Мадонна Карло Бартензи

глазами, внимательно изучая небольшой эскиз, изображающий женщину с ребенком на руках, перед которой почтительно склонились мужская и женская фигуры. Вот только ангелов внизу не было. Вместо них белое пятно и сухая дата: 1510, июль.

P.S.

  -  Какая красота! - Форнарина, подошедшая посмотреть, ахнула. - Это та самая картина твоего друга?
  -   Да, - проговорил Рафаэль, продолжая изучать рисунок.
  -    Он дал её тебе?
  -   Да.
  -   Зачем?
  -   Не знаю... он умер!
  -   Как, умер?
  -   Умер этой ночью,а  рисунок оставил мне.
  -   Почему умер? - не унималась Форнарина.
  -   Отравился. Картина, с которой сделан эскиз, сгорела, и он не выдержал.
  -   Бедняга! Но он сумасшедший, да?
  -   Наверное, - Рафаэль пожал плечами. - Художник должен быть немного сумасшедшим.
 Форнарина хмыкнула:
  -   Здесь главное слово «немного».
 Рафаэль внимательно посмотрел на неё, окинув взглядом с головы до ног, а затем резко встал.
  -   Я воспроизведу это полотно! - воскликнул он. - Папа Юлий заказал мне картину в честь победы над французами — такой сюжет не должен быть потерян для человечества! В картине не хватает святости, но я сделаю её ближе к богу. Карло это не любил, но на мою картину станут молиться. Женщина! Вот центр мироздания, а у него она получилась поистине божественной! Это же чудо, смотри!
     Форнарина тут же обиженно надула губки:
  -   Ты нарисуешь Виченцу?
  -   Почему?
  -   На рисунке изображена она!
  -   Нет, - рассмеялся Рафаэль. - Ты моя муза, а не Виченца! Я заменю её лицо твоим, но остальное трогать не буду. Согласна? В конце концов, она ведь принимала участие в создании полотна. По-моему, так будет справедливо.
  -   По-моему, тоже, - Форнарина кивнула. - Только сделай так, что женщина с моим лицом и её  фигурой идёт не по траве, а по облакам...

                                                                             МАКС РОУД,  апрель 2015.