Мой Темный Квартет. Глава 8.

комнаты, Брайан поморщился от догонявшего его вопля, прорвавшегося через кляп во рту бедного Айзека. На секунду обернувшись, он бросил взгляд на еще более ставшую лиловой кожей и красные веки. Покачав головой, он поспешил на улицу, не желая оставаться тут. Он хотел где-то скрыться, чтобы ничего не слышать и не видеть. Чтобы его никто не трогал, не звонил, не звал, чтобы ему не нужно было о ком-то заботиться, волноваться, бояться. Бояться.
« Я не знаю, что такое «страх». Я не боюсь».




                                                                        ***

– Ну как он? Есть новости?, - не здороваясь, сбросил Брайан, подходя к Лекс, которая читала журнал, сидя в кресле. Ее синие глаза вспорхнули вверх, как птички, протыкая душу насквозь.
– Нет, пока что ничего нового... Врачи сказали, что он все еще находится между... Между..., - она замолчала, не находя слова. Она реально переживала, парень нахмурился, осознавая это. Он так привык заботиться о своей группе, что не мог свыкнуться с тем, что еще кому-то не все равно.
– Чтож..., - он сел рядом, глядя на палату, - ты можешь идти. Спасибо, что побыла тут, но теперь ты можешь идти — ты не выспалась. Я абсолютно по-хамски вытащил тебя из теплой и мягкой кровати.
– На самом деле я рада, что ты переборол себя и позвонил мне. Я бы дьявольски разозлилась, если бы ты это не сдал. Я должна быть сейчас здесь.
– Хм..., - мог только протянуть брюнет, чувствуя дьявольскую неловкость. Дальше они сидели молча, никто не хотел говорить или обсуждать что-нибудь. У Вас когда-нибудь бывали такие моменты, что Вы сидели рядом с каким-то человеком и Вам даже не нужно обмениваться какими-то ненужными фразами? Вам хватает воздуха, который Вы вдыхаете, один и тот же воздух, только разными легкими; Вы смотрите на одни и те же предметы: стены, стулья, журналы, окна, - не имеет значение на что. Вы просто понимаете, что находитесь в одной оболочке, в одном мире, как никогда близко... Две пары глаз медленно обследовали каждый сантиметр, лишь бы не сталкиваться.


Вдруг открылась дверь, и вышел тот самый врач. Ребята вскочили:
– Сэр, как он?
– Все так же, все так же..., - рассеянно произнес мужчина, выходя в коридор. Брайан замер, глядя ему вслед. Потом резко рванул в сторону и со всей силы ударил кулаком по стене, прижавшись к ней щекой. Глаза плотно закрыты, челюсти сжаты, скулы напряжены...
– Эй, Брайан? Ты в порядке?, - теплая, хрупкая рука девушки легла на его плеча, - все будет хорошо...
– Не надо мне говорить, что все будет хорошо. Не надо меня успокаивать и более того, мне не нужна ни твоя жалость, ни твое волнение! Мне ничего от тебя не надо!, - развернулся брюнет, гневно сверкая глазами. Лекс отступила, испуганно вытаращив глаза, - ты просто ничего не понимаешь! Один мой друг находится в ненормальном состоянии — то ли в коме, то ли сходит с ума; а второй вообще на грани смерти! Моя голова и так идет кругом от всего, а тут еще ты — со своими бзиками, со своими выкрутасами и диким характером, со своим носом, который ты суешь всюду — куда можно и куда нельзя! Ты, со своими синими, чтоб их, глазами и этими гребанными пухлыми губами, - практически прошипел он, прожигая ее взглядом. Она уже как-то видела этот взгляд  - пожирающий, пылающий, как пламя, сводящий с ума... Брайан резко рванулся вперед, припирая брюнетку к стенке. Хрупкие руки он сжал одной рукой над головой девушки, а другой сжал ее бедро, впечатывая в свое тело. Умелые губы накрыли ее, язык грубо исследовал ее рот. Она задыхалась, не находя воздуха, она никогда так не целовалась. Она вообще никогда не целовалась. Это было абсолютно новое для нее ощущение — кожа пылала, по всему телу распространялось невероятное покалывание, мысли путались. В том месте, где руки парня касались ее, разливалось тепло. Глаза закрылись сами собой, полностью отгоняя все проблемы. Сладость во рту достигла невозможных размеров, заполняя ее до кончиков пальцев... Их тела соединились как кусочки паззла, которые все время казались несовместимыми, люди даже не пытались их соединить, думая, что они не подходят; но тем не менее они идеально дополняли друг друга  - губы к губам, грудь к груди, бедра к бедрам... Но все закончилось так же быстро, как и началось: Брайан просто отодвинулся, отходя к окну; закрыв глаза, он провел рукой по подбородку, - извини, это было глупо. Просто сегодня ужасная ночь, и я явно не в себе..., - но Лекс не могла издать и звука — она так и замерла, с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом брюнет сел в кресло, упершись локтями в колени, - как все глупо... Слушай, тебе надо поспать, - переменил он резко тему, - ты не спала.
– Я?... Э...Да, - промямлила Лекс, медленно садясь рядом, - я...я думаю, что поспать нужно тебе — ты сам сказал, что ночка выдалась не очень... Отдохни, а я потом разбужу тебя.
– Правда? Не больше часа, - неожиданно быстро согласился парень, откидываясь на сиденье и закрывая глаза, - только часик, - произнес он очень тихо, мгновенно засыпая. И как ему это удается? Лекс смотрела на него, изумляясь — да он еще совсем мальчишка, такой беззащитный. Ей захотелось погладить его по голове, прижать к груди, поцеловать... Поцеловать. Этот поцелуй. У нее появилось невероятное желание коснуться его, она боялась, что он проснется, но не могла пересилить себя — медленно и робко она коснулась пальцем его руки, лежащей на подлокотнике. Сначала он никак не среагировал, но потом его лицо наморщилось, брюнетка хотела было отдернуть руку, но мужские пальцы сжали ее пальчики. Лекс улыбнулась и блаженно закрыла глаза.




                                                                        ***




– Сколько времени?, - поднял голову Брайан. Девушка сморщилась — он проспал чуть больше восьмидесяти минут. Взглянув на часы, он нахмурил брови, - я же просил разбудить меня через час.
– Я понимаю, но тебе нужно было поспать...
– Ладно, и снова они замолчали, но на этот раз у них было воспоминание, которое не давало спокойно дышать. А к тому же этот равномерный звук, исходящий из палаты Алана.
Пип. Пип. Пип. Пип. Пип.
           Он расслаблял. Стоп. Но что не так с этим звуком?
Пип. Пауза. Пип. Паузка. Пииииип. Паузка.
Пауза? Пауза?! Брайан резко поднял голову.
– Что не так? Что с...., - Лекс вскочила и бросилась к медсестре, которая шла по лестнице.
– Помогите! Парню плохо!
          Началась суматоха: врачи сновали туда сюда, разыскивая главного, когда он появился в окружении трех врачей, человек пять влетели в палату. Испуганным ребятам осталось только стоять около дверей, ожидая новостей. Слышались команды врача, скрежет... Брайан вцепился руками в волосы.
          Спустя время, стало очень тихо. На какое-то время парень и девушка облегченно выдохнули, но потом поняли, что именно тихо.
– Что...?, - начал брюнет, но в этот момент вышли врачи с расстроенными лицами. Главврач обратился к секретарше:
– Запиши — Адам Хандерсон: реанимация — 47 минут, время смерти — 05:53, - увидев Брайана, он похлопал его по плечу, проходя мимо, - прости, парень. Мои соболезнования.
– Нет, выдохнул тот, замерев на месте. Когда врачи ушли, он влетел  палату — Алан лежал на койке без проводов со следами от проводов. Очки не закрывали спокойное лицо, и создавалось впечатление, что он просто спит. Лекс закрыла рот рукой.
– Нет...
– Нет, черт, нет!, - подлетел к кровати брюнет, хватая друга за руку и тряся ее, - ради Бога, нет! Алан! Открой глаза! Открой свои чертовы глаза! Нет!, - он упал на колени, утыкаясь лицом в край койки. Он крепко сжал глаза, но слезы все равно лились; оскалив зубы, он вцепился в простыню, - нет, пожалуйста. Я тебя умоляю. Нет, друг, нет, - девушка опустилась на кресло, глотая слезы. До нее еще не доходило, что произошло. Она только видела боль Брайана и не знала, как  его успокоить. Она знала только одного человека, который мог успокоить его.
И этот человек лежал бездыханный на кровати.
-  Нет, пожалуйста, нет, - выдохнул брюнет, сжавшись в комок, как ребенок. Было слишком больно, такую боль нереально стерпеть. Самое страшное — это потеря друга. Ведь когда умирают родители, они старше, и такова природа, а когда друзья... Вы не поймете, если не переживете.
В голове крутилось одно и то же слово, боль заполняла каждую клеточку, перекрывая все чувства, кроме одного — страх.
Страх и Боль. Два спутника, от которых теперь не суждено было отделаться никому.
Тьма пришла.