Рассказ у камина. (Любителям курения.)

    Целую неделю у меня в родовом имение гостил мой друг граф де Воляр. Мы с Полем, так звали моего друга, целыми днями пропадали на охоте. Граф раньше был офицером и неплохо стрелял, а мои леса богаты дичью. Ни разу мы не вернулись с охоты без трофеев: подстреленного глухаря, зайца или косули.
    А вечером: горящий камин, турецкий табак, приятная беседа, а что надо двум друзьям после трех лет разлуки. Граф недавно вернулся из путешествия по Африке. Его рассказы об этой экзотической стране, рассказы охотника будили воображение и зависть.
    А сегодня погода испортилась. Небо заволокли тучи. С утра без перерыва льет дождь. Он и сейчас стучит в окно. Граф и я сидим у камина, курим трубки. Молчим. В комнате тепло и уютно. Сухие дрова весело пожираются огнём в камине.
    Я сильно затягиваюсь и пускаю толстое колечко дыма. Подхваченное горячей волной воздуха, оно быстро теряет форму бублика, растворяясь прямо на глазах.
Граф вдруг оживился и выпустил точно такое же кольцо.
Поворачиваясь ко мне, он сказал: " А знаете что? Мне Ваше колечко напомнило презабавную историю, в которой такое умение пускать кольца сыграло решающую роль".
Интересно было бы послушать,- молвил я
    О!- воскликнул граф- Я с удовольствием расскажу её. Ручаюсь, ничего подобного вы не слышали.
Десять лет назад, после окончания гренадерской школы, меня, как Вам известно, направили служить в Солькейскую провинцию. И хотя наш полк стоял недалеко от городка Моршана, место было довольно глухое и унылое. Холмы, маленькие рощи, серые поля - вот все, что можно сказать о месте, где я прослужил пять лет.
Прибыв на место, меня определили на постой к одному крестьянину, у которого уже квартировался офицер нашего полка некто Жиль де Жарон капитан - командир первой гренадерской роты. Мы с ним быстро сошлись и сильно подружились, несмотря на определенную разницу в возрасте. Капитан был старше меня на двенадцать лет. Вот об этом то человеке мой дальнейший рассказ.
    Жиль де Жарон был из бедной дворянской семьи. Отец оставил ему в наследство маленькое поместье Жарон в центральной области, приносившее небольшой доход от ренты земельных участков, на которую Жиль вполне мог скромно жить.. И ещё ...
Он обучил своего сына искусству курения, точнее, искусству пускания табачных колец дыма.
      На прощание, отправляя на службу сына, он сказал: " Я не могу тебе дать тугой кошелек с золотой монетой, но я обучил тебя тайне владения табачным дымом. Это искусство поможет в твоей жизни. Наказываю. Верно служить отчизне, а главное всегда и во всем быть человеком. Обо мне не беспокойся. Пришла  твоя очередь жить на этом свете. Вперед  мой сын!"
      Действительно, благодаря своему искусству Жиль был очень популярен в офицерском кругу, а оставаясь всегда человеком в лучшем понимание этого слова, он пользовался большим уважением среди всех солдат и офицеров нашего полка.
    Наша будничная полковая жизнь, скажу прямо, не была интересна. Унылый ландшафт, скудная природа, отсутствие порядочного женского общества, навевали постоянную грусть и тоску. Единственным развлечением в то время служили офицерские пирушки, которые проводились по всякому поводу и при первой же возможности.
      Собирались по очереди друг у друга, или же в деревенском кабачке "Белокурая Шарлотта". Хозяин кабачка, юркий седой старичок был очень доволен нашим посещениям. Благодаря нам, его заведение процветало. Он даже купил механическое пианино, отчего мы пришли в неописуемый восторг, узнав о его приобретении. Почти все наше жалованье уплывало к нему в карман. Но и он старался нам угодить во всем. Привозил из города лучшие вина и в большом количестве, на любой вкус. Приходи к нему в любое время, хоть в три часа ночи, он с радостью обслужит всю компанию.
      Наши пирушки проходили так. Обычно, собираясь  часам к восьми вечера, мы начинали с шампанского "Слеза Вене¬ры". Потом открывали портвейн "Мечта поэта". За ним пили коньяк, пунш, водку, ликер - кому что нравилось. А под конец делали "напиток дьявола". Брали большое ведро и выливали по бутылке вина всех сортов. Наполнив до краев, это ведро пускали по кругу. Стыдно сказать, но напивались мы до чертиков. Офицеров, избегающих наши пирушки, мы презирали. Да, вот до чего доводит серая жизнь.
      О, дорогой мой, друг. Вы не подумайте, что мы толь¬ко пили. Нет. Наши вечера проходили весело, шумно, задорно. Мы устраивали тут же в комнате соревнование по стрельбе из пистолетов, показывали фокусы, рассказывали всякие истории, пели, да, черт возьми, танцевали даже. И все-таки, каждый раз, "гвоздем программы" наших вечеров оказывался Жиль де Жарон.
      В середине попойки, когда все уже были подогреты вином, и жизнь не казалась такой унылой, офицеры начинали просить:- Жиль, пусти колечко.
- Господин капитан, сделайте мишеньку, покажите, на что вы способны.
      Де Жарон не долго заставлял себя упрашивать. Он доставал трубку и не спеша набивал её табаком, усмехаясь в свои черные усы. Смуглолицый, атлетического телосложения он был удивительно красивым в эти минуты. Точным, элегантным движением он прикуривал свою трубку от свечи, говорил окружающим:
- Господа офицеры, прошу не дышать, не кашлять, у кого отрыжка лучше выйти.
После этого действительно многие затаивали дыхание, замирали, всё внимание, устремляя на де Жарона. А капитан в это время начинал творить чудеса.
Затянувшись, он вдруг выпустил пять небольших колечек, которые, догоняя друг друга, слились в одно кольцо величиной с бублик. Пока этот бублик медленно плыл над сто¬лом, в след ему вылетело еще пять колечек, которые также, настигая друг друга, превратились в ещё один бублик, догоняющий первый. Как только второй бублик пустился в вдогонку за первые, в след им полетело еще пять колечек, которые образовали третий бублик, устремляющийся в погоню за первыми двумя. Он настиг второй бублик в тот момент, когда второй достиг первый и вместе они образовали большой дымный калач, медленно тающий в воздухе.
- Браво, Жиль!
- Молодец де Жарон.
Собрание, как будто взорвалось от подобных восклицаний. Жиль улыбаясь, спокойно покуривал трубку.  Вдруг, подняв руку, призывая этим к тишине, он опять глубоко затянулся. Вмиг все смолкли, затаились.
      Жиль выпустил большое тонкое кольцо, в след ему второе поменьше, затем третье, четвертое, пятое, шестое, все меньших и меньших размеров. Десятое кольцо было величиной с горошину. Догоняя друг друга, кольца образовали настоящую мишень. Жиль хватает пистолет и стреляет в неё. Видно, как середина мишени исчезает, а пороховые газы за этим раздувают остальные кольца.  Раздаются вновь бурные аплодисменты и выкрики: "Браво!" Капитан встает и, как настоящий актер, раскланивается. Восторгу товарищей нет границ. Открываются новые бутылки, бокалы наполняют вином и все пьют за здоровье де Жарона. После этого капитан снова просит внимания.
- А теперь господа, вы увидите ночное небо. Затягиваясь, он вдруг быстро начинает пускать колечки размерами от пуговки до большого апельсина. Он выпускает столь¬ко колец, что глядя на потолок, невольно представляешь себе звездное небо. Под конец он выпустил блин, поясняя: "А это взошла луна."
Действительно, после этого, иллюзия звездного, ясного неба оказалась полной.
- А теперь, - продолжал Жиль,- погода испортилась и
небо заволокло тучами.
Он начинает усиленно пускать облака дыма. Звездочки одна за другой скрываются и тают. Последней в этих облаках исчезает луна.
- Я думаю, пора проветрить помещение,- шутливо говорит капитан,- а то пойдет дождь.
    Офицеры смеются, открывают окна и двери, стара-тельно проветривают комнату. Они знают, представление еще не кончено. А, Жиль, не спеша, тем временем набивает в трубку новую порцию табака.
    Когда комната очистилась от дыма, окна и двери были закрыты, Жиль продолжал свое выступление.
- А теперь, друзья, еще один номер.
Если в это время присутствовал полковник де Шансон - командир нашего полка, де Жаров усаживал его за стол, рядом с ним еще двух, трех офицеров. Ставил перед ними подсвечник с тремя горящими свечами, и отходил немного в сторону.
- Внимание господа, - сейчас вы увидите, как бог    совещается со своими апостолами, обсуждая наши земные, грешные дела.
    Все замирают. Де Жарон, медленно затягиваясь, неожи-данно пускает одно, второе, третье, четвертое, густые кольца в направление "святых". Кольца неспеша, проплывают по комнате, и каждое останавливается над головой сидящих офицеров горизонталь¬но. Картина потрясающая - Кажется, что вот у свечей, в этой ком¬нате сидит бог и апостолы, над головой у каждого призрачный ореол - символ святости. Все, заворожено смотрят на своих товарищей.
- А теперь совещание окончено.
При этом Жиль выпустил три маленьких густых бублика с такой силой в сторону подсвечника, что каждый подлетев к свече затушил язычок пламени горящего фитиля.
Вновь раздается взрыв аплодисментов, крики: "Браво!
-Вот это номер." и т.д. Капитану жмут руки. Сам полковник довольный, улыбаясь, обнимает де Жарова. Все садятся за стол. Пирушка продолжается. Многие закуривают, пытаются пускать кольца. Но этим искусством овладеть дано не каждому. До конца вечера толь¬ко и разговоры про кольца де Жарона.
      Каждый раз капитан устраивал нам подобные представления, обязательно, показывая что-нибудь новенькое.
      Неожиданно у полковника де Шансона обострился радикулит. Он вынужден был подать в отставку и уехать за границу со всей семьей лечиться.
    На его место назначили полковника графа Вольдемара де Ля-Фиш.
    Для своего звания и новой должности граф был довольно молод. Согласитесь, в тридцать пять лет у нас мало кто командует отдельным гренадерским полком.   
    Удачная женитьба на племяннице маркиза де Гурфо, самого влиятельного аристократа нашего округа, позволила ему сделать такую карьеру. Неудивительно, что нового командира полка, мы встретили настороженно, холодно.
        Он приехал в конце мая с женой - белокурой красавицей и с многочисленной прислугой. Посели¬лись они в доме бывшего командира полка.
    Дом этот представлял собой двухэтажную деревянную постройку с небольшой мансардой. Старый хозяин жил только на первом этаже и занимал три комнаты. Остальные же либо пустовали, либо были завалены всяким хламом: сломанными стульями, старыми дивана¬ми и прочей ерундой, неизвестно кем оставленной. При новом, все изменилось.
    Госпожа де Ля-Фиш лично занялась благоустройством дома. На первом этаже устроила столовую и гостиную. В остальных комнатах расположилась прислуга. На втором этаже был кабинет мужа, курительная комната, спальные, комнаты для приезжих гостей. Мансарду с небольшим балкончиком они приспособили под библиотеку. Все комнаты и зала были обставлены роскошной мебелью с изысканным вкусом, на полу ковры индийской работы, на стенах старинные картины.
    Когда семья де Ля-Фиш окончательно устроилась на новом месте, полковник пригласил всех офицеров полка на обед, желая отметить свое назначение и приезд на новое место.
    Вечер прошел великолепно. Полковник оказался веселым и остроумным человеком. Госпожа де Ля-Фиш