Дождь лил как из ведра. Упругие потоки ветра швыряли крупные капли на ветровое стекло, заливая его сплошным потоком воды. «Дворники» едва справлялись, образовывая на мгновение чистую полоску стекла, которая уже через секунду покрывалась водяными разводами.
Черная лента автотрассы блестела в свете фар, выныривая из темноты и исчезая под колесами автомобиля.
Павел, крепко сжимая руль, не сбавлял скорости. Он, в отличие от других, любил такую погоду. Дорога пустынна, встречных машин почти нет, про «ментов» и думать не стоит — сидят теперь на постах ДПС и попивают горячий кофе.
Самое время порезвиться!
Павел усмехнулся — он словно бы вступал в поединок с непогодой, выжимая педаль газа, с нарастающим удовольствием наблюдая, как стрелка спидометра медленно приближается к отметке «140». Казалось, адреналин закипал в крови, начинало покалывать кожу лица, и хотелось орать во все горло, стараясь перекричать рев непогоды — я властелин! Мне можно все!
Легкая степень безумия...
Откуда появился встречный автомобиль, Павел так и не понял — просто не успел.
Машина, казалось, не просто вынырнула из темноты — она словно бы материализовалась из воздуха в десятке метров.
Лобовой удар оказался чудовищным.
От скрежета сминаемого металла и хруста разбитого в мелкое крошево стекла заложило уши. Павел заорал — дико, истошно — на этот раз от страха.
Сработала подушка безопасности, погасив удар; ремень, накинутый через плечо, больно впился в грудь.
Автомобиль подбросило и повело в сторону. Из пробитого радиатора белесым фонтаном ударила струя пара, тут же истаивая под нескончаемой моросью дождя.
Боль накатила резко, сразу, словно горячее невидимое цунами, поглотив сознание. Павел уже не кричал — тихо хрипел, на другое сил просто не было.
Двигатель, сорванный с креплений чудовищным ударом, влетел в салон, сломав панель управления и придавив ноги. Острый осколок пластика ударил в подреберье, не оставив никаких шансов.
Павел захрипел сильнее, на губах выступила кровавая пена, по изуродованному телу прошла непроизвольная судорога.
Агония...
- Неудачный день, Павел,- вдруг раздался рядом громкий голос. - Даже и не знаю, в чем причина: в сильном ливне или в твоей дури?
Павел с трудом повернул голову. Взгляд, затуманенный болевым шоком, все же различил рядом, на пассажирском сиденье, фигуру человека, непонятно как оказавшемся в изуродованном автомобиле.
Темные брюки, белая наглаженная рубашка, короткие волосы аккуратно зачесаны назад, резкие, правильные черты лица — словно бы незнакомец шагнул с обложки дорогого глянцевого журнала. Только вот неведомо как — на пустынной трассе, под проливным дождем, ни одна капля которого не коснулась его.
Павел лишь приоткрыл рот, хватая воздух, словно выброшенная на берег рыба.
- Кто...ты... такой? - наконец, выдавил он из себя.
- Оооо, у меня так много имен, что я даже затрудняюсь, какое из них будет тебе ближе и понятней! - усмехнулся незнакомец. - А, может, сам догадаешься?
И он посмотрел в лицо Павлу с жесткой, хищной ухмылкой.
- Но я вижу, что времени на разговоры не осталось, - незнакомец бросил короткий взгляд вниз — куртка Павла набухла от крови, которая начала стекать на сиденье, превращая россыпь битого стекла и пластика в бурое месиво.
Приторно-сладкий запах повис в воздухе, и даже бьющий через разбитое лобовое стекло ветер и дождь не могли разогнать его.
- Сколько стоит жизнь, Павел? - продолжил странный человек.- Ты же хочешь жить? А жизнь ты любишь, уж я это знаю точно! Сейчас я даю тебе возможность откупиться — свою жизнь за жизни других.
- О чем...ты... говоришь? - еле слышно пролепетал Павел.
Кровавая пена пузырилась на губах, мешая говорить.
- Сколько людей ты готов принести в жертву, чтобы остаться жить? - незнакомец не сводил пристального взгляда.- Но торопись, времени почти не осталось...
Павел лишь захрипел в ответ. Краем сознания он понимал — творится что-то невообразимое, то, чего быть не может! Или это медленно агонизирующий мозг вызывает к жизни эфемерные образы, чтобы сгладить страшный мир перехода в небытие?
Однако, сознание уцепилось за чудовищное по сути предложение как за последнюю спасительную соломинку.
Незнакомец словно бы почувствовал это.
- Я помогу тебе, Паша. Так сказать, войду в твое... затруднительное во всех смыслах положение.
Он наклонился вперед, словно бы хотел получше рассмотреть мертвенно-бледное, в мелких порезах от осколков стекла, лицо Павла.
- Сколько людей ты готов отдать за себя? Двоих? Троих? Или, может, пятерых?
Павел дышал хрипла и часто. Воздух едва пробивался через забитое кровью горло в пробитые осколком пластика легкие.
Что хочет от него этот странный человек?!
Что за идиотские вопросы?!
Да он весь мир готов отдать за собственную жизнь!
- Пять! - рявкнул Павел, собрав остатки сил.- Забирай пять человек! Дюжину! Сколько хочешь, только делай что-нибудь, раз такой всемогущий!
Его вновь скрутила судорога, кровь пошла горлом.
- Ты весьма щедр, в чем я и не сомневался! - незнакомец отодвинулся.- Дюжину? Пожалуй, пятерых хватит. Ведь вы, люди, как карты разной масти в колоде — никогда не известно, как она перетасуется. Это, я думаю, будет интересно!
Он хитро прищурился
- Договорились! - незнакомец протянул руку, но тут же убрал - Хм, ну да, тебе как-то сейчас не до рукопожатий.
Он коснулся ладони Павла, вымазанной в крови. Затем поднес руку к лицу, рассматривая бурое пятно на пальцах. Наконец, удовлетворенно кивнул.
- Да, этого будет вполне достаточно!
Вновь посмотрев на Павла, продолжил:
- Ну что ж, живи! Но помни — я вернусь забрать долг...
