Было не совсем понятно, для каких целей его здесь поставили. Вокруг домика шел низенький забор, и не росло не одного дерева. Но для целей Курта он вполне подходил. Курт снял его на пару дней, для совершения сделки. Сделку он должен был совершить с одним шустрым толстяком. Курт сам выбрал и место и время.
Курт считал себя коммерсантом, бизнесменом. Он покупал товар, который кому-то был не очень нужен. Взамен продавал свой. Каждый раз, он объяснял людям условия сделки, он почти отговаривал их. Не все понимали, чем они обладают. Всего лишь бессмертной душой. Почему он их отговаривал? Может, он жалел их? Вовсе нет. Просто так проще совершить сделку. Так уж устроены люди, их отговаривают, а они стремятся сделать наоборот. Почему он их должен жалеть разве его пожалели? Это сейчас им пугают не только детей, но и взрослых. Ведь имен у него много, но от любого пробирает страх. Дьявол, Сатана, Лукавый,… Хотя он помнил и другое свое имя, Рафаэль. Да, так звали его когда-то. И он любил тогда, и его любили. Он совершил тогда тяжкий грех. Возомнил себя выше Бога сильнее Отца своего. И был наказан за это. Он думал, что сам сотворил себя и тогда бы действительно, это был бы его грех. Но его таким сделали. Это не только его грех, не только его ошибка. Он так считал и поэтому в его сердце жила обида. Его наказали, но так ли он провинился, что бы стать за это чудовищем. Он считал, что Отец его сделал Рафаэлем, и Он же сотворил из него монстра. И наказал его. Но разве можно так наказывать своих детей? Не дав им шанс на прощение. Или, что? Невозможно смотреть на свои ошибки? В семье не без урода. Так уберем уродов прочь! Если малыш утащил конфету, его ставят в угол. Когда же он подрос, может остаться и без руки. Это было так давно. Теперь он скупает души, ведь, сам он лишен ее. Душа, а что это такое, кто ее видел? Может душа, это счастье? Но те с кем он имеет дело, счастливыми не назовешь. Если душа это счастье, то у меня, ее уже нет, может подумать его клиент. На самом деле, о каком счастье может идти речь, когда работаешь с утра до вечера, выходных нет, дома просто кошмар. Дети родились. Какое счастье! Работы еще больше отдыха еще меньше…. Если душа это счастье, может счастье это удовольствие. На самом деле казалось, заплатил за удовольствие и порядок. Отдал, часто приличные деньги, а взамен получил удовольствие, все по-честному. Но нет за удовольствие кроме платы, в прямом смысле, деньгами, нужно потом еще и расплачиваться. За удовольствие поесть, огромным пузом и больным сердцем. За удовольствие выпить разрушенной семьей и печенью. За любовь, ну за любовь особая плата. Кроме несчастной любви, есть разрушенные семьи, разбитые сердца и венерические заболевания. Если счастье это удовольствие, то самое большое счастье это укол героина. На самом деле, вершина блаженства, настоящее счастье. Только кроме денег, потраченных за дозу, придется заплатить страшными мученьями, телесными и моральными и чтобы избавиться от них. Вот уж действительно счастье! Придется колоть все новые и новые дозы, испытывая удовольствие только за избавление от мучений. Так, что такое Душа? Что такое счастье? Нет, Курт не торговал счастьем и не торговал удовольствием, это он говорил, покупайте сами. Правильно назвать его товар можно было удачей, да действительно за бессмертную душу, он давал удачу. Удачу сразу и в любви и в картах, вы становились удачным бизнесменом, знаменитым актером, известным человеком. Это фирма гарантировала. Будете ли вы при этом счастливы, это уже ваши проблемы. И от клиентов не было отбоя. Действительно как легко расстаться с тем, чего не видишь, не осязаешь, не знаешь, есть ли это на самом деле. И его клиенты, еще искренне жалели его, мол, жаль парня, отвалил кучу денег, а за что? Была ли эта душа?
Вот и сейчас перед ним типичный клиент, вернее даже не совсем типичный. Довольно сытый и успешный, он уже успел почувствовать вкус победы и любой ценной хочет закрепить его. Чаще попадаются замученные работяги или разорившиеся неудачники. Этот его, еще, торопит. Хочет убедиться наверняка, что сделка состоится, чувствуется хватка.
- Где нужно подписать, - а подписать нужно обязательно, иначе как? Сделка может быть признана не действительной. Он и сам об этом напомнит, если забудешь.
- А, чернила красные, уж не кровь ли это? – спрашивает толстяк.
- Конечно кровь, как же иначе? Договор с Дьяволом, чем еще можно подписать? Только кровью. Тут, без крови не обойтись,- отвечает Курт. Толстяк потирает руки.
- А, вы, тоже, пожалуйста, распишитесь,- говорит он Курту.
- Да, да, обязательно. Сделка, есть сделка. Подписаться должны две стороны.
Вот он радостно ухмыляется. Будто славно надул Курта. Да, черт то, в бизнесе, ни черта не смыслит. Вот смех! Приобрел ерунду какую-то, и денег отвалил не мерянно. Обтяпали дельце. Что-то, он, этот толстяк, сильно веселый. Ну, да ладно, уже все сделано, возврата нет. И только тут Курт понял, в какую ловушку он попал, в какую западню угодил. Но было поздно. Как он и сам только что подумал, все подписано и обратного хода нет. Только, он думал, что толстяк, как обычно не знает, что подписывает. На самом деле не знал, что подписывает, он сам. Он, только что, как последний идиот, подписал свой собственный приговор. Может, быть, смертный приговор. Вернее заговор. Колдовской заговор. Подписал собственноручно и, что теперь будет, он не знал. А, толстяк все потирает руки, закурил сигару. Пустил в Курта густую струю дыма, затем, начал хохотать, ну прямо дьявольским смехом, и вдруг, растворился в облаке дыма. Хотя дымом, Курт, обычно, пользовался сам, ну запах серы и все такое. В общем, все это мелочи по сравнению с тем что случилось. Этот маленький городок, который он сам выбрал для сделки, превратился в его ловушку, а мог стать и его могилой. Курт задумался. Да, сделать это мог, только кто-то из верхушки. Может быть даже ОН САМ. Хотя это вряд ли, даже и для такого дела хватит и помощников. Все, на каком уровне это было исполнено, говорило о том, что это хорошо продуманный план. И то, что его сразу не прихлопнули, можно назвать везением. А, скорее всего ему просто дали небольшую фору, чтобы потом никто не говорил что, это не честно, подловили.… А, случилось вот, что. Он, на некоторое время, может всего на несколько дней, потерял свою дьявольскую силу, и стал обычным человеком. Покинуть этот городок он не сможет, даже если захочет. Заклятье не даст, не выпустит. И теперь на него начнется охота. Самая настоящая охота на зверя. Без кавычек. Может, уже, началась? И если ему дорога своя шкура, нужно, что-то придумать. Срочно! Он вышел из дому и, озираясь, пошел к машине. Таким растерянным он не был давно. Да и сейчас, он еще не осознал всю сложность своего положения. Много лет он делал свои дела, спокойно, уверено не на кого не оглядываясь. Он забыл, что такое страх. Ведь страх это и есть он сам, его должны бояться. Он другим внушает ужас. Это его работа, сеять страх, неуверенность, грехи и пороки. А потом пожинать плоды. Теперь же, он сам может побывать в их шкуре. В шкуре тех, кто боится. Трясется за свою жизнь, и если смертным жалко с ней расстаться, то ему это обидно в двойне.
Теперь он сам стал жертвой. А, кто же охотник? Не сами же ОНИ будут приводить приговор в исполнение. Это им не положено по статусу, мораль не позволяет. Для этой цели они выберут обычного смертного. Да, сейчас даже простой смертный, может легко убить его. Ну, не так легко, как может показаться на первый взгляд. Все-таки, даже в человеческом обличье, с ограниченными возможностями, он остается, хоть немного, но демоном. Курт, теперь на несколько дней его имя будет Курт. Сколько у него имен? Сотни он давал себе сам, сотни присваивали ему люди. Пока вот Курт. Ни чем не хуже других. Он поехал в город, ехал не быстро, осторожно. Оказывается, безопасности, осторожности тоже нужно учиться. Сегодня он решил остановиться в гостинице. Ему нужно спокойно обдумать план действий. Хорошо бы на эти дни найти союзников. Пусть даже они не знают кто он. Вернее они и не должны будут знать, иначе, кто захочет помочь черту? Хотя можно найти и таких отчаянных.
4.
Когда его привезли в больницу, и завели в здание, то первое впечатление было, что раньше в таких местах он не бывал. Просторный коридор, с одной стороны шли палаты, стены были, частично застеклены и было видно, что в палатах происходит.
Много белого цвета, стены потолок, пол почти белый с кремовым оттенком. Мягкий свет. Вокруг много людей в белых халатах. Да, он не помнит себя в таких условиях. Он знал для чего все это, знал, что люди болеют, но, наверное, сам, никогда не болел.
Полицейский, что-то сказал мужчине в белом халате и ушел. Мужчина, молча, повел его по коридору, потом они спустились вниз по лестнице, наверное, в подвальное помещение. Там тоже шел коридор, через все здание. Мужчина привел его в помещение, наверное, это была баня или душевая.
- Садитесь,- указал он на стул. Он осмотрел Джо голову.
- Раздевайтесь,- сказал он. Затем протянул пакет,- Одежду сложите суда, вам дадут другую.
Затем протянул ему другой пакет.
- Здесь мыло, мочалка полотенце. Идите, мойтесь.
Джо разделся. Сложил одежду в пакет и пошел в душ. Длинное помещение, с двух сторон душевые кабины, без дверей, разделенные белым пластиком. Все вокруг, тоже, белое. Он зашел в кабинку и увидел зеркало во весь рост. В нем стоял мужчина. Чуть выше среднего роста, худощавый и мускулистый. О таких говорят жилистый.
Длинные волосы, на лице щетина. Лицо ему показалось, интересным, даже симпатичным, нос с небольшой горбинкой, серые глаза. Глаза смотрели на него, словно пытались понять, кого, они видят. Было интересно видеть себя словно со стороны, как в первый раз. На лице, ему показалось, отразилось отсутствие памяти. Оно было, словно, рассеянным, наивным, от непонимания того, что в мире есть много непонятного, грязного, страшного.
Он долго мылся, наслаждаясь горячими струями, после сигарет, это второе приятное ощущение в его новой жизни. Что была старая, он не сомневался, как не сомневался, что со временем узнает и о ней. Помывшись, он вышел и увидел чистую одежду, лежавшую взамен старой. Он оделся. Трусы, майка, пижама и тапочки. Появился, все-тот же мужчина и снова молча, куда-то, повел его. Они зашли в просторный кабинет. Пожилая женщина врач велела ему сесть, померила давление, пульс.
- Болели чем-нибудь?- спросила она.
- Нет, - ответил он, хотя и не помнил.
- Травмы головы, аварии?
- Не было.
- В армии служили, контузии были?- она, что-то записывала.
- Нет,- по-прежнему отвечал он. Его этот допрос вовсе не утомлял, каждый ответ был новым и для него. С каждым ответом, что-то новое узнавал он о себе. Женщина велела ему подняться, провела его и поставила на весы. Потом опять записала. Померила рост, записала.
- Теперь в рентген кабинет,- сказала она его проводнику. И снова коридор, ряды полупрозрачных, и не прозрачных кабинетов. Снова помещение, его посадили в какое-то кресло, надели тяжелый фартук, напомнивший ему бронежилет. Откуда он знал про него, ведь в армии не служил? Потом мужчина,
душой 
