про них, так как у них 40% одежды было одинаковыми, и только 15 из них — разных цветов; б) особь противоположного пола, которая, подобна метеориту, ворвалась в их жизнь, разрушая все вокруг. Нет, они не влюбились в одного парня. Просто Линдси на одном из концертов привлекла внимание одного гитариста. Он был старше ее лет на 8, но это не помешало ей влюбиться без памяти. Первый раз в жизни. Джун — так звали парня — ответил ей взаимностью, и буквально через неделю после их знакомства они стали встречаться. И все было бы ничего, хотя Лекс с самого начала не нравился этот гитарист, но она молчала, но дело было в том, что теперь Лу могла говорить только о Джуне — какой он красивый, какой он умный, как он красиво говорит, как он круто одевается, какая у него фигура, какие у него друзья, как он целуется, какая у него квартира... Первые два месяца Лекси упорно терпела, не желая ссориться (первый раз в жизни), но в один день, когда Линдси заговорила о том, что она хочет с Джуном ЭТО САМОЕ, Лекс не выдержала. Она очень долго и громко говорила все, что она думала о нем, начиная с его мерзкого характера и завершив количеством девушек, которых он оставил в прошлом, бросив на произвол судьбы. Когда брюнетка выдохлась, подруга сидела поджав губы, а потом встала, требуя извинений и перед ней за крики, и перед парнем за глупые сплетни. Лекс отказалась, и тогда... слово за слово друг на дружку полились тысячи фраз и обвинений, которые накопились за все годы дружбы, которые, как снежный ком, скатывались и откладывались в заднюю часть мозга, ожидая своего времени. Они наговорили столько чуши и глупости, что в конце концов, спустя час криков, раскрасневшиеся и тяжело дышавшие они чуть было не вцеплялись друг дружке в волосы, метая гневные искры глазами. Сказав, что это конец и основательно послав подругу, Линдси вышла из комнаты, на что брюнетка, догнав ее, ответила такими же словами и громко захлопнула дверь...
Не было ни дня, чтобы Лекс не жалела об этом поступке. Ей не хватало Линдси как воздуха, но набраться храбрости и позвонить, она не могла, так как после их ссоры обнаружила, что подруга поменяла телефон и перешла в другую школу, которая находилась ближе к музыкальной академии, в которой преподавал Джун. А спустя полтора года брюнетка уехала, оставить шутки и дружбу в прошлом, однако плюшевый кролик и брелок «подруги навечно» она не смогла оставить. Они и сейчас лежали в ее шкафу.
И вот она звонила. Зачем? Вспомнить ссору? Помириться? Поговорить? Да что угодно!
– Милая?, - окликнула ее мама. Лекс встряхнулась, отгоняя мысли.
– Да, мам. И что она хотела?
– Она сказала, что приезжает.
– Куда?...
– Куда-куда, - засмеялась женщина, - уж точно не туда, где ты сейчас отдыхаешь.
– О Боже!, - вырвалось у брюнетки, и ей пришлось закусить губу, чтобы не закричать на весь дом. Она ее увидит! Увидит Лу!, - когда?!
– Спокойнее, торопыга. Она сказала, что дня через четыре...
– О Боже!, - снова повторила Лекс. Ее глаза мельтешили по комнате, обдумывая полученную информацию, - мам! Мы завтра вечером выезжаем, - вдруг вспомнила она.
– Замечательно. Ну ладно, - на заднем фоне послышался звонок в дверь, - жду тебя, солнышко. Мне пора...хм...работать.
– Целую, - откликнулась девушка, бросая трубку и несясь на первый этаж, где парни готовили пиццу, - у меня приезжает подруга!
– Притормози, котенок!, - осадил ее Брайан, в которого она буквально врезалась, не рассчитывая скользкий пол и скорость движения, - давай по порядку.
– Я... моя подруга через четыре дня... приедет... в город... мы с ней... поссорились... но помиримся... она была...
– Я ничего не понял, - прервал ее брюнет и, хмыкнув, повернулся к парням, у которых на лицах читалось явное «что только что было сказано?», - а вы?
– Неа, - озвучил общее мнение Айзек, медленно проливая на себя кетчуп.
– Не важно, - засмеялась Лекс, закружив п кухне с Чаком, чем вызвала еще большее удивление парней, - давайте поиграем в бадминтон? Мне нужна разрядка.
– О, это слово мне нравится, - ухмыльнулся Брайан, слегка шлепнув ее по бедру, - помощь с разрядкой?
– Извращенец!, - захихикала брюнетка, доставая ракетки и выталкивая упирающихся друзей на улицу.
– Но...пицца..., - пытался противиться Алан.
– Потом! Потом!, - откликнулась Лекс.
До начала двенадцатого они играли в воланчик, который был ярко-жёлтый, но даже несмотря на это, они порой несколько минут искали его в потемках. Спотыкаясь о корни деревьев и ямки, они падали, пачкаясь в грязи, и смеялись. Смеялись. Смеялись. Много и громко, забыв о каких-то проблемах и дурных мыслях.
В четверть двенадцатого Айзек объявил, что через три секунды игры его рука отвалится и поползет искать клад в соседней канаве, плюс — он хочет есть. Близнецы и Брайан ушли в дом доделывать несчастную пиццу, а Алан остановил Лекс, придержав ее за руку.
– Алексис...
– М?, - девушка повернулась и посмотрела в его тяжелые серые глаза.
– Теперь я думаю, что нам нужно поговорить.
– Эм... хорошо, - кивнула она, чувствуя некоторую неловкость. Она понимала, что разговор должен был произойти, но с Аланом..., - о чем?
– О том, что произошло утром, - тихо произнес блондин, хмуря брови и теребя рукав рубашки.
– Алан...
– Нет, подожди. Я хочу договорить..., - он кашлянул, тоже смущаясь, потом решительно тряхнул волосами и поднял глаза, - ты любишь Брайана.
– Нет, я..., - попыталась вставить Лекс, но парень поднял руку, призывая к молчанию.
– Дай мне сказать. Пожалуйста. Если «нет», то тогда я не понимаю, что это было. Я привык думать, что если парень и девушка целуются, то они что-то испытывают друг другу. Особенно, когда они целуются в таком виде, - щеки обоих покраснели, но Алан продолжил, - я... я понял, что ты влюбишься в него, сразу, как только ты пришла. И я сначала ничего не предпринимал, потому что надеялся, что такой чистый цветок, как ты, сможешь изменить Брайана, сможешь заставить его влюбиться, ведь у него было много девушек, но ни к одной он не испытывал чувств, - он замолчал, переводя дух, - но я ошибался. Он остается все тем же, и я понимаю, что он не тот, кто тебе нужен, - тихо закончил Алан.
– Что?..., - переспросила Лекс, широко распахивая глаза. Ей не верилось, что Алан только что произнес именно эти слова, - ты...
– Я просто не хочу, чтобы ты потом сожалела, допустив ошибку, - болезненно сморщился блондин, касаясь плеча брюнетки. Но она повела плечом, отшатываясь.
– Как … как ты можешь решать за меня? Я... я лучше знаю, что для меня ошибка, а что нет! Ты просто не можешь решать за меня! Ты не имеешь права указывать мне, что делать, а что нет!, - распалялась все больше и больше девушка, сверкая кошачьими глазами, - Это моя жизнь, и я могу и буду делать то, что считаю нужным! Мне не нужно, чтобы кто-то мне указывал! Даже ты! Я не собираюсь менять свои решения из-за чьих-то слов! Это моя жизнь! Моя!, - выкрикнула Лекс, сжимая кулаки. Шумно выдохнув, Алан вдруг шагнул вперед и, взяв лицо брюнетки в руки, прижался к ее губам, перекрывая потоки криков. Девушка так и замерла, широко открыв глаза и с приподнятыми руками. Блондин целовал ее медленно и нежно, едва касаясь ее кожи кончиками пальцев, точно она — хрустальный сосуд, а он боится случайно его разбить. Его ресницы касались ее щек, точно крылья бабочки, губы были мягкими и теплыми, словно шелковый платок. Лекс не могла ни отступить, ни прижаться, стоя с неровно бьющимся сердцем и странным покалыванием на губах. Продержав ее еще несколько секунд, блондин отстранился, глядя в ее глаза. Синие глаза ошарашенно уставились в нежно сыре-зеленые. Парень аккуратно поднял руку и, поправив прядку волос, убирая ее за ухо, коснулся легко ее щеки.
– Мне это нужно было. Один раз. Лишь один, - прошептал он, не убирая пальцев, - и да — это твоя жизнь, твои решения, твой выбор. Я больше не заговорю об этом. Обещаю, - Алан развернулся и ушел в дом. Брюнетка коснулась своей щеки как во сне, не до конца осознавая, что произошло. Потом обернулась, намереваясь остановить его, но тут краем глаза уловила движение — на втором этаже закрылась балконная дверь.
