Этап взросления

Старший воевал, младший, Гансик, был прикован к постели, страдал от инвалидности, пытался восстановиться, чтобы стать солдатом рейха. Как кузены Киммеры, Миллеры.
- Наша Хиви, - говорил Феллер, - она пусть будет благодарна. Договорился, что тут ее смена. СС, конечно, не одобряет.
К больному парню рабыня прониклась состраданием. Ухаживать за ним, попутно выполняя другие работы по дому, овладевая языком великой нации – это не так плохо. И больной немчик относился к ней куда лучше, чем сельские парни, норовившие завалить сиротинку на сеновале.

…………………………………………………………………………..

…Обер-лейтенант Киммер редко поднимал глаза на охранников. Ему повезло во время фильтрации: он не состоял в партии, не принадлежал к СС, храбро сражался. В лагере военнопленных он был старшим отряда, унтеры и рядовые признавали его командиром. Такое положение устраивало и руководство лагеря, офицеры оставались ответственными и в неволе. Киммер, раненый и плененный, был авторитетен еще и потому, что разбирался в строительстве, владел русским языком.
Он в Сталиногорске! Фриц, узнавший, что здесь берет начало Дон, расположено Иван-озеро, размышлял над фатальностью. Поселение родовое недалеко от Дона, в плен попал возле этой реки, теперь выживает у ее истоков. Дон – роковая река в его судьбе. Оказывается, Сталиногорска раньше не существовало, а были Бобрики, владение графа Бобринского, сына Екатерины Великой. Теперь это соцгород – промышленный гигант, тут химкомбинат, ГРЭС, шахты. Город Сталина почти на самом высоком месте возвышенности, роза ветров.
       Восстанавливали разрушенное, немецкое качество ценилось, пленных не терзали. Но кто этот человек за рычагами трактора? Неужели?!. Эрнста он узнал не сразу, встретился взглядом и тут же потупил взор. Ошибка? Брат где-то в Поволжье, последнее письмо в середине тридцатых, а потом молчание. Контакт пленных и вольных рабочих просто невозможен, хотя они порой восстанавливали один цех. Смотрели за пленными, следили и за «свободными». Именно так, как он понял из переговоров охранников.

…………………………………………………………………………….

- Вас проверили, вам доверили! Охранять врагов народа в рядах НКВД!
Алексей Антарнов только из госпиталя, и ему такие шутки не по нутру. С ним не шутили. Странная запись в документ, и сержант Антарнов – командир отделения охранников в лагере. Хорошо, что Стеша вскоре присоединилась к нему.
Для зека они вертухаи, а вот для лагеря военнопленных – обычные охранники. Судьба определила Антарнова, ставшего сержантом, потом старшиной, в стражи пленных немцев, и некоторые ему позавидовали. Чужие, не свои, «враги народа». Лагерей много, вкалывают заключенные, а им - лафа! Сытно, безопасно, побеги редко, паек плюс подсобное хозяйство, рыба из Иван-озера, чем не счастье в 1944 году? В семье Антарновых намечается прибавление, победы на фронте. И вот появился он! Опасный свидетель, который мог враз изменить их статус, из сотрудников перевести в разряд врагов. Сметливая, глазастая Стеша первой обнаружила опасность, хотя занималась с «женским» контингентом.
- Леша, он! Тот самый!
- Уймись, Стеша! Откуда он взялся?
- Говорю же тебе! Тот фриц, что тебя отпустил. И я, листовки… Тревога беременной жены передалась и бравому, сильному старшине.

………………………………………………………………………………

Да, это был Эрнст! Переселение предков затеяно якобы для безопасности. На самом деле – перемещение немцев Поволжья, татар, кавказцев – наказание по национальному признаку. «Фольксдойчей» выселили из совхозов, не помогло и имя Энгельса в названии города, с семьями расселили в бараках. Двадцать лет без права покидать территорию, это вам не шутка. Специалистам обещаны премии… Кому хуже – немецкому фрицу или выселенному из хорошего дома и помещенному в барак Эрнсту, еще неизвестно.
Обер-лейтенант сразу «заточил в камеру» мечту о разговоре с братом, если это все-таки он. Ни ему, ни Эрнсту от такой встречи ничего хорошего. Особисты и «кумовья» лезли из кожи, чтобы выслужиться.

…………………………………………………………………………

С очередным эшелоном освобожденных военнопленных Фриц Киммер был отправлен на родину. Эрнст Киммер закрепился в Сталиногорске, ставшем с подачи Н.С. Хрущева Новомосковском. «Оттепель» все еще не позволяла примороженным к месту перемещенным свободно мотаться по стране. Да и зачем? Бригадир, ударник Киммер в почете, как и другие. Дети, особенно Рудольф, на социальном лифте поднимались на верхние этажи власти. Антарновы после упразднения лагерей трудились на комбинате, их дочь Ольга училась на четыре класса ниже Руфика. Это не помешало. Антарновы и Киммеры дали крепкие ответвления, из барака на «Шатрах» переехали на Московскую.

…………………………………………………………………………..

Пленный обер-лейтенант не забыл тракториста, так похожего на брата, и как только представилась возможность, начал поиски. Они оказались успешными, хотя ему не удалось вновь посетить город у истока Дона. Зато его сыну Вилли повезло.
Новомосковское НПО «Азот», объявленное Всесоюзной комсомольской стройкой, становилось гигантом и благодаря сотрудничеству с капстранами. Один из цехов возводился по немецкой технологии, Вильгельм Киммер – ведущий специалист в своей компании.
КГБ при Андропове уже было не тем, что НКВД при Берии. Контакт двоюродных братьев отслеживался, но не пресекался. Тем паче, Антарновы и Киммеры в городе не последние люди, с Арбузовым дружат.

………………………………………………………………………………

Паша и Гансик сблизились настолько, что Феллер стал опасаться, но тихая Марта была благодарна русской за участие в выздоровлении сына. Власть не успела вмешаться, рейх пал, они в американской зоне, рабов освободили по законам США. Прасковья может возвращаться домой… «К кому и зачем? – размышляла девушка, ставшая членом семьи Феллеров.  – Там нищета, колхоз, второе крепостное право – не давали паспорта…». Новые агитаторы подливали масла в огонь: в Союзе голод, проверки, лагеря. Ей, жившей с фрицем, светит срок. Свидетелей-завистниц хватает. И Стеше с Лешей от ее возвращения лучше не будет. И живы ли они? Нет! Довоенные репрессии не забыты, от них, отчасти, и их сиротство. А тут она фрау Феллер, почти хозяйка и продолжательница рода. Кузены Миллеры и Киммеры рады за Гансика, поставленного на ноги «русской девственницей». И все просят остаться.

………………………………………………………………………………..

О былой вражде не было и речи, осталось нечто общее. О положении немцев в объединенной, преуспевающей Германии внуки Стеши и Алексея узнавали из первоисточников. Паша и Гансик навещали с детьми и  внуками. Западные немцы испытывали неприязнь к «Осси», немцам из бывшей ГДР. Они платили «золидаритетсцушлаг», налог солидарности в помощь восточным землям. Зато «русаки», дальние родственники Киммеров со славянской примесью, обласканы, не забывали Россию. Они на стороне ВВП, их бизнес на территории растущей Конфедерации. …Благодаря родословной, многолетними связями с Россией Киммер был замечен Кобовым, тот привлек германского специалиста к совместным проектам.

21. Телепортация Дэна Юаня складывалась странно, в Россибию дошел сигнал: «Жив, на месте». Но «места» нет, сущности-хозяева не уводят от перипетий и словно чего-то ждут от него. Хорошо еще, что энергетические диапазоны выравнены, мозг не кипит.
Щадящее общение через посредника, эмпирический галлюцинатор, вернуло Дэну способность мыслить рационально. «Нормально, Юань, у нас все получится», - успокаивающий голос Ольги был как нельзя кстати. Эти высшие высокопоставленные все-таки пытались облегчить общение. «Мироздание сложно, многомерно, контрастно. Эфирные единицы, астралы… Частицы Всевышнего разума. Время – форма материи, течение, мели, глубины… Наша Вселенная – надувной шар: то его надувают, то возвращают на период начала. Но кто ты? Духовна ли твоя суть?..» Вопрос вроде назрел в нем самом, хозяева знали или тоже хотели в чем-то разобраться. Не бренное тело, а внутреннее «я», душа, как часть огромного целого. Клетка эфирного, всеобъемлющего, животворящего начала. Тогда что есть мысль, если она материальна? И какова роль мечты, двигателя духовных порывов. Ищи ответ в себе, рискнувший приблизиться к миропониманию. Есть ли у тебя душа?.. Удивили!.. Душа!.. У жителей Поднебесной на этот счет свои взгляды. У человека, как минимум, две души, и обе смертны. «Хунь» - разумная душа, «По» - животная. Тело их объединяет, после смерти они разлетаются. «Хунь» превращается в духа «шэнь» и уходит на небо, после растворяется в небесной пневме. «По» становится демоном «Чуй» и спускается под землю, питается воспоминаниями живых. Бессмертные тела – предмет желаний и вечного поиска. Размышления о душе оказались не так безопасны именно здесь: внутри словно вулкан прорвался, эмоции и чувства трясли тело, пытаясь раскидать его по частицам. И это не было следствием былой перегрузки, разных частот контактных, перепадом энергии. Э.Г. трещал «по швам», «пукал» старыми лампам и накаливания. «Внутреннее возгорание, душа подает знак. Не обидел ли ты ее,  хань?» – внутренний голос подсказал ему вовремя, и китаец успокоил свой астрал с помощью мантры. В этом измерении следует соблюдать этикет, понял гость. Это в Россибии ты равноправен с оппонентами, даже с Координатором. Он утверждал свой даосизм в беседах с Киммером, Егором, Ольгой. Последняя, как бы в шутку, обещала учесть его мировоззрение при модификации Э.Г., индивидуализируя устройство. И она, и Динара замечали его интерес к фотографии утонувшей Гали, переглядывались понимающе, Оля принимала это к сведению.
Прибор уверенно вписался в ауру сектора, словно был здесь же зачат. Проекции-голограммы вещали виртуальную реальность, расширяли капсулу, выманивали из подсознания китайца скрытые желания. Дэн застыдился, успокаивая себя тем, что он о них даже не знал. Именно «По» аккумулировала в нем все низменное, атавистическое, наследство генное. Он-то стремился к «Хунь», всему высокому. Да, сейчас он, словно в зеркале, созерцает свой духовный эготизм «без одежд», скрытые желания словно на нудистском пляже. «Ты в секторе исполнения тайных желаний, дерзай, Юань! Реализуй фату-Моргану, несбыточное… Опасаться нечего», - ободряющие рекомендации сыграли свою роль, он погрузился в воображаемое, а Э.Г. успешно проецировал видения.
Он не хань, он Хан, выбирающий наложницу, и Белый Дракон и КПК ему не указ. Образы-желания как живые.
- Я сваха, Ханума! Я в гареме так нужна, - женщина в пестрой одежде плыла по расширенному месту обитания.
- И что?
- Семь гурий прекрасных, мечта правоверного. Они на подиуме.
- Хо! – одобрил Хан.
Светлая рослая Герда кулаками отвоевала право быть ведущей в семерке. Хороша! Но хан мудр, роль северянки – любовница, телохранитель. Вторая.
- Руфь, - представила сваха.
Смуглая, лукавая представительница древней нации станет советчицей в постели, но по субботам. Сваха по-своему оценивала взоры повелителя, решилась на «групповуху».
- Половецкие танцы. Японка, турчанка, эфиопка, словенка…
Какое либидо устоит перед танцами со стриптизом. Хан доволен, но не удовлетворен. Вернее, это он, Дэн Юань,