Летящие-сквозь-ночь

смогу удрать из западни! Рванувшись вперёд я установил сразу две вещи: во-первых, удрать у меня не получится, а во-вторых, прозрачная стена очень больно жалится током, когда отшвыривает назад.
Я повис посреди пустого пространства, размышляя, ка поступать дальше. Похоже, ученые нашли способ стреножить неуловимых призраков и вопрос теперь в том, что они собираются со мной делать.
А вот и они, легки на помине: четыре фигуры в серебристых костюмах и громадных шлемах подошли к стене ловушки и принялись тыкать перед собой сетчатыми зонтиками. Зондировали, стало быть.
- Забавная ситуация, - скрипнул голос за спиной, - даже не знаю, чему отдать предпочтение.
Я повернулся и тотчас отпрянул назад, едва не врезавшись в жалящую стену. Этого ещё не хватало! В пространстве образовалась чёрная дыра, откуда выхлестнулся целый ворох зазубренных щупалец, колышущихся в воздухе, точно передо мной появилась жуткая медуза.
Скрытая тварь. И нет никакой возможности удрать на безопасное расстояние. Мне конец.
- Не бойся, - во тьме провала сверкнули пять жёлтых точек, - сейчас я не голоден, просто хочу развлечься.
- Каким образом? – мне никогда не приходилось общаться со скрытыми, но даже манера разговаривать, не говоря о внешности, вызывала жуткий озноб.
- Могу просто убить тебя и яйцеголовые ошалеют от такого прикола: меня то они сейчас не видят, - он глухо закудахтал и одно из щупалец протянулось к моей груди, едва не касаясь её, - могу убить их всех и выпустить тебя, но это – неинтересно. А могу дать совет. Послушаешься меня – выберешься наружу, а вся эта машинерия взорвётся к чёртовой матери.
- И какое тебе в этом развлечение? – я разглядел крохотные присоски на конце чёрного отростка. Они пульсировали, время от времени демонстрируя острые зубы.
Скрытый довольно ухнул и щупальце вернулось к остальным.
- Совет простой: тебе необходимо превратиться в одну из безмозглых марионеток Стаи. Сейчас твои воспоминания, это – то, что позволяет энергетической ловушке удерживать тебя в плену. Стирай память и проваливай.
- И как же это сделать? – вообще то мысль о подобном очень мне не понравилась, - и с чего ты взял, что у меня вообще получится?
- Ну, пятнадцать же лет получалось, пока ты не сменил прежнего Смотрящего. А делать это очень просто: обратись к Стае иона всё сделает сама. Она у вас очень умная!
- А тебе в этом какой прикол?
Из мрака провала явилось чёрное человеческое лицо, даже симпатичное, если бы не россыпь жёлтых глаз в самых неожиданных местах. Глаза разом мигнули.
- Лишившись памяти, ты исчезнешь, как личность. Фактически – умрёшь. Убивать тебя неинтересно, а вот вынудить совершить самоубийство – забавно.
До меня дошло. С точки зрения твари всё действительно выглядело крайне забавно: или остаться в плену, подвергаясь непонятным и, скорее всего, болезненным исследованиям, или превратиться в лишённый памяти элемент Стаи, фактически умереть.
Я с тоской посмотрел за пределы прозрачной стены, удерживающей меня в плену. Учёных в защитных костюмах стало ещё больше и они успели притащить целую прорву металлических ящиков и блестящих пик самого неприятного вида. Кроме того, двое извлекали из коробки механизм, напоминающий муху с двумя пропеллерами. Нет, здесь меня не ожидало ничего хорошего.
Мой жуткий советчик почти полностью погрузился во мрак провала и лишь кончики щупалец подрагивали снаружи, да светилась парочка глаз во тьме.
- А другого пути нет? – спросил я.
- Может есть, а может и нет, - он хохотнул, - нет, вообще то интересно будет посмотреть, как ты станешь метаться, теряя последние минуты, когда ещё можно было спастись, а потом издохнешь, понимая, что сам просрал спасение. Вперёд, ищи другой путь, я посмотрю.
- Ну и как тебя можно назвать, после такого?
- Зови спасителем, - разрешил он, - а можешь – Николаем Романовым или Царём, мне всё равно.
Даже не пытаясь догадаться, какое отношение тварь имеет к сгинувшей династии монархов, я попытался связаться с разумом Стаи. В результат, честно говоря, не верилось, но ответ пришёл сразу. Точно струи тёплого водопада пронизали всё тело, а потом мощный голос, в котором словно соединились тысячи других, пророкотал в голове:
- Мы знаем о твоей проблеме. Ты понимаешь, в чём решение? Готов принять?
О готовности и речи не шло, но выход, по-прежнему, не находился, а доставлять дополнительное удовольствие скрытой твари я не собирался.
- Почему ты раньше никогда со мной не говорил?
- Потому что ты сам не пытался, - в голосе ощущалась мягкая ирония, - все вы, Смотрящие, одинаковы: жалуетесь на одиночество, не понимая, что у вас его просто нет. Итак?
- Что станет со мной?
- То, что уже было прежде, когда твоя жена была Смотрящей: превратишься в часть Стаи. Время уходит.
И как в ледяную воду:
- Я готов!
И тут же струи потока начали усиливаться, превращаясь в безбрежный океан, где постепенно исчезали, растворяясь, все мысли, страхи и желания.

Мы поём:
Танец на воде, танец под водой,
Дремлешь без меня, бодрствуешь со мной,
Лика твоего видеть не могу:
Скрыт он от меня плотной пеленой.
Тишина. Покой. Безветрие. Хорошо.
Сияют звёзды. Где-то впереди – рассвет и мы его обязательно догоним.
Смотрящая грустит.
Мы поём:
Вихрем улетишь, лишь махнув крылом,
В небесах паришь, точно звонкий гром,
А потом исчезнешь где-то вдалеке,
Волосы покрыв месячным венком.
Занимаемся любовью. Танцуем. Луна.
Поднимается ветер. Весело.
Смотрящая рядом. Смотрит. Странно.
Спрашивает:
- Ты меня совсем-совсем не помнишь?
Смеюсь.
- Смотрящая, ты – странная! Как всегда.
Они плачет иногда. Все видели.
Поэтому спрашиваю:
- Тебе одиноко? Грустно?
- Не очень. Не сейчас.
Грусть пройдёт и она вновь полетит к восходу с улыбкой на лице.
Я знаю. Мы знаем.
Жаль, что она всегда говорит с Я, которое ей ничего не скажет и никогда с МЫ, которое любит её. Жаль, что она не знает: одиночества – нет.
Мы поём:

Зачем так извилист и странен наш путь?
С него почему мы не можем свернуть?
Я рядом с тобой, мне неведом ответ,
Но дать постараюсь хороший совет:
Оставь все сомнения, прочь, думы, прочь!
Мы мчимся всё дальше, мчимся сквозь ночь.