правда, никого не видели? – с надеждой, спросила девушка.
Иван замотал головой.
– А ты не одна была? – Но, не дождавшись ответа девушки, продолжил, – ты меня не бойся, я ведь два раза спас тебя от смерти, первый, когда из воды вытащил, а второй, когда пулю извлек. Я видел, как тебя искали, потому решил уйти в тайгу.
Наконец девушка благодарно сомкнула веки и тихо сказала:
– Спасибо. Меня Галей зовут.
– Отдохни Галя, береги силы, не трать их на разговоры, ты еще очень слаба. Постарайся заснуть и не думать о плохом. Иван бережно укрыл ее тулупом.
Галя закрыла глаза и сквозь туман в голове пыталась воспроизвести в памяти последние эпизоды, перед тем, как потеряла сознание. Последние шаги, выстрелы, боль в плече и спине. «Леша, родной Леша, он всегда был рядом. Что дальше случилось, почему его нет, а я здесь, с незнакомым мужчиной. Господи, за что же мне снова такие мучения». Она хотела повернуться, но дернулась от боли.
Наутро Иван засобирался, а Галя с изумлением и стеснением наблюдала, как он снимает с сучьев ее высохшую после стирки, одежду.
– Я глаза закрою и помогу тебе одеться, ты ведь сама не сможешь.
Галине ничего не оставалось, как согласиться. Со стонами, с резкими выкриками, с его помощью ей удалось натянуть джинсы и футболку, поверх которой, Иван одел на ее тело свитер, большого размера. Когда боль прошла, Иван подхватил ее на сильные руки, и они продолжили путь по тайге.
На очередном привале, она спросила:
– Иван, ты вернешься еще на берег?
– А зачем? Там военные с собаками рыщут.
– Я была там со своим парнем,– призналась девушка, – Ваня, я не знаю, что с ним?
– М-да, – произнес он задумчиво, – Галя, я осмотрел все вокруг, там никого больше не было. Если твой парень выплыл, то наверняка ушел в тайгу, а если … – Иван не стал договаривать, понимая, как тяжело у девушки на душе, – наверняка солдаты его подобрали.
– Ты не мог бы еще раз сходить и поискать его, – Галя умоляюще взглянула на парня.
– Оставить тебя одну? Понимаешь, мы уже прошли десятки километров. Галя – это невозможно.
Вникнув в безвыходную ситуацию, она сказала сквозь слезы:
– Оставь меня здесь… Не возись со мной?
– Нет! – категорически заявил Иван, – я не хочу тебя бросать, ты погибнешь здесь или тебя найдут солдаты с собаками, я не знаю, за что тебя разыскивают, но могу пообещать, что доведу тебя туда, куда скажешь.
– Ваня, мне некуда идти…
– Тогда пойдем вместе. Нам нужно спешить, до холодов мы должны успеть добраться до поселка, а там, что-нибудь придумаем.
Через несколько дней они достигли реки Котуй, который причудливым образом, извиваясь среди плоскогорья, бежал до слияния с Хатангой. Неизбежно приближалась осень, стараясь поглотить в своих золотистых красках уходящее, короткое заполярное лето.
Галя снова почувствовала себя плохо, она периодически теряла сознание, совсем отрешилась от жизни. Ее часто тошнило и выворачивало все внутренности наружу. Молчала, отказывалась принимать пищу, а только пила воду или бульон, приготовленный Иваном. Заметно похолодало. Девушка потеряла много сил, и была не в состоянии передвигаться самостоятельно. Парень упорно боролся за ее жизнь, не давая уйти окончательно в себя. Галя, когда еще чувствовала себя лучше, успела поделиться своей историей, и Иван теперь знал, как эта девушка самоотверженно любила своего парня. Теперь и он владел ее тайной. Да, он был тронут ее рассказом и в какой-то момент проникся уважением к девушке. Она чувствовала это и принимала ухаживания и заботу с благодарностью.
Осень в северных краях скоротечна, деревья быстро одеваются в золотой наряд и за короткое время сбрасывают его на землю. Очень скоро сюда придут морозы. Иван давно бы уже дошел до людей, но с раненной девушкой этот путь оказался намного длиннее. Однажды, сидя возле костра, он заявил о своем решении:
– Нам придется дождаться холодов, и по скованной льдом реке, добраться до пастухов или охотников.
Галина, только что отошедшая от последней хвори, отрешенно глянула на Ивана и тихо сказала:
– Вань, брось меня, все равно мне жизнь не мила. Я не хочу жить, понимаешь… – Ее вдруг стошнило.
– Что, тебе опять плохо?
– Нет, нет, это что-то другое… – Галю снова стошнило. Она закрыла глаза и вдруг, устремив свой взор в серое небо, как - то неуверенно произнесла:
– Неужели…
– О чем ты?
– Ваня, кажется, мне есть, для кого жить. – Парень, еще не совсем уловив намек, задумчиво свел брови. – Это невероятно, Ваня, но у меня под сердцем теплится еще одна жизнь.
– Так ты беременна?!
Галя кивнула.
– От Алексея?
Галя еще раз кивнула, но теперь уже уверенно.
– Ну, теперь нам сам Бог велел жить.
Землю укрыл снег. Реку постепенно сковывало льдом. Иван смастерил сани и уложив в них Галину с небольшой поклажей, берегом пробирался на север. Заканчивалась еда, осталась сушеная рыба, немного муки и вяленого мяса. Однажды Ивану удалось выследить глухаря и с первого выстрела пистолета, уложить птицу. Питались пойманной на блесну в Котуе рыбой и ухой. Но вскоре реку сковало льдом и приходилось пробивать лунки.
Галина чувствовала себя неудобно, Иван, порой, выбиваясь из последних сил, тащил ее. Он падал на колени, вставал и упорно двигался вперед. Как-то она попыталась сама пойти, но не смогла, слабость одолела. Присела и виновато посмотрела на парня, он подошел и, как ребенка, приподнял ее и уложил в сани. Когда холод пробирал до костей, хотелось сказать ему, чтобы остановился, развел костер, но не могла, не хотела быть обузой для него. А он все чувствовал, глубоко понимая, помогал бескорыстно.
Однажды Галя не выдержала, попросила снова:
– Вань, оставь ты меня, не дойдем ведь вдвоем. Долго еще идти?
– Терпи, скоро будет стойбище оленеводов, там отогреемся и отдохнем.
Говорил, а сам не знал, сколько еще идти, придумал про стойбище, чтобы ее успокоить. В обойме осталось всего два патрона, берег, может посчастливиться, какого зверя убить. Еды почти не осталось, припасал остатки для нее, когда накрывал на «стол», подсовывал кусочки, а сам говорил, что сыт. Галя с благодарностью смотрела на Ивана и понимала, что он заботится не только о ней, но и о том, кто еще не появился на свет.
Однажды ночью, Иван, подбрасывая сухие ветки в костер, услышал отдаленный вой. Сомнений не было – это были волки. «Почуяли сволочи, теперь не отстанут. Это такие твари, они слабость человека за версту чуют. Вот и у нас еда закончилась, чем Галю кормить, ума не приложу. Если судить по карте, двадцать верст по реке осталось. Ничего, дотянем. Только вот волки…
Иван на этот раз разместился на ночлег под небольшим обрывом, чтобы ветер не так задувал. Огляделся, и за деревьями вдруг что-то мелькнуло, потом еще… Еще. Целая стая, окружала в полукольцо двоих, уставших от холода, голода и дальней дороги, людей.
Запалил сухой сук, вытащил топор, и пошел за сушняком. Все время поглядывал, чтобы волки не обошли Галинку со стороны реки. Подрубил сгоревшую лиственницу и принялся рассекать ее на части. Натаскал веток, подбросил в костер и с ужасом заметил, что волки расположились над обрывом, в шагах пятнадцати от костра. Они ложились на снег и терпеливо ждали, но, как только человек вставал, они вскакивали. Полетели горящие сучья и на какое-то время волки отошли на безопасное расстояние.
Галя все поняла, она с волнением наблюдала, как Иван подтаскивает сушняк, ведь костру нельзя дать погаснуть, это означало верную гибель. Она поднялась и стала помогать Ивану.
– Зачем ты, я сам управлюсь, тебе силы нужно беречь.
– Вань, посмотри вокруг. Что ты меня, как ребенка оберегаешь, волки того и ждут, когда мы совсем ослабнем. Иди за ветками, я буду поддерживать огонь.
Третьи сутки они боролись за право жить, третью ночь волчья стая, как по команде сужала круг. Они уже не боялись людей, привыкнув к их бездействию. Когда Иван бросал в них горящие головешки, звери отскакивали на безопасное расстояние и снова подползали ближе. Парень высмотрел среди них волчицу, но точно определить не мог, ее ли слушается стая, а может, среди них был другой вожак. Да, волки опытные звери – берут на измор.
Во - уууууу! – протяжно затянул свою песню волк, – Ив - во-уууу! – подхватили другие голоса. От воя становилось жутко, либо сознание подсказывало, что в этой схватке победит или зверь, или человек. Иван в большей степени переживал за девушку, и сейчас думал только об одном, как ее спасти. Он сильный, если что, отобьется ножом, залезет на дерево, а она? Куда денется Галя?
И все - таки Иван определил вожака – это был крупный зверь, он иногда бегал среди волков, проваливался в глубокий снег, и они отходили в сторону, пряча между ног хвосты. Вот он упал на живот и пополз к обрыву, стая последовала его примеру. Иван достал пистолет и приставил руку к ветке дерева. Поймал на мушку голову волка и, затаив дыхание, выстрелил. Раздался визг, тут же сменившийся множественным рычанием. Волки, они и есть волки, им не важно, кто сейчас валяется в снегу: подстреленный вожак или волчица, они были голодны, а потому вели себя, как бешеные. Стая в один миг набросилась на раненного вожака и растерзала его на части, вскоре от него остались только клочья шерсти, разбросанные на окровавленном снегу.
Иван думал, что стая насытится и, успокоившись, отстанет от людей, но не тут - то было: волки снова заняли свои места, образовав полукруг.
«Это конец,– подумал Иван,– почему они не боятся, ведь я стрелял по ним». Иван помахал пистолетом, надеясь, что стая подастся назад, но звери продолжали лежать и только изредка, ползком, продвигались вперед.
Он уже принял решение, если выхода нет, то пусть Галя живет. Он еще сам толком не понял, почему так поступает – наверно, так нужно. Иван улыбнулся, глядя на нее и подумал: «Раз Господь свел меня с ней в этой глуши, значит ему виднее». Он молча стал разгребать снег под обрывом, пока не образовалась яма. Постелил на дно тулуп и, сняв с себя полушубок, сказал Галинке:
– Укройся, я завалю тебя ветками и снегом.
– Ваня, ты что? Что ты задумал, они же разорвут тебя…
– А ты будешь жить, понимаешь, Галя. Береги себя и дите. Я постараюсь отвести стаю. Завалю тебя хвоей и обрызгаю пахучим средством, может Бог милует, они тебя не учуют. Возьми вот нож, если почувствуешь, что волки разгребают снег, отбивайся.
Галя со слезами на глазах опустилась на дно ямы, Иван еще раз взглянул на нее, улыбнулся, прощаясь, и накрыл ее полушубком. Завалил ветками и снегом. Подкинул последние сучья в костер и поднялся на обрыв. Стая вскочила и отошла назад. Иван пошел вперед, держа в руке пистолет. Отойдя на приличное расстояние, он взглянул в небо, что-то прошептал и, приложив дуло пистолета к виску, нажал на курок. По тайге пробежалось эхо выстрела.
Галя едва услышала хлопок и долго еще лежала под плотным настилом. Сжав в руке рукоятку ножа, с трепетом ожидала, когда волки доберутся до нее. Старалась не представлять, что будет с ней, если это случится, но знала точно, что будет бороться за жизнь до конца. Она стала задыхаться от нехватки кислорода и попыталась поднять покрытие над собой. Куча зашевелилась. Галя, чувствуя, что голову начинает туманить и со всех сил надавила на настил. Она выбралась наружу, когда уже рассвет забрезжил на горизонте. Вокруг увидела
