Мудрая сказка

В некотором царстве, в тридесятом государстве, жил был царь, и была у него дочь, красавица писаная, Елена. Но такая строптивая, что спасу нет. Мучился царь-отец, мучился, глядя на то, как она женихов заморских отваживает от дома, и в ужасном,просто клокочущем, что кипяток гневе, решил.

-       Всё, терпение моё, терпелось, терпелось, да и лопнуло. Последние принцы, что ещё не успели получить твой капризный отказ, должны пройти испытание. Кто, значит выиграет, тот и должон на тебе жениться. Я всё сказал, моё слово коротко, потому что заакоон. – и он многозначительно погрозил, сверкнув золотыми перстнями, кому-то пальцем. – Сколько их там осталось-то?
       Слуги тут же подбежали, по пальцам своим женихов пересчитали.
-       Стоп!!! Не гоже принцев по своим пальцам считать. По моим считайте. – Выставив вперёд руку, пальцы которой блестели от нанизанных на них колец, как новогодняя елка.
-      Шевалье – Генрих, из Франции – раз, - слуги загнули царю указательный палец
-      Пан – Збышек, из Польши – два, - загнули средний.
-      Ландграф Фридрих  Фон Штерн – три, - следом пошёл безымянный
-      Сегун – Акира.- четыре, - мизинец. А пятый палец, так и остался не загнутым.

-      И это всё!!! Ну и дела, - царь расстроенный покачал головой, корона переливаясь всеми цветами радуги, при этом, под своей тяжестью съехала набекрень. Царь, разогнув пальцы и всей пятернёй почесав затылок, снял её и положил подле, на свободный, рядом стоящий трон. Советоваться с матушкой - царицей не хотелось. Она хоть и царица, но, баба скандальная. Думал, размышлял: «что ж так мало женихов-то, стыдно же. Неужто моя дочь всех разогнала своим строптивым нравом. Попробую ко я, послать приглашения, заморским принцам». - Хмыкнув от удовольствия, огласил указ: - ПРИГЛАСИТЬ, В ЗЕМЛИ АРТАНИИ ЗАМОРСКИХ ЖЕНИХОВ, ДЛЯ ПРОВЕДЕНИЯ СОРЕВНОВАНИЯ, ПО ЗАВОЕВАНИЮ МОЕЙ, ЕДИНСТВЕННОЙ ДОЧЕРИ, - и мелким «почерком», добавил, - и пол царства в придачу. – Авось, думал он, приписочку-то, да и не заметят.

      Разослали глашатаев, снарядили конных, и ждут - пождут ответа. Неделя прошла, вторая на исходе, нет, не видно никого. Царь по башням носится, руку ко лбу приставляет в даль на все четыре стороны глядит, меж тем любуется на красоту зелёных лесов, что густой стеной огородили его ладное государство Артания. И печалится, конечно, как представит, что половину, как пирог придётся отрезать, да и отдать заезжему принцу, так душа кровью обливается, плачется. Даже сомнения в голову какие-то странные полезли:
- Что не лучше было бы… - но, даже не додумав, гнал ядовитую мыслишку прочь.
И вот, на исходе месяца, заметил путника. Тот от усталости, еле на коне держался. Руки, ноги и даже усы, как плети повисли вдоль крупа лошади. Железный шлем, издалека сверкал под жгучим солнцем, копьё бороздило по земле, оставляя глубокий след. Годного для ориентира, если вдруг обратно, без жены - восвояси.

-     Прибыл английский лорд Гамильтон. – Тут же донеслось от ворот.
      Царь сам поспешил навстречу, руки простирает, готов самостоятельно гостя с коня стащить, да на руках в палаты занесть. Да слуги окаянные опередили, руки вперёд подставили, не дали царю – батюшке, самому, уважение выказать. Завели болезного в палаты, в корыте помыли, а кормили то уж в постели. Силы оставили его ещё при выезде из Англии. Няньки, толчёной картошечкой с молочком да маслицем, рот услаждали, солёным огурчиком потчевали, да капусткой. Губы от масла блестящие утирают шелковым платочком. А царь то, не налюбуется, глядя на его томные очи, и нехотя медленные, жеманные движения. А мысли то ходят, за ним вослед, то вперёд - опережают даже:
«На что вот он такой сдался, рохля? Ни тебе сена накосить, ни в баньке попариться –а-а. Всё ради неё, одной единственной, ради её счастья». – Рассуждая так,  а улыбался ещё пуще прежнего, нельзя гостя то спугнуть.

     Пока неделю целую наш гость новоявленный отлёживался. Другие претенденты на руку Елены, готовились к турниру. Только и видно было, как развивая хвосты и гривы кони ездоков, гарцевали поднимая клубы пыли, перед башнями дворца. Где всей своей красотой и необъятным величием восседала матушка – царица. Заменяя на время ушедшую куда-то дочь.
     И вот, тот долгожданный день настал. Царь с царицей на троне, рука за руку. Дочь
за спинами родителей прячется, стесняется. По стенам залы на кушетках плюшевых красных, знать разная, из далёка понаехавшая. Посередине пять кресел расписных, да жемчугом по верху расшитым. В окна мозаичные, солнце любопытным взглядом косит.

     Вышел слуга, царю в ноги поклонился, да претендентов на руку и сердце огласил.  Не по рангу и чину, а по степени их пребывания. Вошедшие важно с достоинством, с поклонами расселись, выказывая полнейшее внимание и уважение. Царь, было, открыл рот, чтобы так сказать огласить первую потеху – турнир. Но, внезапно, словно порывом ветра, принесло кленовый лист, перед его очами объявилась Елена.
-    Батюшка, скажи. Мне замуж выходить, или ещё кому, за кого-то из этих молодцев.
– При этих словах, названные сразу приосанились, воздуху в лёгкие набрали побольше, спины распрямили, и выдыхать обратно-то, бояться. Чтоб не упасть в глазах красавицы.
-    Знамо слово, тебе замуж идтить.
-    Так вот я, сама и задам им дело - дельное. Три испытания, кто победит, тот и муж мне. – Подойдя к столику, стоявшему здесь же, только немного в стороне. Лёгким, изящным движением сорвав розовую салфетку, оголила пять книг. Взяв одну из них, молвила. – Книги, оказией доставлены мне, по случаю. Кто до завтрашнего утра их первым прочитает, да мне по одному перескажет, тот и первым в победители выйдет.
     Трудно держать воздух в себе, да ещё сидеть бездыханным, а уж после таких слов, поникли их головушки. Не по силам, задача трудная. Разошёлся народ по домам, качая головами, осуждать её грех, но и учудила дева, дочь царская.

     Утро настало, первым у порога спальни Елены, как маятник, дожидается шевалье. Но пригласила Елена его в залу. Слушая, головой кивала. Ладно пел соловей, со знанием дела, да ещё и от себя приплетал, слова ручейком текли, лаская слух.

     Вторым Фридрих переступил её порог. Лаконично, разложив по полочкам сюжет, отстрелял словами – пулями, выскакивающими из его уст, безо всяких округлостей и витиеватостей, опуская даже самое необходимое. Если точнее, то роман в пятьсот страниц, занял пять минут, тридцать две секунды.
     Польский пан – «пшепроше» - развалясь, с некоторым юмором передав сюжет повествования, долго шаркая и раскланиваясь, ушёл завтракать.
     Японец, покорил её своей мудростью, наблюдением, но не дал никакой оценки, заставив тем самым, задуматься над сюжетом, ещё раз, саму Елену.
     Англичанин, как ни странно, ссылаясь на свою усталость, поведал о том, что он уснул,к сожалению, на первой же главе.

     Да, сложная выдалась задачка, для принятия решений. Но, кажется, предпочтение царская дочь, отдала представителю востока. Мудрецу Акире.      
    Второе задание, последовало естественно из первого. Написать для неё оду, к утру.
(к сожалению, история не сохранила для потомков, тех опусов в тексте. Но слухи, донесли шёпот, что они были похожи, как две капли воды, по своей сути, на их авторов. Пусть не совсем, в рифму, но от души.) И опять Акира, своей мудростью изложения и красноречием, привёл её в восторг.
     Пришло время и третьему заданию. Хочу, повелевала она, невольно, перстом указуя в пол. Что бы вы, написали мне сказки.
     Что, что!!! Мы пришли сражаться на шпагах, скакать на конях, в конце концов, убить змея… А тут, пиши. Свечи тусклые, перья скрипучие... Но делать нечего, неделя сроку, а время запустило уже свои корни, отнимая драгоценные минуты.
     Царство погрузилось в сонное состояние. Ни тебе скрипа потаённой двери, всё шепотом, да шорохом. Во дворце, на глазах окружающих, творчество рождается и во всю процветает.

     Неделя прошла гладко, тихо, без особых закавык. Пришло время последнего турнира.
В тронном зале умудрённые житейским опытом мужи, поглаживая лопатообразные бороды, чинно ждали новоявленных поэтов и писателей. Предстояло внимательно прослушать сказки, и дать свою на то законную оценку.

       Содержание, не вызвало особых восторгов, у слушателей. Уж они то умудрённые жизненным опытом, и не такое слышали да видели. Не удивили их, лаконичные фразы. Ни витиевато завуалированные фантазии, ни едва похожие на юмор, странные смешилки. Ни написанные для англичанина нянькой Параней, за заграничные наряды – страшилки из жизни лесного лешего. Но, миниатюра Акиры в несколько строчек, заставила Елену сначала покраснеть до смущения, а уж потом, и отдать ему предпочтение.

      Но, замуж она, за него так и не вышла. И пол царства, осталось целым, не тронутым пирогом. Потому, что мудрость миниатюры и привела её к венцу, с единственным и желанным. И был он из русского знатного купеческого роду и племени, и имел частное земельное владение, размером, чуть больше царского. Но ведь роду- то, не титулованного.
     А принцы, ну что ж принцы, повеселились от души недельку на свадьбе. Баньки русской ещё раз испробовали, да медовухи попили. Иииии домой, на своих барышнях заморских жениться.

    Царь же утвердился, (мысли иногда забредавшей в его голову) что русская земля, единая, да не делимая. Не пирог чай. Не отрежешь да не подаришь, и чужой кусок не пришьёшь. Да и не только на титулованных, родная земля держится.

    У японца, мудрости набрался.