ТОТ САМЫЙ ТРИЭР. Рассказ третий

ВКЛАД

Что-то сейчас Триэру подсказывает, что его лучший друг (Руслан, значит) уже должен быть дома, но его все нет и нет. Триэр, развалясь на своей родной лежанке, от скуки беспрестанно позевывает, при этом чуть-чуть поскуливая, и, повернув уши в сторону входной двери, чутко ловит каждый шорох за нею. Увы, знакомых ему шагов не слышно. Пытается  принюхаться, поводя носом, и уловить тончайший запах Русланчика – результат тот же.

Триэр сытно пообедал (хозяйка, позаботившись, оставила перед уходом на работу приличную горку хрустящих подушечек), спокойно поспал и теперь впору порезвиться. Но с кем?! С Муськой, что ли? Нет, не снизойдет до нег  бело-рыжая гордячка. Недавно, вон, мимо проходила и окатила его таким презрительным взглядом, что Триэр поёжился.

Триэр встает, потягивается, разминая затекшие косточки, отряхивается и идет на кухню. Он, проходя,  даже не смотрит в сторону голубой мисочки: не за тем он тут. Триэр пружинисто заскакивает на стол, стоящий у окна. Конечно, хозяйка  бы его отругала за подобную вольность, но сейчас… Ему, считает Триэр, никто не указ, потому как в доме оставлен за главного, стало быть, вправе кое-что себе и позволить. К тому же его вольность вызвана крайней необходимостью: больно уж удобно со стола наблюдать за осенней улицей. Там – небо хмурится, а ветер, налетая на березки, срывает последние золотинки-листочки. А вот в его доме – тепло, сухо и ёжиться, как вон тем маленьким человечкам, что суетливо бегут под ним, не надо. Ага, из-за угла  длинного дома вывернула толпа мальчишек. Триэр напряженно вглядывается (все-таки далековато), пробуя распознать среди них Русланчика, своего лучшего друга, но нет его в толпе. Триэр огорченно вздыхает. И тут за спиной его чуткие уши улавливают что-то очень знакомое. Оборачивается. Ну, ясно! И видеть не надо: наконец-то лучший друг пришел!

Триэр соскакивает со стола и в один миг оказывается у открывающейся входной двери, бросается на прохладную грудь лучшего друга, дотягивается до щеки и тычется, повизгивая от счастья, влажным носом.

- Ну, Эрчик, перестань, - говорит ему лучший друг. - Дай повесить ранец: сам знаешь, как мама не любит беспорядок в доме. Соскучился, да?

- Гав-гав! – ласково взлаивает Триэр, крутит хвостом и жмется к ноге лучшего друга.

- Заждался?.. Бывает…   Пришлось, понимаешь, остаться после уроков.

Триэр внимателен к оправданиям лучшего друга, но понять не может: ну, как можно задерживаться, когда тебя так ждут дома?! И кто ведь ждет? Он, Триэр, то есть Эрчик!

- Р-р-р…

Триэр вправе выражать недовольство: почему он-то не позволяет никому себя ждать? А еще лучший друг…  Да он… Для него, Триэра, не было и никогда не будет ничего важнее прогулки с Русланчиком. И что в ответ?.. Пришлось, видите ли, остаться после уроков. Нет прощения! Особенно сегодня, когда у него, Триэра, имеется спецплан прогулки, то есть очень ответственное дело, осуществив которое, если верить телевизору, будешь иметь много-много… Чего?  Ну, это он даже лучшему другу пока не скажет. Должна же ведь и у него быть хоть одна тайна?

Через пару минут Триэр, напрочь позабыв про недавнюю обиду, летит вниз по лестнице, зажав в челюстях обглоданную еще вчера приличную мозговую кость. Кость хороша! А будет еще больше, еще вкуснее, если, считает Триэр, его задумка осуществится. Идея родилась в его голове вчерашним вечером, когда бок о бок с хозяином смотрел телевизор. В телевизоре усатый дядька хвастливо рассказывал, как он положил в банк совсем немного под проценты (что такое «проценты» - Триэр не знает, но догадывается, - что-то очень большое и вкусное, если усатый дядька с таким восторгом рассказывает), а потом взял из банка положенное им когда-то, много-много взял. А что, если, подумал Триэр, я тоже проверну это дело с «процентами»? Что он может положить в банк? Ну, например, вчерашнюю мозговую косточку. Почему нет?

Побегав изрядно с лучшим другом, а потом поборовшись всласть (Русланчик победил, потому что он, Триэр, просто-напросто пощадил самолюбие лучшего друга и поддался), принялся за осуществление задуманного. Перво-наперво, по мнению Триэра, надо найти надежный банк, то есть крепкую банку. Он знает, где найти: в запретной для него зоне. Стало быть, надо попасть в ту зону незаметно от лучшего друга. Долго кружил возле домов, пока лучший друг не потерял бдительность, оставив его, Триэра, вне своего наблюдения. Молнией проскочил к контейнерам и сразу наткнулся на блестящую банку: осмотрев и обнюхав, решил: годится. Надежная банка и, ну, очень большая, в которой тем самым быстро растущим «процентам» будет достаточно места. Конечно, припахивает рыбой, но это даже лучше: будет сбивать со следа возможных похитителей: пусть думают, что в банке рыба, какая-нибудь ерундовая селедка, а не его прекрасная мозговая кость, растущая в «процентах».

Триэр аккуратно уложил в банку кость и лапой прижал оттопыренную жестяную крышку. Оглянувшись на лучшего друга, увидев, что тот ничего не замечает, потащил банк, то есть банку, под рябиновый раскидистый куст. Но (о, невезуха!) споткнулся и выронил банку со своим вкладом. Банка звякнула, чем привлекла внимание лучшего друга.

- Эрчик, фу!

Ну, да, думает Триэр, нашел дурака: так тебе и бросил вклад. Схватив банку, понесся под куст. Так, значит, банк надо укрыть. Безопаснее всего, считает Триэр, зарыть в землю. Он усердно заработал обеими лапами и ямку вырыл быстро. Положив в ямку банку, он тотчас же зарыл ее, прикрыв сверху (для маскировки) оранжевыми листьями рябины.

Вынырнув из-под куста, первым делом огляделся. Собратья не видели, не видел  место вклада и его лучший друг. Значит, все в полнейшем порядке. К тому же успел вовремя: стал накрапывать холодный дождь. Триэр, отряхнув с лап следы недавней работы, напустив на себя безразличие, прошел мимо лучшего друга, даже не взглянув в его сторону, поднялся по ступеням и остановился возле двери дома.

-Р-р-р,  - глухо зарычал он, давая понять лучшему другу, что пора и по домам.

Руслан встал с лавочки и пошел следом. У двери, не скрывая иронии, что несколько обескуражило Триэра, спросил:

- Надежно, да, спрятал?

Триэр, фыркнув в ответ, отвернулся. Он не стал вступать с лучшим другом в спор, как это часто с ним случается, а лишь подумал про себя: «Надежнее некуда… Уж тебе-то не найти мой банковский вклад… Ты – умен, а я – хитёр!»