Майя старательно отряхивала юбку со следами ботинок.
«Когда же, когда же это всё закончится?» - задавала она себе один и тот же вопрос.
Но ответа по-прежнему не было. Если верить папе, то вообще никогда.
«Даже когда ты закончишь школу, поступишь в институт, ничего не изменится. Тебя и там будут бить, потому что ты недоразвитая. И пойдёшь работать – будет то же самое».
«Ты пойми, - вторила ему мама, - лучше тебе нигде не будет. Пора взрослеть и браться за ум. Люди везде одинаковые».
Каким образом браться за ум, Майя не знала. Наверное, стараться учиться получше. Решив так, Майя после школы сразу кидалась учить уроки, сидела, не поднимая головы, чтобы выучить не только домашнее задание, но и на урок вперёд. Учителя поощряли хорошими оценками. Но вот одноклассники всё никак не спешили считать умной.
«Даже если ты учишься на одни пятёрки, - говорил отец, - это ещё не значит, что ты умная. Можно быть отличницей, но полной дурой. Ты бы, вместо того, чтобы сказки читать, побольше с одноклассниками общалась».
Общалась. Только такое «общение» не доставляло Майе ни грамма удовольствия. Ибо начиналось оно с плевков через трубочку, а заканчивалось порванными тетрадями, мусорной корзиной на голове, жвачками в волосах и, что случалось особенно часто, пинками. А дома ещё и мама ругалась:
«Думаешь, у меня руки железные? Сколько можно тебе юбки стирать? А денег, думаешь, куры не клюют? На тетради не напасёшься!».
А ведь начиналось тихо-мирно. Переезд из Сафонова в Москву, новая школа, новый коллектив. Поначалу новые одноклассники казались хорошими ребятами. Даже подругу Майя нашла почти сразу – Олесю Казанчееву. Ей-то она однажды и рассказала про летучие корабли.
«У нас в Сафоново они летают высоко в небе. На них живут небесные человечки. Прямо на кораблях. Там у них домики деревянные, мельницы, огороды. И лесенка, чтобы вниз спускаться».
Олеся тогда как-то странно на неё посмотрела. Потом, смеясь, о чём-то шепталась с Таней Селезнёвой, старостой… Теперь они каждый день издеваются. И Олеся вместе со всеми…
Визг тормозов послышался неожиданно, заставив Майю вздрогнуть и отвлечься от юбки.
- Куда ж ты лезешь, девочка? – мужчина с густой поседевшей шевелюрой был скорее испуган, чем рассержен. – Я же мог тебя задавить.
- Может, так было бы и лучше, - ответила Майя.
- Что ж тут лучшего? – удивился водитель. – Сбил бы насмерть – и прощай, белый свет!
- Они перестали бы издеваться.
- Кто они?
- Мои одноклассники. Они всегда издеваются.
- Чем же ты им так не понравилась?
Сама не зная почему, Майя рассказала незнакомому дяде и про летающие корабли с человечками, и про Олесю, и про упрёки родителей. Ей казалось, что неожиданный собеседник слушает её с интересом. Когда девочка закончила рассказывать, он спросил:
- Как тебя зовут?
- Майя.
- А меня дядя Саша. Скажи, Майя, а ты не пробовала писать сказки. Про тех же летающих человечков, например. Думаю, у тебя получится интересно.
Майю слегка удивил его ответ. Этот человек не поднял её на смех, не назвал придурочной. Разве такое в жизни бывает? Он предложил ей писать сказки. Это как? Достать на переменке тетрадь, записывать про этих самых человечков. Тогда одноклассники её точно заклюют.
- Но как же…
- А что в этом такого? – дядя Саша понял всё без дальнейших слов. – Я, например, когда учился, больше всего на свете любил вышивать крестиком.
- Вы? И над Вами не смеялись?
- Кто как. Некоторые считали, что для мальчика это не самое подходящее занятие. Но оно мне нравилось. И сейчас, кстати говоря, нравится… Ладно, Майя, я поехал, а то опоздаю на самолёт. А насчёт сказок, ты всё-таки попробуй.
Дверь купе была открыта. Майя посмотрела на билет. Оно самое. Шагнула внутрь, таща за собой чемодан на колёсиках. Мальчик лет примерно пяти испуганно обернулся.
- Привет, - поздоровалась с ним девушка.
- Здравствуйте, тётя.
- А почему ты один? Где мама с папой?
- Мама пошла купить воды. Сказала, чтоб сидел тихо. А папа на работе. Мы от него убегаем, потому что он бьёт маму.
- А куда убегаете? – спросила Майя, чтобы сгладить некоторую неловкость.
- К тёте Гале в Нижний Новгород. Мама говорит, у неё папа нас искать не будет… А Вы, тётя, тоже от кого-то бежите?
- Нет, я еду на презентацию своей книги. Тоже в Нижний.
- Вы пишите книги? – в глазах мальчика появился живой интерес.
- Да, сказочки.
- Круто! А про что сказки?
Не успела Майя ему ответить, как в купе вошла молодая женщина. Несмотря на адскую жару, одета она была в блузку с длинным рукавом, застёгнутую на все пуговицы по самую шею. Саму шею скрывал повязанный вокруг платок. Поздоровавшись с попутчицей, она протянула мальчику бутыль с водой:
- Так, Денис, вот вода, особенно не дуй, а то нам ещё всю ночь ехать…
Она сняла тёмные очки, протёрла тряпочкой, затем снова надела. За то время Майя успела заметить зияющий под левым глазом синяк. Но главное – она узнала эту женщину. Олеся Казанчеева! Та самая Олеся, которая рассказала всему классу о её фантазиях. Та самая, которая держала ей руки, когда одноклассники надевали на голову мусорную корзину. Та самая, которая на выпускном измазала её светлое бежевое платье неизвестно где добытой кабачковой икрой. А теперь недавняя обидчица сама в шкуре жертвы.
- Мам, - взгляд мальчика неожиданно стал испуганным. – Тут папа!
- Где? – Олеся насторожилась.
- Да вот, - Денис показал в окно на крепкого мужчину с быкообразной шеей.
Такой амбал запросто мог бы побить пару-тройку хулиганов, но в силу своей трусости, по-видимому, предпочитал драться со слабой женщиной.
Олеся, увидев его, сделалась бледной, как смерть.
- Сиди тихо, - сказала она, прижимая к себе сына, и отодвинулась назад, к стене.
Такая беззащитная, беспомощная, сейчас она, должно быть, молилась об одном: скорей бы поезд тронулся! Скорее, пока муж не заметил! Вот он – шанс расквитаться за невыносимые школьные годы. Всего-то и делов, что выйти из вагона, подойти к мужчине и сказать, что его жена и ребёнок здесь. Он прибежит, увидит, вернёт, наставит строптивой жене ещё синяков и впредь будет строже за ней присматривать, дабы опять бежать не надумала. Может, в наказание ещё и сына отберёт.
Пристроив чемодан под сидение, Майя направилась к выходу…
Она читала газету, когда поезд нехотя тронулся. За окном мелькнуло белое от ярости лицо Олесиного мужа. Пожалуй, он злился бы ещё больше, если бы знал, что поезд, у которого он стоит, сейчас увозит его жену и сына прочь от Москвы.
Когда здание вокзала пропало из виду, Олеся отпустила ребёнка и разрыдалась. Денис гладил её по волосам, пытался утешить.
Майю на мгновение охватило сомнение: правильно ли она сделала, что так и не подошла к мужу обидчицы? Может, не стоило так всё оставлять? Но что-то подсказывало ей, что поступи она по-другому, никому бы от этого лучше не стало.
«Да, Майя, - мысленно сказала девушка самой себе. – Так ты за школьные годы и не научилась мстить. А теперь уже поздно».
Да и нужно ли?
