Тайна казачьего обоза

мембрана. Затем поднялся ветер. Первая попытка имела успех – он всего-то провёл ладонью по верхушкам деревьев и они отозвались на неприхотливую ласку. Вторая и последующие, страх божий, это испытание на прочность корневой системы леса и синтетического материала палатки.
     И – ливень! Безо всяких прелюдий: - А ты меня любишь? – Ага!
     Сырость моментально пропитала воздух в палатке.
     Всю ночь напролёт Эдуард Алексеевич не смыкал глаз. Прислушивался к бушующей снаружи стихии, смотрел на колеблемые ветром стенки летнего жилья; и внимательно следил за Петром: когда он открывал глаза, поил лечебным настоем и ненавязчиво спрашивал, где он видел скульптуру
1 Не слышу радости в голосе (англ.)

прыгающего тигра. Но всякий раз Петя что-то несвязно бормотал и неопределённо махал рукой.
     Природа сжалилась над человеком.
     Под утро ливень перешёл в мелкий дождик. На час-другой Эдуард Алексеевич, удостоверившись, что с Петром всё в порядке, забылся лёгким сном, сидя в раскладном кресле.
     Разбудил его Шмидт.
     - Ну, как вам это нравится? – ввалился в палатку он вместе с каплями дождя.
     Косиндо проморгался и посмотрел на вошедшего.
    - Что?
    - Дождь!
    - Дождь?
    - Именно – дождь! В который раз погода вносит корректуру в наши планы.
    - Который час? – спросил Косиндо, оглядываясь на Петра, не разбудил ли его ранний визит Шмидта.
    - Шесть утра, - ответил Шмидт и вдруг положил руку на сердце. – Ой, Эдуард Алексеевич, простите! Вы, наверно, спали…
    - Пустяки.
    - Полноте! Ещё раз – простите. Кстати, как наш больной?
    Косиндо посмотрел на мирно сопящего во сне юношу.
    - Думаю, улучшилось. Проснётся, узнаем точнее.


Палатка А.О. Шмидта, археологический городок. 9 июня 2014г.
    Досада раздирала само существо Алексея Оттовича. Дождь действовал на нервы. Стук капель по пологу палатки говорил о бессилии человека перед стихией, как бы его там ни распирала гордыня, вот, мол, я какой, и в космос летаю, и геном чего-то там расшифровал, тайну пирамид через год другой расщелкаю, как грецкие орехи…
    Беспомощность накатывала волнами и лучше не становилось.
    Он удручённо посмотрел на себя в карманное зеркальце. Глядя на своё отражение, шмыгнул носом и произнёс, что, получил щелчок по носу.
    Настроение поднялось по возвращении от кладовщика. Он сообщил, что у Пети наметилось улучшение состояния. Да он и сам заметил лёгкий румянец на лице юноши; вчера он выглядел намного не презентабельно.
    «Что ни говори, - подумал Алексей Оттович, - в какого китайца ни ткни пальцем, попадёшь в лекаря. Ещё бы, столько тысяч лет экспериментов над собой подобными должны были закончиться чем-то хорошим».
     Сладкая дрёма взяла своё и, незаметно, Алексей Оттович задремал. Резко вскочив, пробудившись от неясного охватившего душу чувства, посмотрел на часы. «Ого! проспал два часа!» Взял спутниковый телефон и набрал занесённый в адресную книжку номер.
      Сигнал, пробившись через помехи, сквозь струи дождя, атмосферные флюктуации, через плохо сработанные и кое-как соединённые микросхемы приёмо-передающих устройств спутниковой связи, через сон дежурных операторов, достиг цели.


Центральный офис фирмы «Ника», г. Якутск. 9 июня 2014г.
      Артур спал без снов.
     Едва коснулся головой подушки, и мир яви, как заставка на экране дисплея, моментально трансформировался в таинственный мир грёз.
    Сон без сновидений, обычный, крепкий, глубокий.
    Тихая дробь капель по стеклу и подоконнику, неспешная мелодия дождя, младшая сестра меланхолии, не отвлекали от отдыха.
    В шесть утра Артур открыл окно комнаты и впустил внутрь уличную, наполненную влагой свежесть.
    Несколько энергичных физических упражнений и он в норме.
    К офису Владимирцева Артур подошёл к восьми утра и застыл. Очень часто он гулял в этой части так называемого среди горожан «старого города» и никогда не обращал на красивое, под старину рубленое здание-терем, внимания.
    Толкнул рукой калитку. Закрыто. Нажал кнопку звонка на столбе. Сразу же последовала реакция.
    Хлопнула дверь терема.
    - Что надо? – раздался с крыльца с лёгкой, после сна, хрипотцой мужской голос.        
   - Мне назначено.
   - Кем?
   - Фёдор Витальевич пригласил…
   Его не дослушали и неприязненно пробубнили в ответ:
   - Нет его. Приходи позже.
   - Он назначил к восьми.
   - Утра? – съехидничали с крыльца, звеня бисеринками воды на листьях берёзы.
   - Вечера, – в тон ответил из-за забора Артур, стараясь придать голосу те же нотки плохо скрытого злорадства.
   - Вот и жди вечера, - пожелали с крыльца, и хлопнула дверь.
   Фёдор Витальевич, подъезжая, увидел одинокую мужскую фигуру, расплывчато виднеющуюся через мелкую сетку небесной мороси.
    Автомобиль остановился возле ворот. Опустилось стекло.
    - Артур?
    - Здравствуйте, Фёдор Витальевич.
    Владимирцев хмыкнул одобрительно.
    - Люблю пунктуальных людей. Здравствуй. – Ответил Владимирцев и пригласил в машину, затем кивнул в сторону терема. – Не пускают?
    - Не-а!..
    - Узнаю фирменный стиль Аскольда Тимуровича. Но это поправимо.
    Автомобильный клаксон издал три коротких сигнала.
    Снова раздался стук открываемой двери и послышался радостный голос:
    - Спешу, бегу, Фёдор Витальевич!
    Ворота распахнулись. В чёрной униформе со сдвинутой набок на голове кепке справа, озаряя улыбкой, стоял среднего роста пожилой мужчина.
    Владимирцев обратился к сторожу:
    - Аскольд Тимурович, впустишь усталых и промокших в пути путников?
    Сторож театрально, с чувством, сделал пригласительный жест рукой, предлагая проехать.
    - Снова шутите, Фёдор Витальевич! – покачал головой сторож.
    - Доброе утро, Аскольд Тимурович, - Владимирцев вышел из авто вместе с Артуром. Поднялись на крыльцо.
    Сторож закрыл ворота и присоединился к ним.
    - Где ж оно доброе, господь с вами? Через день дождь льёт…
    Владимирцев полной грудью вдохнул дождевую сырость, - а, не правда ли, осенью пахнет? – отдающей болотом из озерца за забором.
    - Аскольд Тимурович, нужно уметь радоваться жизни, - сказал Владимирцев. – Даже строчки есть в одной песенке в известном кинофильме: у природы нет плохой погоды, - и вошёл, Артур последовал за ним.
    Сторож остался на крыльце, протянул ладонь, сразу намокшую от капающей влаги.
    - Так то ж в кино поют, - завел он брюзжащую пластинку, - в жизни-то оно попроще будет… - и вытер руку носовым платком.
    В кабинете Фёдор Витальевич предложил Артуру сесть.
    Артур с удивлением осмотрел помещение. Владимирцев спросил, что не таким желал увидеть кабинет одного из состоятельных людей города; Артур покраснел и ответил положительно. Владимирцев сказал, что ему остаётся всего лишь развести руками, глянцевая обложка журнала не обязательно интересное содержание его самого и сразу же предложил заняться делом. Артур горячо сказал, что готов приступить к работе немедленно. Он готов был говорить и дальше, но интересный предмет обихода, вошедший совсем недавно в нашу жизнь – спутниковый телефон – прервало его.
     Владимирцев ответил. Лицо его оживилось. Прикрыв трубку рукой, попросил подождать в коридоре, конфиденциальный звонок.
    Звонил Шмидт.
    - Я вас слушаю, Алексей Оттович!
    Речь его быстрая и сбивчивая. Как всегда, перескакивал с одной темы на другую, он сообщил, что неплохо бы было, если бы их охраняло какое-нибудь агентство.
     Фёдор Витальевич напрягся.
     - Что случилось, Алексей Оттович?
    И Шмидт сообщил о злоключениях его любимого студента, что вчера он пришёл из прогулки в посёлок избитым, едва держался на ногах. И снова состав его разговора перевели на рельсы другой темы. Он чуть ли не плакался, жаловался на дождь. Что он в корне меняет планы экспедиции. Что лета и так не долгое в наших краях.
     Здесь Владимирцев рассмеялся, дескать, в небесной канцелярии у него знакомых нет. Придётся смириться. Наступят солнечные дни. В заключение переспросил, всё ли в порядке со студентом. Нужна ли ещё помощь. Услышав, что охраны достаточно, но в самое ближайшее время, заверил, проблема с охраной будет решена сегодня же, отключил телефон.
    - Артур, зайди, пожалуйста, - пригласил он юношу.
    Артур вошёл в кабинет.
   - Рвался в бой?
   Артур кивнул головой.
    Владимирцев продолжил:
    - Вот и задание: охрана членов археологической экспедиции. Там, понимаешь, наверняка, с местными один студент нашёл контактную точку соприкосновения.
    - Что с Петрухой?
    Владимирцев вопросительно посмотрел на него.
    - Хорошая слышимость, - пояснил Артур.
    - Знаком?
    - Друзья детства.
    - С ним сейчас всё в полном порядке, - ответил Владимирцев. – Вот и будешь его охранять. Чтобы не дай бог, не дошло до летальных случаев. Ты будешь старшим взвода охраны. – Владимирцев протянул договор, заготовленный загодя. – Ознакомься. Принят на работу с сегодняшнего числа. Придёт секретарь, напишешь заявление. Формальности уладим позже.
     В десять утра Владимирцев проводил Артура и десять его подчинённых на вертолётную площадку.
     Охранники разместились в вертолёте первыми. Артур следил за ними, стоя поодаль с Владимирцевым.
     - Боевое оружие не игрушка, сам знаешь. Поэтому прошу, Артур, применять его в крайних случаях, - сказал Фёдор Витальевич. – Вот спутниковый телефон. Отчёт каждые четыре часа. Сообщать о каждом происшествии, о каждой находке. Ты – мои глаза и уши. Я должен знать всё первым. Ясно?
     Артур приложил руку к козырьку кепки.
     - Так точно, Фёдор Витальевич!


Съёмная квартира, ул. Лермонтова, г. Якутск. 9 июня 2014г.
     Удивительная страна с причудливым климатом!
     Когда ехал сюда, предупреждали, здесь девять месяцев в году длится ужасно холодная зима с запредельно низкими температурами! Ветры сдувают с ног! Метель укутывает снегом! Пурга и вьюга сбивают с пути. Во время бурана, когда небо падает на землю, ты забываешь, где находишься…
     Ничего. Пережил. С трудом адаптировался к местным условиям. Даже можно сказать, слился душой, не разлить водой, - ха! Уже думаю как русские! Нахожу прелесть в женщинах-аборигенках. Они апатичны и грустны и это прямая связь с суровым климатом, в котором им приходится существовать. Но как меняются они, стоит выпить водки! В них будто вселяется бес. Крепкий напиток снимает всю заторможенность и раскрепощает их натуру. Улыбки поселяются на лицах; стыдливый румянец украшает щёки, задорно блестят глаза; речь в обычное время замедленная, становится удивительно образной и яркой, ускоряется и порой трудно уловить нить беседы. Он посмотрел на бутылку «Столичной» на столе. Водка – вот ключ к душе русского человека. А всякую чушь, в виде рассуждений о странности менталитета и особенностях русского характера нужно отбросить. Можно до бесконечности разглагольствовать, каковы они на самом деле… Хочешь узнать русского – выпей с ним водки и яркая палитра отрицательных и положительных черт предстанет перед тобой без напускного инфантилизма… Но это так, лирическое отступление.
     Весна прошла, как опиумный сон. Лёг спать – весна; проснулся – лето. И какое? Мерзко сказать, сколько ненужных слов-эпитетов могу вспомнить. Бр-р-р!!! (Тоже местная особенность, въевшаяся в душу.) Через день дождь! Лужи, - какое там, -