И она стала моим первым глотком с края священного Грааля.
***
Незнакомый рассказчик замолчал.
Он пристально смотрел мне в глаза,
словно хотел выловить там мою реакцию на обнажённую женщину или отсутствие оной.
Молчал и я, не угадывая, что он будет считать бо́льшим извращением.
Положив на язык очередной сухарик, залив глотком пива - он продолжил:
– Она стала моим первым глотком с края священного Грааля.
Когда мы закончили страстный танец безумия, она произнесла:
– Это было необычно.
– Извини. Я первый раз.
– Первый? Не очень верится в это.
– Академия порнофильмов. Смотрел.Учился.
Она рассмеялась:
– Вот это совсем не похоже.
– Почему?
Все особи мужского пола ведут себя одинаково.
Они стараются показать своё мастерство и угар.
Кряхтят, стонут.
Иногда, говорят что-то лишнее. Делают что-то лишнее.
То, что считают должно почеркнуть их значимость и превосходство.
Бывает забавно, бывает пошло, но всегда искусственно.
С тобой не было ничего привнесённого. Только природа.
Я, даже испугалась,
как бы ты не влюбился.
В это момент, в другой комнате раздался грохот и звон битого стекла.
Мы вскочили,
она обернулась простынёй,
я натянул брюки прямо на голую задницу
и вломились в соседнюю комнату.
Включили свет.
Человек, что привёз её ко мне в кровать, стоял в углу,
тряс своим членом и пытался мочится на телевизор.
Не сумев выдавить из себя влаги,
он перешёл в другой угол и там повторил желание писать.
Затем, он подошёл к подушке,
где только-что валялся рылом и повторил свою пытку для разума.
Он тряс членом над подушкой,
а в его глазах не было отражения этого мира.
Он был где-то не с нами.
Мы заорали в один голос.
Звали его по имени. Просили очнутся.
Представитель золотой молодёжи,
наследник местной власти и бизнеса,
в полном отсутствии разума,
сломанный союзом каннабиса, алкоголя и лунатизма,
бездомным кобелём пытался описать мою комнату.
Он не слышал нашего крика.
Скорее пугался вибрации голосов.
Вздрогнув,
он оставил свой член в покое,
подошёл к окну и начал бить подоконник бедром,
как это делают суетливые хозяйки, если заняты руки.
А перекошенная дверь
застряла в тисках зловредных косяков и равнодушно лежащих балок.
Подоконник был убедительно непреклонен.
Пациент очнулся.
Очнувшись, он оделся и собрался ехать домой.
Одеваясь, просил ещё и ещё раз перечислить чудеса, что творил, находясь во мраке своего разума.
Он уехал. Мы остались вдвоём.
Она, вошедшая, безымянная незнакомка.
И я, принявший свой первый глоток с края святого Грааля,
от источника силы и соблазна.
Два дня мы не покидали квартиры.
На третий - сходили в магазин за продуктами.
Мы шли и держали друг друга за руку.
Тёплая, золочёная осень,
наполненная запахом листьев и цветущей воды,
баюкала нас солнечной тишиной и размеренным течением времени.
Дом наполнился запахом блинчиков, жареных котлет и ароматных супов.
9. Золото
На пятый день она пропала.
На трюмо остались её цепочка с крестиком, несколько колец с камнями в цвет неба и серёжки.
Её не было три дня.
На четвёртый день, вечером, раздался звонок в дверь.
Она появилась, в руках держала дорожную сумку, загадочно и виновато улыбалась:
– Я ездила к маме. Старенькая она совсем стала.
Её голос звучал спокойно, и она не пыталась войти.
– Собрала себе немного вещей. Можно я, уже, войду?
Набирающая тяжесть тишина, повисшая было в доме, исчезла.
Снова пахло супами и баловал едва уловимый запах духов.
***
– Что можно считать постоянным? –
рассказчик отклонился от темы, погружаясь в свои наблюдения.
– Постоянную перемену погоды?
В нашем мире, только изменчивость постоянна.
Каждую неделю, в четверг, она пропадала. В субботу вечером появлялась.
В один из четвергов, когда её голос, привычно покинул дом, в дверь позвонили.
Долго непрерывно и требовательно верещал звонок, грозя неприятной новостью.
На пороге стоял полицейский.
С ним два здоровенных тела в гражданском, совершенно неприятной наружности.
Они, без вопросов и объяснений, ворвались внутрь и прошли в комнату.
– Ну, что, урод – заговорил полицейский. – Будем собираться в тюрьму?
– За что? Основания.
– За что?! Я скажу тебе, за что.
Вот, заявление гражданки, что проживала тут, некоторое время.
Так она пишет, что ты силой отнял у неё золотые украшения, а потом выгнал её на улицу.
Сейчас будем обыск делать, родной. А потом в тюрьму поедем.
Я был ошарашен и напуган, происходящим.
Представление ворвавшихся сюда людей об окружающем мире, совершенно не совпадали с моим.
Не понятно, как смогла выжить логика в этом водовороте, но ….
Неожиданно, даже, для себя, я произнёс:
– Для обыска нужно постановление и уголовное дело, понятые.
А у вас один листок бумаги с неизвестным неряшливым почерком,
мало похожим на женский.
Вывод: полиция тут не при делах.
Вопрос: Что от меня хотят люди? –
и я уставился на гражданских, что успели растечься телами в креслах.
(продолжение следует)
