Спасибо, Ангел!

тетя Маша говорит?...  
– На вас вся надежда, говорит.
– Вот!... На нас вся надежда. На наше, но и на ваше поколения... Так что... Хвост пистолетом и готовимся… – Вера широко улыбнулась и тут же добавила. – И я вот еще что думаю… Если посмотреть вокруг, то без особого труда можно заметить, что вместе с активностью в обществе женщин, происходит и заметное смягчение и даже какая-то пассивность со стороны мужчин… Заметила?... Заметила?...
– Есть что-то такое дело. – согласно кивнула мать Веры. – У современных мужчин и форма уже явна не та и содержание не то. – она, вспомнив о чем-то, весело рассмеялась. – Я даже так думаю, что увлечения их друг дружкой… Партнер номер один и партнер номер два… Как раз вследствие того, что что-то уж слишком они помягчели… Перескочили, так сказать, золотую середину. Из былой суровости, жесткости и даже жестокости, в нынешнюю мягкость и даже мягкотелость…
– Вот и я о том же!... – воскликнула Вера. – Другое дело, что, по-моему, не обошлось здесь без чего-то такого… космического… масштабного… Светлые силы, стало быть, смягчили, чтобы была «золотая гармония», а темные временно… как ты говоришь… перетащили уже… назло, так сказать… через эту «золотую середину»… Отсюда и все это… опять же сугубо временное явление… как гомосеки и лесбиянки…
Да, ведь и в правду, нет уже былой суровости и непримиримой жесткости у мира. Отсюда и законы более милосердные, гуманные… Ведь еще сто лет назад и пенсий-то не было и о больничных никому и в голову не приходило ввести речь… А теперь?... И забота о материнстве и детстве. И выходные. И отпуска… Не просто же так… да точно бы само собой… происходит такое в мире?... Да еще фактически повсеместно… Повсеместно же выводя и женщин уже во многих областях из аутсайдеров в равное с мужчинами положение… – Вера сделала вопросительную паузу. – Ведь так?... Так что, думаю, не просто новое поколение должно выйти вскоре вперед… заняв, как мы уже говорили, роль локомотива… но и женщины всего мира в целом… И среди молодежи, и среди вашего поколения… Да и вообще, всех женщин… Привнося в мир еще больше гуманизма и милосердия… Уравновешивая, так сказать, мужское начало началом женским... Гармонизируя мир и делая его… – Вера на секунду задумалась, подбирая нужное слово. – Да просто добрее...  Добрее делая мир, милосерднее и гуманнее… Как думаешь?...

17
Верина мать вместо ответа усмехнулась.
– Вижу, что тети Машины беседы «про жизнь» не прошли стороной и тебя. – женщина с нежностью всматривалась в дочь. – И даже в тех вопросах, о которых она еще и не задумывается, ты, я гляжу, ушла уже много дальше своего «продвинутого» наставника…    
– А может это не я… А может это Они. – и, улыбнувшись, девушка призывно показала на Небо. – Может это Они… всем кто созрел, кто хочет и просит… Помогают обрести новое миропонимание и новое мироотношение… А?....
Ты же сама говоришь, что Они считаются с нашей свободой выбора. Что Они не навязывают нам свою точку зрения... Как и не навязывают свою помощь… А значит, когда кто-то, не только приходит уже к чему-то новому и большему, но и обращается к Ним за помощью, то и… пожалуйста… новые идеи, новое видение и новые взгляды…  
Больше того, я думаю… можно смело уже предположить… что, когда люди поймут, что к чему сегодня… Когда поймут в чьих темных сетях они оказались… Куда идут и чем все это для нас может закончится… Когда поймут и захотят перемен… То все тогда сразу же и начнет преображаться, изменяться и просветляться. Ведь так?... Именно так!... Другое дело, что и теперь… уже даже теперь, как, в прочем, и прежде… ничто не мешает каждому из нас… и мне, и насильнику тому, и всякому из людей… обратится к Небесам за помощью и поддержкой… Вот как, например, делаю это я... Вознося… так, как умею… так, как учила ты и тетя Маша… так, как учит мое сердечко… вознося свои девичьи молитвы и свой девичий голос… С просьбой помочь. Спасти. Поддержать. Направить… Ведь так?... Так!... Да и с другой стороны; разве только телевизор виновник всех современных моральных проблем?... Разве только он виноват, что нет у современного общества… у многих и многих из нас… каких-то высоких целей и идеалов?... А как же собственный выбор и собственная ответственность?... Как же собственный душевный и моральный потенциал?... Как же собственное «душевное здоровье»?... Личная забота о его сохранении и укреплении... А?... – и нежно гладя мать по плечу, Вера, постаралась еще больше успокоить ее тревоги и о будущем России и о ее собственном будущем… – Но в любом случае… Вот увидишь – все будет у всех нас хорошо!...  Придет скоро «Золотой Век» для всего человечества и все светлые общечеловеческие перемены вместе с ним… И все станет хорошо!... И со мной, и с молодым поколением нашим, и с ровесницами моими… Вот увидишь – все будет хорошо… – и по-прежнему нежно гладя мать по плечу, продолжила. – И ты во многом права, моя хорошая. И со многим в отношении критики нашего поколения я согласна… Даже со всем согласна... Но в тоже время… возвращаясь к началу разговора… пойми, мамочка, что все мы разные... Да, есть и такие девушки, что, толкаемые временем, опустились уже ниже среднего морального уровня... Есть и такие, что, несмотря ни на что остаются поразительным примером точно бы сияющей чистоты... Я же, скорее всего, принадлежу к среднему большинству... Но все мы… все мы… понимаем или не понимаем всю ущербность нашего времени… – на мгновение отвлекшись, Вера вдруг вспомнила о своих недавних мыслях об Ангеле-хранителе своей погибшей подруги. – Верим или не верим в наших небесных спасителей… Вообще, верим ли, что кто-то там… – она призывно указала в голубое, безоблачное небо над самой головой. – Помогает нам… Но все мы, прежде всего, хотим быть счастливыми… – вглядываясь в мать, Вера сделала многозначительную паузу. – Но я, безусловно, согласна с тобой… современность, к несчастью, наложила на всех нас… на все наше современное общество… и прежде всего, как раз на молодежь… свой самый негативный отпечаток… Ведь чего только стоит та из нас, что ребеночка своего новорожденного… на помойку… К несчастью… И ты во многом права – современные девушки теперь более прагматичные... Не спорю, есть даже совсем задвинутые и в сторону денег и в сторону секса... Но, пойми, прежде всего, при всем этом, счастливыми хотят быть все. И прежде всего именно счастливыми… Пусть даже с ошибками. Пусть даже лишь так, как они теперь это понимают. Пусть даже без поддержки и помощи государства и общества… Но все прежде всего хотят быть счастливыми... И с деньгами и без… Все хотят любить и быть любимыми. И я, конечно же, не исключение… Совсем, совсем не исключение!... Ведь все мы внутри… ты же сама все время это говоришь… все мы внутри изначально хорошие, светлые и прекрасные... Просто внешнее, приходящее и современное, немного всех нас уродует, увечит и чернит... Кого-то больше, кого-то меньше… Ведь так?... И я, думаю, Те, что там… на Небе… это знают... И мы все для Них братья и сестры… И даже самые плохие, самые ожесточившиеся и падшие из нас… для Них… лишь как заблудшие дети, нуждающиеся в помощи и любви… Только протяни руку… Только обратись… Ведь так?...      
– Умница ты моя… – нежно произнесла в ответ женщина, ласково коснувшись лица дочери. – И ты меня пойми, доченька… Ты же знаешь, что я хочу тебе лишь счастья… Как и не хочу, чтобы ты совершила какую-нибудь ошибку… Мне всех вас, молоденьких, так жаль, так жаль!… Особенно, когда вижу ошибки ваши и падения… Так жаль!... И всем матерям вместе со мной… Еще я хочу, чтобы рядом с тобой был… как ты правильно говоришь и понимаешь… любимый и любящий человек… – а немного помедлив, добавила. – А «в ваше время» следует добавить еще и «надежный и порядочный человек»… – и вновь помедлив, тише, но настойчиво, произнесла, широко при этом улыбнувшись. – Такой, к примеру, как Александр… Да, такой как Александр!… Да, ты и сама все прекрасно понимаешь… – она замолчала было, точно раздумывая сказать ей что-то еще или же нет. – Да, кстати говоря, собственно… чего я и приходила-то… – добавила она, широко улыбнувшись. – Он только что звонил и я…
– Я не подойду к телефону. – перебивая, произнесла Вера нарочито надутым тоном. – Я не буду с ним говорить… Вот не буду и все тут…
– Вера! Я просила бы… Он только что звонил, и я просила его перезвонить… Я… я сказала, что ты в ванной…
Меняясь в лице, Вера прыснула смехом, громко рассмеявшись вместе с матерью.
– И ничего смешного! Я просила, чтобы он перезвонил. Так что… – давя смех, женщина хотела что-то еще добавить. Улыбаясь, постояла рядом, вновь нежно коснувшись головы дочери. Но не найдя слов, ушла, осторожно прикрыв за собой балконную дверь.  

18
Вера, думая теперь о разговоре с матерью, обо всем сказанном-пересказанном и о времени в котором сейчас живет, думая и об Александре и о своем, столь понятном и простом желании счастья, о девичьих надеждах и об ожидании большой и светлой любви, задумчиво глядела в высокое бескрайнее небо широко раскрытыми глазами. Глядела, трепетно вглядываясь в высокое-превысокое, по-весеннему пронзительно голубое-преголубое, в огромное и царственно безмятежное небо над самой головой. И на ее спокойном, умиротворенном лице сияла тихая, задумчивая улыбка…
И в тот же миг, где-то высоко-высоко в небе, и точно бы даже в ответ ее мыслям, ярко вспыхнула маленькая звездочка.  
На голубом, без единого облачка небе, увидеть, пусть даже и крошечную, но ярко вспыхнувшую искорку было совсем необычно.  
Звездочка блеснула еще раз. Вспыхнула вновь. Снова пропала и ярко блеснула вновь.  
Еще более заинтересовавшись, Вера, почти не моргая, стала пристально вглядываться в высокое и бескрайнее небо. От напряженного всматривания глаза стали слезиться, но ожидания все же не обманули; через какое-то время звездочка внезапно сверкнула опять. Затем еще раз. Вновь блеснула, по-прежнему где-то высоко-высоко, и вновь пропала.
Девушка, странным образом словно бы что-то почувствовав, словно бы ощутив в этом удивительном, внезапно возникавшем и столь же внезапно исчезавшем и вновь появлявшемся блеске, что-то словно бы относимое к ней самой, еще долго высматривала золотистую искорку в бескрайней вышине. Но звездочки уже нигде не было видно. Внезапно исчезнув, она точно бы пропала насовсем.
«Жаль, не успела!… Не успела загадать желание… – улыбнувшись, подумала девушка, с тихой грустью. – Это, скорее всего, был космический метеор… Такая маленькая-маленькая падающая космическая звездочка из далеких-предалеких глубин Вселенной… Эх!… Надо было загадать… Загадать на любовь!… – и тут, вновь вспомнив разговор с матерью и свои недавние девичьи мысли, с грустной улыбкой добавила. – На большую и светлую любовь…»
Вздохнув, Вера слегка зажмурила утомленные глаза и вновь обернувшись в сторону голубого, высокого и открытого неба, стала мечтать, погрузившись не то в полусон, не то в забытье...
И в тот же самый миг как Вера закрыла глаза, звездочка вновь внезапно вспыхнула в прежней вышине, и, так же быстро, как и вспыхнула, скользнула вниз. Она пролетела, задев едва-едва, самую малость, легкую, одиноко летевшую в голубизне птицу. Затем еще одну. И птицы уже