смерти» в Тюменской области славится тем, что на протяжении тридцати километров здесь с завидным постоянством происходят автокатастрофы. Основной причиной аварий люди в здравом уме считают специфический природный газ, который приходит вместе с туманом с болот, изобилующих на севере области. Водители засыпают за рулем, а выжившие все до единого жалуются на недомогания, возникающие обычно при отравлении дыхательных путей.
Но есть и те наши соотечественники, кто жизни не представляет без острых ощущений. Они-то и придумали название этому невезучему участку – «могильная мина». А чтобы было пострашнее - насочиняли много страшных историй в духе Стивена Кинга.
С одной из них я познакомился в восемьдесят пятом году, когда еще начинал карьеру дальнобойщика. Хоть дорожно-транспортные происшествия и происходят там в любое время суток, эта история – видимо для того, чтобы было еще ужаснее – исключительно «ночная».
Когда на Тюменский лес опускается холодная ночь после жаркого летнего дня, в это место по обыкновению приходит серый туман с северных болот. Неизменные сопровождающие марево - абсолютная тишина и необъяснимое беспокойство водителей. Их как будто обволакивает белесой паутиной призрачного видения. В самый накал страстей в их сердце, в самый пик тревоги - на дороге неожиданно возникает ужасающее видение: огромный черный волк стоит посередине, повернув голову к приближающейся машине. Его глаза искрятся кровью.
Бедное слабое сердце дальнобойщика – оно в тот же миг разлетается на осколки. Руль выскальзывает из рук человека, и автомобиль на полном ходу врезается в дерево, падает с моста или переворачивается в кювет.
Бывает, чудовищу попадаются бедняги, сердце которых выдерживает ужасающую картину. Вот им приходится туго. Визг тормозов. Длинный черный шлейф за машиной. Исчезновение волка. И все тот же исход – еще один установленный памятник или просто венок на трассе.
Как правило, под влияние зловещего тумана попадают только одиночки. Волк выбирает тех, в чьих машинах нет пассажиров.
Этой ночью я возвращался из Тюмени в Ханты-Мансийск. Весь предыдущий день стоял удушливый зной, и, справедливо решив, что жара не спадет, я продолжил путь, не останавливаясь на ночлег. До сих пор помню то состояние, которое мной овладело, когда по радио предупредили о предстоящих заморозках. Я миновал двадцатый километр трассы, и было поздно поворачивать назад, тем более мои заказчики слезно просили доставить груз к утру.
Как в кошмарном сне я понял, что болота мгновенно отреагируют на понижение температуры, и где-то там, километрах в десяти к северу, над топями начнет подниматься зловещий туман. К тому времени, как я подъеду к сорок шестому километру, имеющего название «могильная мина», вязкая субстанция будет парить над дорожным покрытием и проникать во все щели «гиблого» места.
Нехотя я продолжил путь. Проезжая через заброшенный совхоз, заметил, что я один на трассе. Видимо предусмотрительные дальнобойщики все-таки прослушали заранее погоду и весело проводили время в той забегаловке, где так мило улыбались и пожимали мне руку. Хоть один так называемый «друг» предупредил бы меня о предстоящем похолодании. То-то же они шушукались, когда я выходил из «Транзита», прощаясь. И как меня угораздило забыть посмотреть прогноз?
Итак, местных на трассе тоже не было. И не удивительно. Ничего не подозревающих заезжих в эти края водителей – как по волшебству - не оказалось. Я – один на пустынной трассе.
Первая мысль - заночевать здесь среди заброшенных строений советского периода. Я съехал на обочину и огляделся. Старые теплицы с разбитыми стеклами и зияющие дыры в молчаливом одиноком здании напротив.
Темнота опустилась на землю. Охватила скрюченными пальцами маленький мир салона большого автомобиля. Здесь, внутри, тепло и уютно. Плавно льется музыка из радиоприемника, еще не остыл горячий кофе в термосе. Мягкое сидение и такой родной мобильный телефон, который в случае чего всегда поможет. Я снова выглянул в тот мир, за такие короткие мгновения ставший чужим. И мне почудилось, что «тайные врата» открывают свою пасть, жадно втягивая в себя все живое.
Молниеносно страх охватил меня с головы до пят. Прокрался в страдающую душу, опустевший разум. Перед глазами замелькали картинки моей жизни. Вот родные луга, зеленым полотном простирающиеся вдаль. Яркое солнышко моего детства. Не спеша прогуливающиеся по небосводу белоснежные облака, принимающие причудливые формы. Рядом на траве сидят мои друзья, с каждой минутой выдающие все новые предположения о схожести облаков с разными животными, предметами и сказочными персонажами. В те годы я не был так одинок, как сейчас. Друзья и родные одаривали меня вниманием и выказывали уважение. Уже тогда, пристрастившись к этому, я по глупости своей требовал еще большего к своей персоне: вероятно, полнейшего поклонения. Популярность она как наркотик – хочется еще и еще. Только вот передозировка может привести, нет, не к смерти, а к оплате по счетам. Так произошло и со мной. Я пытался самоутвердиться, встать на ноги, жениться и продолжить род. Но пытаясь, продвигался по головам рядом идущих. А они, по-родственному подставляя мне плечи, получали от меня нож в спину, еще и еще. Мои родители, так и не дождавшиеся какой-либо сыновьей помощи, не лицезрели свою отдушину оставшиеся двадцать лет их жизни. Друзья предпочли не терпеть выходки незадачливого выскочки, как-то незаметно перестали перезванивать и один за другим ретировались из моей жизни. Подходящей к своему статусу жены я так и не нашел. Детей, соответственно, не имел. Разочаровавшись в жизни, бросил стремительно развивающийся бизнес, с таким трудом мною созданный, и ушел в дорожные приключения.
Жизнь дальнобойщика. Она, как лента дорожного полотна, проносится мимо. Она не имеет пристанища и ни к чему не обязывает. Вечное движение вперед. И одиночество. Неизменно сопутствующее мне одиночество - напарника я тоже довел до кондиции. Уже как года два странствую один. Никто из коллег до сих пор не решается ввязываться в отношения со мной. А я все также простодушно считаю, что все они – мои друзья – и ценят, и любят меня. И вообще я – самый лучший. Но почему тогда они не предупредили незадачливого путника о похолодании?
Что со мной произошло в те мгновения? Будто готовился к смерти. Выкурив одну сигарету, я завел мотор. Черт с ними! Поеду дальше. Покажу свою храбрость – будут ценить еще больше. И все же, что со мной? Всего лишь выдуманная история, страшилка для детишек. Я – настоящий мужчина в расцвете лет.
Успокоившись, поехал дальше. Страх уже не тот – превратился в маленький комочек и забился в дальний угол. Теперь он отдаленно напоминает самого себя, теперь у него очертания беспокойства.
На землю не спеша опускается рассеянный лунный свет. Бездонное черное небо где-то растеряло звездное богатство и сейчас кажется неприглядным в своем мрачном одеянии. Серое полотно движется со скоростью семьдесят километров в час. В голове моей очень медленно начинает движение субстанция под названием «тревожность». Ощущение того, что происходит что-то странное, упрямо продолжает свой путь. Поочередно охлаждает мои руки, блуждая по телу, добирается до ног.
Почувствовав озноб, включил печку. До проклятого места оставалось два километра. И тут я увидел его…
Туман начинался здесь, в лесополосе сороковых километров. Сжимаясь от ужаса, я лицезрел такую картину: темный непроходимый лес принимает дорогу в свои зловещие объятия, а дымка помогает ему в этом. Черное и белое. Цвета страха. Черный перелесок. Белая луна. Черное небо. Белый туман. Необъяснимое беспокойство проникает в наши души вместе с этим зловещим видением…
Врезавшись в призрачную стену, я сбросил скорость. Могильный холод охватил окрестности. Луна превратилась в белесое светило, не способное одолеть проклятие, пришедшее с болот.
Противотуманные фары прорезают небольшое пространство впереди, и именно оно в данный момент является объектом моей любви. Так как за ним бедолагу поджидает неизвестность. «Как я мог в такое впутаться?» - следующая моя мысль. В голову назойливо лезет кошмарное видение.
Сорок шестой километр. Поворот направо. Из тумана выглядывает белый гранит. Кажется, что он вдалеке, но это обман зрения. Туман искажает расстояние. Еще один памятник. И еще. Они теряются где-то за поворотом, когда моя фура продолжает движение. В следующее мгновение свет от фар выхватывает черную объемную массу на дороге. Два огромных красных глаза горят в темноте. Два огонька моей смерти. Я бью по тормозам.
Зажмуриваюсь и в следующую же секунду открываю глаза. Как такое можно себе представлять? Я же за рулем! Какая разница, что дорога пустынна? Туман ограничивает возможности зрения. В любой момент по встречной может выехать машина, а я расслабился и еду посередине дороги!
«Ужастик» выбил меня из колеи. Нужно было сосредоточиться, и я остановился, чтобы налить себе горячего кофе. Когда открывал термос, я все еще чувствовал какую-то необъяснимую тревогу. Что-то явно было не так. Какое-то неправильное положение пространства. Как будто мир повернулся в другую сторону. Может быть, мне все это не почудилось, и я действительно разбился? Умер и попал в параллельный мир? Что ж, здесь все так же, но только в перевернутом виде. Ущипнув себя за щеку, я уверился – нет, не умер! Все еще жив.
По такому радостному случаю я допил вкусный кофе и снова выехал на трассу. Тот поворот направо из моего кошмарного видения – я хорошо его помнил, был сосредоточением венков и памятников. Здесь разбилось около восьмидесяти процентов несчастных. Подъезжая к нему, я сбросил скорость до двадцати километров в час. Проползая по трассе как черепаха, я вглядывался в пелену тумана. Вот первый памятник. Второй. Третий.
Никакого волка в ту ночь я так и не увидел. Но странное ощущение не отпускало меня до самого конца неблагополучного отрезка. Мне так и не попалось ни единой машины. Поэтому только под утро я понял, что просто-напросто ехал не по той полосе. Ехал по «встречке».
Не представляю, как это вышло со столь опытным водителем, как я. Может быть постарел? Позже вспомнил поговорку: «что стар, что млад»… Я испугался невинной страшилки для детей – смехота! Был так рассеян, что рисковал своей жизнью. Что было бы, если бы кто-нибудь ехал во встречном направлении? Глупый старик.
А может быть я не рассеян? Может, не постарел? Может, это все происки огромного волка и зловещего тумана?
Нет. Наверное, одурманивающий специфический природный газ всему виной. Сейчас мне даже кажется, что я чувствовал головокружение и тошноту. И неприятное ощущение в дыхательных путях. А может и не чувствовал. Не помню.
С тех пор вышел на пенсию. В тех краях больше не бывал.
