"Чингисхан"

За её спиной резко взвизгнули тормоза. Тома инстинктивно шагнула вглубь тротуара, на два-три шага от дороги, и только потом обернулась. Улица довольно людная, время послеобеденное и хотя сейчас уже не девяностые, а начало двухтысячных, всё равно средь бела дня могут затащить в машину и увезти. Только зачем увозить почти сорокалетнюю тётку, небогатую, основательно побитую жизнью и непохожую на фотомодель?
Огромный чёрный внедорожник, кажется, «Линкольн-Навигатор», заехал правыми колёсами на тротуар, остановился. Распахнулась водительская дверца и наружу вышел обычный дядька, её ровесник, может, чуть постарше – высокий, тёмные волосы с проседью, одет во внешне заурядные джинсы и рубашку, совсем непохожий на бандита или «нового русского»: без золотых цепей, растопыренных пальцев, бритой головы. Хотя явно заметно, что не просто водитель: в остром взгляде, слегка расслабленных жестах, спокойных, уверенных движениях чувствуется «хозяин жизни» – крупный бизнесмен, какой-нибудь «владелец заводов, газет, пароходов».
Идёт прямо к ней! Что ему нужно? Улыбается странно, вроде бы приветливо, как старой знакомой, но в глазах – лёд.
- Привет, Томочка! – голос спокоен, слегка насмешлив. Кто же это, откуда знает её имя? – Не помнишь старых друзей? Нехорошо…
Он подходит ближе, начинает насвистывать. Что-то такое давно забытое, но очень знакомое… «Там. Там. Там-та-там!». Ну конечно, «Чингисхан»!
Тома замерла посреди шумной улицы. Привет из прошлого… Господи, неужели они снова встретились?!

***

- Чин! Чин! Чингисхан! – развесёлая музыка вовсю грохочет из динамиков, световые пятна прыгают по стенам и потолку. Стройная, красивая, смуглая девушка в центре круга пляшет самозабвенно, длинные чёрные волосы разметались по сторонам…
- Чин! Чин! Чингисхан! – она синхронно вскрикивает вместе с темнокожими, ладными мулатками из динамиков, чьи голоса заполнили зал, и продолжает изгибаться в неистовом быстром танце.
- О-о-о! – радостно выдыхает возбуждённая толпа вместе с концовкой весёлой песни о древнем суровом завоевателе… Почти без перерыва начинаются плавные аккорды знаменитого оркестра Поля Мориа. Медленный танец! Только что весело скакавшие фигуры разбиваются на пары, прилипают друг к другу в чувственном, неторопливом расслабленном ритме. Кажется, это «Шербурские зонтики». О, Париж, Монмартр, ля мур, же т`эм…
К девушке тянутся руки, пытаются подхватить её, завлечь в этот сладкий поток. Она заливисто хохочет, отталкивает претендентов, весело мотает головой. Устремляется к столику, за которым сидят трое парней.
- Ну-ка, быстро, вина мне! – она падает на стул, придвигает простой гранёный стакан соседу справа, невысокому, серьёзному, широкоплечему Игорю. Он наклоняется, достаёт из-под стола бутылку, наполняет его, передаёт девушке. Потом наливает и остальным.
На турбазе, где летом собираются почти все студенты их института – «сухой закон», который, впрочем, никто и не думает соблюдать. Везде стоят тяжёлые чайники с компотом, но большинство «туристов» наливают вино из-под стола. Дискотека прошла свой экватор, почти все хорошо приняли и веселятся от души. Ребята берут гранчаки, накрывают ладонью сверху, и поднимают, захватив в горсть верхушки. Чокаются донышками с глухим стуком – так у них заведено: «Для конспирации, чтобы враг не слышал звона бокалов!».
Придумал это Олег – высокий, смуглый, с тонкой ниточкой усов. Уверенный в себе, ироничный, напористый, даже можно сказать – нагловатый. Его все любят. И приятели-студенты, и девушки. Не за какие-то особые таланты, а именно за эту самоуверенность, лёгкую наглость, умение пить, почти не пьянея. За удаль гусарскую. Даже преподаватели относятся к нему с долей уважения.
Они с Тамарой, той самой черноволосой красавицей, считаются здесь, на турбазе, состоявшейся парой – очевидно, из-за похожести: оба высокие, красивые, дерзкие, уверенные в себе. Хотя Олег и обращается с Тамаркой по-хозяйски: обнимает, притягивает к себе, кладёт руку на колено, там всё очень неопределённо. Вроде иногда он прорывается ночевать к ней в комнату, если уходит соседка, но почему тогда Тамара держится с ним так насмешливо-холодно?
Напротив Тамары – Валерка. Тоже высокий, но нескладный, худой. Он кажется случайным в этой компании. Больше других шумит, рассказывает анекдоты, искательно заглядывая в глаза: ну, правда же, смешно? Когда надо «сбегать за добавкой», даже не стоит вопрос, кому бежать. Ясное дело, Валерке!
Но при этом, он единственный, кто умеет выслушать и посочувствовать. А ещё он пишет весёлые стишки-эпиграммы. Когда Тамара уходит плясать, ему очень хочется пойти с ней, попрыгать рядом под весёлую музыку, ведь Валерка здорово танцует. Они бы так классно смотрелись вместе! Но – нельзя: мужики толкуют о женщинах, о смысле жизни, о музыке «Пинк Флойд» и «Дип Пёрпл». С Валеркой говорят на равных, наливают вино, глухо чокаются донышками. Серьёзная мужская беседа.


Здесь опубликован отрывок из данного рассказа. Полностью его можно найти в книге «И смерти не будет…»: https://andronum.com/product/sorokovik-aleksandr-i-smerti-ne-budet/

Автор приносит читателям свои извинения, но таково требование редакции.