Наугад.

сюда, Пьеро недоделанный: если ты ещё раз наберёшь этот номер, подойдёшь к Лильке или, вообще, даже подумаешь про неё, я тебе сделаю очень больно. Очень, понятно?
Далёкие гудки оказались единственным ответом. Я выключил телефон и поднял голову. Сестра сидела у шкафа и внимательно смотрела на меня. Потом поднялась на ноги и её брови поползли вверх. Кажется, я сделал глупость, но почему-то, совершенно не жалел о ней.
- Послушай, - начал я, но девушка остановила меня касанием руки.
- Лёшка, если ты думаешь, - она вдруг запнулась, и неуверенная улыбка озарила бледное лицо, - чертовщина, какая-то. Когда такой хренью занимались мои бывшие, я их быстро ставила на место: ведь я не их собственность. Кто не согласен – идёт лесом.
Она приблизилась и обняла меня, положив голову на грудь. Потом подняла лицо: оттенок красного сиял вокруг зрачков едва заметной дымкой. Лицо сестры сейчас неуловимо напоминало Мину: бледность кожи, ярко красные губы и множество других, не столь значительных признаков. Лилька выглядела просто восхитительно.
- Я хочу быть только твоей, - прошептала она и в глазах мелькнуло удивление: неужели она сама это произнесла, - со мной так ещё никогда не было, ни с кем. Лёша, - она замолчала, и я поцеловал её в гладкий лобик, - если это – любовь, то я люблю тебя.
Да, это действительно было просто невероятно: до вчерашнего дня я никогда не думал, будто какая-то девушка может стать для меня единственной на свете. И уж тем более, никогда не представлял в этой роли зеленоглазое лохматое чудо, которое называл сестрой. Однако, теперь это был непреложный факт: именно она стала той, неповторимой, которую я боялся потерять.
Лилька. Лиля. Лилечка!
Моя Лиля.
Я люблю тебя.
Мы неторопливо прошлись парой кварталов, привыкая к новой одежде и новым ощущениям внутри. И если пальто, навязанное сестрой, достаточно быстро перестало ощущаться смирительной рубашкой, то взрыв внутри, при каждом взгляде на спутницу или при звуке её звонкого смеха, эхом отдавался в моей личной вселенной. Словно земля уходила из-под ног.
Лилька заявила, будто на правах вампирши имеет право одеваться сексуально, но без пошлости. Благо, как выяснилось, низкие температуры перестали быть для нас определяющим фактором. Посему сестра надела тонкие облегающие джинсы, полусапожки на шпильках неимоверной длины и короткое белое пальто. Выглядела она, судя по косым взглядам прогуливающихся мужчин, весьма эффектно. В семейных парочках, проходивших мимо, тотчас начинались разброд и шатание, А Лилька лишь подмигивала мне и гордо задирала нос. Нахальная красотка, как есть.
Я позвонил Олегу, и он подтвердил: ничего не отменяется, гости только начали собираться. Всё как обычно; завтра – понедельник, всем на работу, но никто про это не вспоминает, до самого утра, когда разрывающаяся голова, злорадно хихикая, лопается от похмелья. К счастью, ни пить, ни идти на работу, нам не требовалось. К несчастью, нам требовалось просто выжить.
Интересно, каков план развлечений у нашей кураторши на сегодня? Катание на тиграх? Прыжки в плавильную печь? Вчерашняя программы оказалась весьма насыщенной, но завершилась крайне удачно.
Матрос – Сашка Корчевский, получил своё погоняло, когда три раза подряд провалил экзамены в разные мореходные училища, начав с Одесского и закончив уже нашим. Ворона тогда важно похлопал его по плечу и заявил, дескать тот настоящий матрос, кто в обучении не нуждается. Сейчас Шурик работал посредником в агентстве недвижимости и о море даже не вспоминал. А кличка осталась.
Когда хозяин открыл дверь, я сразу же обратил внимание на его поплывшую физиономию с фингалом и носом, повёрнутым в сторону. Судя по концентрации перегара, веселье началось вовсе не сегодня.
- Квартиру продаю, - пояснил Матрос заплетающимся языком, - увольняюсь и уезжаю. Ту-ту…
- С какого перепугу? – Лилька сбросила пальто и осталась в облегающем пиджаке с низким глубоким вырезом, где было на чём остановиться взгляду. Даже нетрезвому, у Матроса, - ты же говорил, тебя вроде старшим менеджером ставят?
Саня только махнул рукой и горестно вздохнув, убрёл на шум голосов. В длинном пустом коридоре перестроенной чешки, стояли два, малознакомых мне, пацана – виделись пару раз, даже имён не помню. Пока они изучали мою спутницу, едва не пуская слюни на паркет, из спальни вынеслось белогривое нечто и повисло на моей шее.
Анжелика. Как я рад.
- Привет! – запах алкоголя хоть и слабый, но, всё равно, неприятный, - почему не звонишь, горилла? Лилька, здорово. Чёт ты бледная, не болеешь?
Сеструха фыркнула и ушла в комнату. Я осторожно поставил грудастую красотку на пол и освободился от объятий. Никаких чувств Анжела у меня не вызывала, а ведь прежде, её напористость заводила сполоборота.
- Ты же, вроде как, нашла себе какого-то папика? – спокойно поинтересовался я, снимая пальто, - совет директоров, Инфинити, Мальдивы?
- Лёшка, ты обиделся? Ух, вот это мышцы! Я уж и забыла, - она игриво прошлась пальцами по бицепсам, - не получилось. Он женат и разводиться не собирается, а я, вроде как, хочу остепениться. Заместитель директора, по связям с поставщиками вполне подойдёт. У?
Я больше не был заместителем директора. Я и человеком то быть перестал. И я не хотел связывать жизнь с беловолосой красавицей, прячущей холодный расчёт, под маской горячей безрассудности. Как бы это всё высказать и никого не обидеть?
- О, Лёха! – Ворона, собственной персоной, - бросай эту ш…Пошли, забухаем!
- Лёша, - меня придержали за руку, - подумай. Мы можем встретиться где-нибудь, в спокойной обстановке, поговорить.
- Хорошо, - да отвяжись ты!
Гостиная оказалась переполнена знакомыми, очень знакомыми и до смерти надоевшими, знакомыми. Матрос, как обычно, поленился поставить стол, просто распахнув огромный бар – главное своё богатство и выставив на его дверцу тарелки с ничтожной закуской. А вот спиртного оказалось море разливанное. На любой вкус, кроме моего. На мой вкус, вокруг бродили, сидели, стояли и даже лежали, те самые знакомые. Лёгкий аромат, щекотал ноздри, скрываясь в густых испарениях виски и мартини.
Лилька сидела в глубоком кресле, рядом с высокой трубкой акустической системы и со страдальческой миной на мордашке, терпеливо выслушивала Костика – своего бывшего, номер –надцать. Тот, периодически, делал попытки перейти к более тесному контакту, но сразу же получал по наглым лапкам. Ну, там сеструха и сама разберётся.
Андрюха уже нёсся ко мне с полупустой бутылкой абсента и в его кильватере прочно держался Олег, который, со странным прищуром, изучал мою физиономию. Отвязаться от полупьяной птицы оказалось несколько сложнее, чем казалось вначале, но объяснение про болезнь и антибиотики всё же подошло. Это же я попросил передать и шефу. Пусть хоть первое время не поднимает пыль.
- Да, видок у тебя в натуре нездоровый, - согласился Олег и хмыкнув, добавил, - глазища, как у долбаного вампирюги. Кстати, вы чего, на пару с сеструхой болеете? Тоже, смотрю, в завязке.
- Угу, - кивнул я, встретившись глазами с Лилькой. Мы улыбнулись друг другу, одной нам понятной, улыбкой, - сам знаешь, как бывает: сначала – хомячок, а потом и все остальные.
Через полчаса гуляний, выяснилась одна занятная, н не слишком приятная вещь: нам стало скучно гулять со своими старыми знакомыми. Перестали находиться общие темы, для разговоров. Ну, какой интерес обсуждать работу или выпивку, если тебя это больше никак не касается?
Кроме того, даже временное, отсутствие любимого рядом, вызывало у обоих некий дискомфорт. И я, и сестра, постоянно ощущали желание подойти, перемолвиться парой слов или просто коснуться. Больше всего хотелось целоваться, но я отлично понимал, как офигеют благодарные зрители.
Пару раз подходила Анжелика и её лицо с каждым разом выражало всё большее недоумение. В конце концов, я не выдержал и прямо сказал девушке, всё что думал про неё, не забыв упомянуть и чувственную фригидность. Как ни странно, но она даже не обиделась
Вытерпев ещё десяток минут рассказов о последнем посещении Замка, я удрал на кухню, выгнав оттуда целующуюся парочку. Через пару минут пришла Лилька и прижавшись, потёрлась щекой о плечо. Вот так – хорошо. Даже если просто молчать и смотреть во двор.
- Ты помнишь родителей? – тихо спросила сестра, - хоть чуть-чуть, не по фотографиям, а так…
Она была младше меня на полтора года и когда отец с мамой разбились во время перелёта Ханой-Москва, ей исполнилось три года. Когда я плакал, спрятавшись под одеялом, Лилька приходила и прижавшись, гладила по голове. Люда появлялась в дверях спальни и некоторое время молчала, глядя на нас сухими красными глазами. Горе казалось невероятным, всеобъемлющим, словно наступил конец света, и лишь крошечный человечек рядом заставлял непроглядную тьму отступать.
- Совсем немного, - я обнял её за плечи, - отца почти не помню: так, кусками. То море вспомнится, то лес и костёр. Маму немного лучше, как она щекотала живот и делала ладушки. В детском саду, как она радовалась, когда я выиграл плюшевого медведя.
- Того, с оторванным ухом?
- И кто его оторвал?
Мы тихо посмеялись, и я поцеловал сестру в щёку.
Позвонила Мина. Лилька внимательно выслушала вампиршу, продолжая сжимать мои пальцы, потом кивнула и сказала, обращаясь ко мне:
- Будет здесь через десять минут. Пошла я собираться.
Сестра ушла, а я прижался лбом к стеклу, пытаясь разглядеть звёзды через пыльное стекло. Ни черта не видать. Кто-то тихо подошёл сзади, и я точно знал, кому принадлежат крадущиеся шаги. Запах, шелест одежды, даже дыхание позволяли определить пришельца. Раньше я так не мог.
- Лёшка, - в голосе Анжелики ощущалось напряжение, - ты совсем с катушек съехал?
Я повернулся. Девушка не была пьяной, как мне показалось вначале – она выглядела испуганной.
- Ты это о чём? – холодно поинтересовался я. Энжи, как я звал её раньше, за сегодняшний вечер успела надоесть до чёртиков.
- Что у тебя с твоей сестрой? – я прищурился, и Анжелика отступила на шаг, - помнишь, ты сказал, будто я умею хорошо изображать чувства, вместо того, чтобы проживать их? Может быть, но зато я хорошо вижу, когда они – настоящие. Эти ваши перемигивания, касания и прочее. Так себя с сестрой не ведут!
- Это не твоё дело! – я ощутил бешенство.
- Но это же – безумие! – она вдруг резко приблизилась и обняла меня, потянувшись полными губами, - я тебе помогу. Как раньше.
Кто-то, с шипением, отбросил Анжелу в сторону. Лилька встала передо мной и оскалила клыки. Энжи взвизгнула и отпрыгнула к стене, сшибив сковороду с плиты.
- Не лезь, - коротко рявкнула сестра, - он – мой!
Анжелика переводила взгляд с меня на Лилю и крупные капли пота катились по её лбу. Потом ноги девушки подломились, и она шлёпнулась на пол.
- Кто вы? – прошептала она, - вы же не…
- Забудь, - посоветовал я и посмотрел в окно, - ого, в своём репертуаре. Лиль, пошли, за нами приехали.
Пока я одевал пальто, совершенно невменяемый Матрос пытался задержать нас, всё время рассказывая сестре, как она сногсшибательна, а Олег молча стоял рядом, задумчиво изучая мою физиономию. Уже закрывая входную дверь, он придержал меня за руку и настойчиво сказал:
- Когда сможешь – позвони, а лучше –