— Ещё в юности, — соврала Кайра, кокетливо склонив голову.
— И я влюбилась, — призналась Тария, так увлечённая собой, что не заметила подвоха. — Он как из сказки, просто принц!
— Счастливица ты, — с лёгким оттенком зависти проговорила старуха.
— Он говорит, что тоже любит меня! — голос девушки дрожал от волнения. — Вот только...
— Ты ему не веришь? — поинтересовалась Кайра.
— Ему я верю! — почти вскричала Тария. — Вот только за мной ещё наш местный слепец ухаживает. И отец говорит, что это был бы хороший брак!
— Гритас, похоже, не понимает, к кому тебя влечёт, — заметила старуха, слабо улыбнувшись.
— Именно! — горячо согласилась девушка. — Совершенно не понимает!
— А ты сыграй с ним шутку, со слепцом этим, — хитро сощурилась старуха. — Скажи, что подаришь ему поцелуй, если он придёт к тебе ночью, а укажи на моё окно.
— Вот здорово! — рассмеялась Тария. — Это его мигом отвадит!
Нирак и Горбун и правда решили, что так будет проще. Гритас к слепцу был настроен благосклонно, да и давно уже потерял всякую надежду выдать старшую дочь замуж. Потому они подумали, что если слепец выразит подобные намерения, они, по крайней мере, узнают в какой комнате девушка спит. А куклу ведьмы ни один из них и не видел даже.
Слепец был несколько обескуражен, когда Тария соловьём пела ему о том, как ночью подарит ему поцелуй. Если бы он видел при этом её лицо, то наверняка засомневался бы в том, что в этой авантюре стоит участвовать. Но Нирак не видел, а голос звучал вполне убедительно. И свидание было назначено как раз за день до назначенного Стретереном срока.
За час до заката Нирак прибыл на мельницу. Горбун угостил его вином, потирая руки, и они ещё раз повторили план: как только Тария подаст сигнал, оборотень заберётся в окно и сунет её в мешок, чтобы везти к колдуну. При ближайшем рассмотрении легко можно было увидеть, что план трещит по швам, как детская рубаха на кузнеце, но заговорщики присматриваться к нему не стали, а потому, как только Горбун обратился Серебряным Волком, со всех ног помчались в город — слепец верхом на оборотне.
Кайра подавала сигнал, стоя у окна. Она старательно выстукивала нужный мотив по стеклу, глядя на Нирака, который стоял под окном и не менее старательно прислушивался. Тария, наотрез отказавшаяся уйти к себе, пряталась в шкафу и давилась от смеха. Она находила удивительно забавным тот факт, что слепец вот-вот влезет в комнату и поцелует не очаровательную молодую девушку, а безобразную старуху. И чтобы не пропустить момент, она подглядывала в узкую щёлочку между дверей. Впрочем, рассмотреть что-либо было почти невозможно — тучи заволокли небо, и луна не прорывалась сквозь них, а фонари на улицах уже погасили. Поэтому всё, что она видела — это тёмные силуэты на тёмном фоне.
Как только мотив достучали, раздался едва различимый скрип щеколды. Теперь достаточно было толкнуть створки, чтобы они распахнулись, и тогда можно было смело влезать в комнату и хватать девицу. Оборотень уже некоторое время стоял у самой стены с мешком наготове. А Нирак пошёл к окну, наступая прямо на клумбу и с треском продираясь через куст шиповника. Тария видеть этого не могла, но слышала, и потому шкаф, где она пряталась, сотрясался от её плохо сдерживаемого смеха. Горбун, наблюдая движение друга, только покачал головой, но помочь не рискнул — вдруг девушка за ним следила? Наконец, оцарапанный и с паутиной на груди, Нирак добрался до окна. Он осторожно толкнул створки, и они плавно качнулись в комнату. В то же мгновение в спальню Кайры влетела серая тень в волчьей шубе, накинула мешок на старуху и исчезла с ней в ночи.
Некоторое время Тария сидела молча. Она успела заметить только какое-то быстрое движение тёмного серого силуэта на таком же тёмном фоне, который представлялся ей больше, чем Нирак. А потом всё резко затихло, и даже старуха куда-то пропала. По крайней мере, её не было видно в щёлку из шкафа. Тария несколько раз вздохнула и выбралась из своего убежища. В комнате было пусто, и только из окна сочился свежий воздух. Девушка осторожно прокралась в свою комнату, в тайне надеясь, что ей всё приснилось.
Кайру в мешке бережно уложили на дно телеги с таким грохотом, что Нирак выразил опасения, как бы весь город не перебудить. Князь недовольно фыркнул, но всё же пошёл по дороге, ступая осторожно, чтобы копыта не грохотали по мостовой. Впрочем, камень скоро сменился мягкой землёй, и дело пошло быстрее. И всё же далеко от Легстага они не забрались: перед рассветом пришлось свернуть в лес, чтобы Волк смог снова стать Горбуном.
Всю дорогу до дома колдуна Князь шёл торопливой рысью, чтобы прибыть туда вовремя. Кайра в мешке не издавала ни звука, потому как она, в отличие от Тарии, Волка хоть и краем глаза, а заметить успела. Конечно, её немного пугало, что она похищена оборотнем, но, с другой стороны, она справедливо рассудила, что такая старуха его не заинтересует: как девушка старовата, а как еда — жестковата. Поэтому она была убеждена, что как только мешок откроют, её сразу отпустят. И впрочем, была не очень-то далека от истины.
Часть 7
Князь остановился прямо перед домом Стретерена и громко заржал. Ржал тяжеловоз редко, но всегда по делу. В этот раз его ржание вызвало колдуна, который явно был занят в своей кухне — из дома он вылетел растрёпанным и раскрасневшимся. Горбун осторожно стащил на землю мешок — с девушкой, как он полагал, — после чего взвалил его себе на спину. Стретерен сказал, что уже почти всё готово, надо только дорисовать круг, и можно начинать.
Кайра забеспокоилась. Колдуна она прежде никогда не видела и не знала, как звучит его голос. Но сама идея каких-то начертанных кругов и проведения ритуалов несколько пугала её. Тем более, она довольно чётко ощущала, что несёт её не здоровый, мохнатый и тёплый оборотень, а кто-то вроде горбуна — только такой мог не заметить разницы в весе молоденькой девушки и старухи.
Наконец пришли. На небольшой поляне за домом чародея был почти полностью прочерчен магический круг. Впрочем, это был самый обыкновенный круг, который назывался магическим только потому, что начертан был колдуном. В остальном он ничем не отличался от любого другого круга, который был обозначен эффектной бороздой. В самый его центр, после тщательного отмеривания шагами Стретерена, и был помещён мешок с Кайрой внутри, после чего линия круга была, наконец, замкнута. До заката оставалось всего ничего, и мешок решено было снять.
Как только это произошло, лицо Горбуна вытянулось, а самого его едва не хватил припадок. Колдун несколько мгновений созерцал возникшую перед его взором старушенцию и вдруг разразился таким смехом, что белки в окрестностях стремительно попрятались в дупла, а птицы спорхнули с насиженных веток. И только Нирак ничего не понимал и пытался докричаться хотя бы до одного из этих двоих. Что, надо признать, успеха не имело никакого, так как шок Горбуна был слишком глубок, а смех чародея — слишком заливист.
— И на кой меня сюда приволокли? — хмуро поинтересовалась Кайра.
— Ой, — еле остановился Стретерен, пытаясь отдышаться. — Проклятие снимать...
— С кого? — оживилась она, уставившись прямо в глаза чародею.
— Да, видимо, с вас обоих. — К его горлу снова подкатил смех, но он усилием воли его сдержал.
Кайра медленно осмотрелась. Нирак остался за пределами круга, а вот прямо напротив неё стоял, пытаясь подобрать челюсть, Горбун. Чуть поодаль корчился от душившего его смеха чародей, которого расколдовывать явно не требовалось. Теперь удивление постигло и Кайру, до которой медленно доходило, что Горбун и есть оборотень, и что именно его — это она находила более важным — сейчас придётся целовать. Она пожала плечами, зажмурилась и вытянула губы трубочкой, продолжая сидеть на земле.
Горбун медленно обернулся к колдуну. А того снова сложило в три погибели и затрясло от еле сдерживаемых рыданий. Оборотень прокашлялся и вдохнул поглубже, чтобы попросить объяснений, но вышло только невнятное бормотание.
— Слушай, ты умудрился найти девицу нужного возраста с проклятием, которое снимается те же способом, что и твоё, — выдавил наконец чародей. — Ой, не могу...
— Солнце... — пробормотал оборотень. — Садится...
— Точно-точно, — встрепенулся Стретерен. — Я постараюсь больше не смеяться... Так, как там было?..
Проклятье ведьмово падёт,
Подобно водопада струям,
И облик истинный вернёт
Касанье юным поцелуем! —
нараспев прочитал он и, снова давясь смехом, добавил: — Можете поцеловать... товарища по несчастью.
— Стихи дурацкие, — заметил Нирак.
— Зато действенные, — еле выговорил чародей.
Горбун зажмурился, вытянул губы трубочкой и приблизился к Кайре. И стоило их губам соприкоснуться, как обоих обуял яркий свет и разбросал их по разным сторонам круга. Оба теперь напоминали осколки солнца, которые всё никак не хотели догорать. Свет угас, когда колдун, наконец, просмеялся и смог отдышаться. С одной стороны круга с земли поднималась Кайра — такая же молодая и красивая, какой была на праздновании своего дня рождения. С другой — отскребал себя и пытался принять вертикальное положение молодой человек, настолько отдалённо напоминающий Горбуна, как, например, дерево напоминает камень. Он был довольно высок и наделен редкой статью, взгляд имел открытый и ясный, шевелюру густую и шелковистую, что примечательно — того же серебристого оттенка, какой был у шерсти Волка. Горбун и Кайра неотрывно смотрели друг на друга, позабыв и о чародее, и о слепце. Которые, впрочем, поспешили напомнить о себе громким покашливанием.
— Теперь попробуем новую микстурку от твоей слепоты, — проговорил Стретерен и потащил Нирака в дом, оставив парочку стесняться друг друга наедине.
Нельзя сказать, что микстура подействовала так, как ожидал колдун. Но и сказать, что не подействовала совсем, тоже нельзя. Если прежде Нирак не видел совсем ничего, то теперь стал, по крайней мере, различать тени. Он видел, как перед ним курсирует Стретерен, хотя это было единственное, что он пока мог осознать. Ни рассмотреть чародея, ни уж тем более его дом Нирак пока не мог. А чародей, вдохновлённый своим успехом, бросился рассчитывать, как микстуру принимать и сколько времени займёт полное восстановление.
Утром Нирак, Горбун и Кайра взобрались на телегу и собрались уже ехать в Легстаг, когда из дома вылетел Стретерен. Он несколько мгновений что-то прикидывал в голове, а потом торжественно объявил, что поедет с ними. Чародей легко влез за спину бывшего слепца, который при самом низком зрении оставался возницей и единственным доверенным лицом Князя, и сообщил, что можно ехать. Нирак тронул поводья, и конь послушно поплёлся в направлении Легстага. Торопиться Князю не хотелось нисколько, и он еле перебирал ногами. Зато телегу совершенно не трясло, и Горбун с Кайрой могли тихо перешёптываться, хотя слышали их все.
Город возник внезапно. Хотя от дома чародея до Легстага ехать было полтора дня тем ленивым шагом, который выбрал Князь, первые дома его показались уже к обеду. Стретерен заметил, что было бы неплохо побывать у того дома,