В глубоком тылу, как это было

что девяносто процентов всех проблем решаются сами собой. Остальные десять – просто неразрешимы. В школе, где училась Лидия, ученикам предложили работать на вновь организованной швейной фабрике. Девчонки, не раздумывая, согласились все. Так хотелось им хоть чем-то помочь фронту. Взяли четверых, и Лиду, радостную и счастливую, тоже приняли на работу. Дали продуктовую карточку, другие льготы. А у матери, когда узнала об этом, будто камень с души свалился…

  …Десяток швейных машин, комната для раскроя материи – швейная фабрика начиналась в районе нынешней улицы Чехова. Шили ватники, гимнастёрки, рукавицы и многое другое. Огромные тюки с ватой приходилось снизу, от железной дороги закатывать на гору. Со смехом, с шутками и прибаутками толкали девчонки перед собой «сырьё» для нового производства. Потом, правда, Лидия мучилась с надорванным животом, но виду не подавала - не до болячек было. Тем более, что на отца пришла похоронка, и мать ночи напролёт, сцепив зубы, беззвучно рыдала, уткнувшись в подушку. А утром ей надо было идти на работу и управляться с малышами в детском саду…

  8.
  К лету 1944-го года жизнь горожан начала понемногу налаживаться. Жилищная проблема уже не стояла столь остро. В верхней части Зеленодольска строилось относительно качественное жильё, а внизу, в районе нынешней швейной фабрики, вырос целый город бараков-засыпушек. Отопление было печное. Прямо на полу в комнате ставили кирпичную печь либо металлическую буржуйку. Трубу выводили в окно. Но люди были рады и этому. Работали библиотеки, клубы, кинозалы. А предприятия города, не останавливаясь ни на минуту, продолжали наращивать выпуск всего того, что так нужно было тогда фронту.

  Осенью в Зеленодольске появилась новая рабочая сила – военнопленные. Немцев разместили в районе нынешней улицы Чехова, за стадионом Комсомолец и внизу. Они выполняли самые тяжёлые земляные и погрузочно-разгрузочные работы, строили дома. Было голодно, кормили их плохо, и зимой от дизентерии погибло около полутора тысяч бывших вражеских солдат.

  Трудно понять почему, но многие женщины, отрывая от себя последнее, подкармливали потерявших человеческий облик, вшивых, худых, будто тени, пленных.
  - Ты куда это с кастрюлькой ходила? – спрашивала Александру украинская бабулька. – Неужели опять фашистов похлёбкой кормишь? Может быть ты им и хлеб свой отдашь?
  - Ну, уж нет, - оправдывалась Шура, - Много ли мы его получаем? Твоим, вон, внучатам с детский кулачок ржаной чернушки в школе дадут, и всё. Я этим иродам вчерашний супчик отнесла. Живые ведь души, тоже есть хотят.

  Рядом с деревянным клубом Парижской Коммуны достроили и, наконец, открыли дом культуры «Родина» - настоящий дворец с прекрасным кинозалом. Фильмов было мало, и Лида с младшим братом несколько раз подряд ходили смотреть одни и те же полюбившиеся им кинокартины. Володе весной исполнилось четырнадцать лет. Ему нравилось читать библиотечные книги и журналы, решать сложные математические задачи. Память у парня была отменная, и учился он лучше других. Поэтому после окончания семилетки надумал мальчишка идти в восьмой класс, а затем поступать в один из казанских вузов. Учителя одобрили это решение, но не сложилось.

  Надо сказать, что желание учиться в те годы было у молодёжи очень большое. И чтобы ограничить число абитуриентов, перед войной было введено платное обучение в старших классах школы и в вузах. Но предприятия могли на льготных условиях за свой счёт учить молодых рабочих с тем, чтобы те потом возвращались на родной завод. Александра хлопотала перед начальством, чтобы сын стал таким стипендиатом. И вот в один из майских дней 1944-го года его вместе с матерью вызвали в школу.

  В кабинете директора заседала комиссия. Увидев Володю, комсорг школы встал и подошёл к молодому человеку:
  - Знаю, Владимир, что хочешь получить образование. Но ты комсомолец и должен понимать: советская Родина в опасности. Мы напрягаем последние силы, чтобы добить фашистскую гадину в её логове. Великий Ленин завещал молодым: «Учиться, учиться и ещё раз учиться». И ты станешь инженером, врачом или учителем – кем захочешь. Но только после войны. А сейчас стране нужны рабочие руки, мой дорогой товарищ. Миллионы четырнадцатилетних комсомольцев куют Победу здесь, в глубоком тылу. В общем, предлагаю тебе получить рабочую профессию в ремесленном училище и трудиться на нашем заводе.

  Отказаться было невозможно, и Александра, обняв сына, прямо здесь, в кабинете, благословила его на важное для Родины дело:
  - Всё верно, сынок. Твой отец погиб, и ты должен завершить то, что он начал. А учиться будешь потом, когда разобьём фашистов.

  На том и порешили. Володя жил долго и счастливо. Но высшего образования он так и не получил. Видимо, не хватило силы воли. А может быть в этом виновата война, которая унесла с собой десятки миллионов молодых жизней - та ужасная кровавая битва, которая изменила судьбы многих и многих людей. Даже тех, кто остался в живых.

  И никогда не понять сытым европейцам, почему в России никак не хотят забывать те далёкие страшные годы? Почему до сих пор помним и празднуем мы поистине Великую общенародную нашу Победу?!