переверну. Приготовься, будет очень больно, но надо вытерпеть, - предупредила Лена.
- Ничего, вытерплю, - пообещал Головин.
Врач аккуратными, отточенными движениями перевернула пострадавшего на живот. Головин от боли вскрикнул, и из глаз покатились слёзы.
- Вот и всё - перевернулись, - начала успокаивать Лена Головина.
Приспустив брюки, и задрав куртку, свитер и майку повыше, направила свет фонарика на оголённую поясницу Головина. В районе 4-го и 5-го позвонка явно выпирала небольшая шишка. Для врача травматолога, с большим опытом работы, всё стало ясно. Хотя, она ещё при сеансе радиосвязи с базового лагеря, поставила правильный диагноз, и сейчас, этот диагноз подтвердился.
- Всё понятно. Придётся тебе ещё потерпеть. Я сейчас вправлю выпавший межпозвоночный диск, это будет очень больно, зато потом наступит облегчение и, возможно, через сутки сможешь самостоятельно передвигаться. Медленно, осторожно, но уже самостоятельно. А теперь расслабься так, чтобы ни одна мышца не была напряжена. Вот, правильно, - похвалила Лена Головина, когда почувствовала, что он расслабил все мышцы, профессиональным движением, со всей силы, надавила в нужную точку поясницы Головина.
Головин вскрикнул от острой боли в пояснице и даже, на какое-то мгновение, потерял сознание. Однако, выпавший диск встал на место и выпиравшая шишка - исчезла. Лена тут же сделала три укола, введя обезболивающие и противовоспалительные медикаменты вокруг поражённого участка поясницы Головина.
- Ну, ты и садистка, - прохрипел Головин, когда очнулся.
- Ничего! Пережил же? – с улыбкой сказала Лена, - Зато теперь тебе не страшно шевелится. Нерв освободился, но ему необходимо время для того, чтобы успокоится. Давай-ка, я тебя опять переверну на спину, так легче будет. Ещё немножко потерпи, а боль постепенно будет утихать.
Когда Головин с трудом, но всё же повернулся на спину, он с облегчением вздохнул. Действительно, боль потихоньку стала спадать. Ветер снаружи крепчал. Иногда его порывы чувствительно раскачивали палатку. Лена начала устраиваться на ночлег, рядом с Головиным.
- А всё же, мне лицо твоё знакомо, - опять начал разговор Головин.
- Знакомо, знакомо, лежи и не шевелись, - хотела прервать воспоминания Головина Лена.
- И голос какой-то знакомый… Из далёкого прошлого, - задумчиво проговорил Лёшка.
- Слушай, Головин, мы с тобой не виделись больше двадцати лет. Не удивительно, что ты меня совсем забыл. А фамилия Матвеева тебе ни о чём не скажет. Это фамилия моего погибшего мужа, - проговорила Лена, устраиваясь удобней и прижимаясь к Головину.
- Так, уже интересней. Значит, я не ошибся. Вот нутром чувствовал, что мы были знакомы. Ладно, ничего не говори, я сейчас сам свою память расшевелю, методом дедуктивного мышления. Ты, квалифицированный врач, значит, должна была учиться в медицинском институте. Лет двадцать назад, я занимался в секции альпинизма медицинского института. Вот там мы и должны были познакомиться. Лена, Лена, Лена…, - бормотал Головин, мучительно вспоминая девушку по имени Лена, - Чидайкина. Точно, Чидайкина! – почти прокричал Головин.
- Дурак ты, Головин, если напрочь забыл меня. Я вот тебя не забыла и всегда старалась быть где-то рядом с тобой, так, незаметно, чтобы ты даже не подозревал, что я существую. И сюда, в альплагерь «Тенгри-Таг» напросилась специально. Знала, что ты здесь инструктором подрабатываешь. Ну, вот, и встретились. Как будто знала, что я тебе буду нужна. Лежи, не шевелись! – Лена прервала попытку Головина поднять голову и посмотреть на свою спасительницу, - укройся лучше, тебе сейчас застудить спину никак нельзя! Ай, дай-ка я сама тебя укрою, - она стала заботливо укрывать Головина своей пуховой курткой.
- Ну, ты Ленка даёшь! Столько лет прошло, а меня забыть не можешь. Да у нас же с тобой никакой любви не было! Подумаешь, пару раз поцеловались когда-то. Ты же была ещё совсем соплячка, когда пришла к нам в секцию. Наверно, на первом курсе училась. А я уже, к тому времени, первый разряд закрыл. Я на тебя никогда серьёзно и не обращал внимания, - признался Головин.
- А зря, - возразила Лена, - я была влюблена в тебя по уши, а ты на Галку Нарватову, с четвёртого курса, глаз положил. Ну, и что получилось? Ты женился на ней, сделал ей пару ребятишек, и смылся в горы. А ей этот альпинизм и на фиг не нужен был. Я потом с ней разговаривала, когда вы уже разбежались. Она в секцию альпинизма подалась только для того, чтобы захомутать мужественного, сильного, волевого мужика, вроде тебя. Со временем планировала отучить своего будущего мужа от гор, но она здорово просчиталась. Мужика никогда нельзя отлучить от гор, если он в них души не чает. Ошибочка вышла.
- Что ты говоришь, Лена? Мы жили какое время душа в душу. Правда, иногда она закатывала мне скандалы, когда я собирался в горы, но мы всегда договаривались. Галка, как только мы поженились, горы забросила. Поначалу я пытался её всё же вытаскивать куда-то, а потом плюнул и стал один уходить на восхождения.
- Да знаю я всё, Лёша! Я тебя из поля зрения не выпускала. Пыталась уехать от тебя подальше и, даже, уезжала на несколько лет в другой город, но каждый день ты был перед моими глазами. Замуж вышла, со злости на тебя, когда у тебя второй сын родился. Думала – всё, потеряла тебя навсегда, вот и выскочила замуж. Неплохой был мужик, Олег Матвеев, погиб, 8 лет назад, в Гималаях.
- Так Олег Матвеев был твой муж? – искренне удивился Головин.
- Да, Лёша, он был мой муж. В ту экспедицию и я просилась, но меня не взяли. Сказали, что нашим женщинам ещё рано в Гималаи подниматься. Детьми мы не обзавелись. В начале, не хотели, а потом не до детей стало. Нам горы были нужны, эта любовь к горам нас только и связывала. В домашней обстановке мы, практически, не общались. У него работа, у меня работа, то его нет дома, то я на смене. Мы были вместе, когда уходили в горы. Спускались с гор и опять обыденная, серая жизнь врозь. И так, до следующего восхождения. Я следила за всеми новостями альпинизма. Знаю, что тебе присвоили почётное звание «Снежный барс», да и мне осталось до этого звания одна вершина, ну, это я так, к слову, - выдала свою исповедь Лена.
- Удивила ты меня Ленка, удивила, - тихо проговорил Головин.
- Ты мне скажи, Лёша, боль в пояснице утихла? – сменила тему разговора Лена.
- Да, да, намного лучше! Ты молодец. Я уже чувствую свои ноги и могу шевелить пальцами, не испытывая боли. Может завтра, смогу самостоятельно встать? – неуверенно спросил Головин.
- Не спеши. Тебе нужен полный покой, хотя бы в течение суток. А вот тепло тебе, ну, просто, необходимо. Сейчас мы сделаем так, снимем свои пуховые куртки, расстелем на днище палатки, засунем один спальный мешок в другой, и сами залезем в эти спальники. Нам будет очень тепло, поверь. Только ты не делай резких движений и не напрягайся. Я сделаю всё сама, ты только постарайся сам залезть в спальники, а то у меня сил не хватит тебя туда запихать. За одно, облегчиться надо. Ты как?
- Да у меня полный мочевой пузырь, - с сожалением констатировал Головин.
- Ладно, мужикам в этом случае проще. Держи полиэтиленовый пакет, сам знаешь, как это делается, я потом его выкину. А я на минутку из палатки вылезу.
- Ты только осторожно, далеко не отходи. В темноте оступиться можно, а здесь это опасно, - предупредил Головин.
- Не волнуйся, не первый раз, - успокоила Лена.
Минут через десять, зарывшись в пуховые спальники, и крепко обнявшись друг с другом, двое уставших людей забылись тревожным сном. Ночью испортилась погода. Ветер нещадно трепал палатку. Мелкий, сухой снег постепенно начал засыпать палатку с одной стороны, как раз с той, где лежала Лена. Она изредка поднимала руку к потолку палатки и старалась стряхнуть сыпучий снег. Это, в какой-то мере, ей удавалось. Казалось, что огромная гора пыталась стряхнуть со своего гребня крохотную палатку, как будто она мешала горе. Однако палатка была крепко закреплена, и срываться с гребня горы не собиралась.
Утром погода утихомирилась. В палатке, наполовину занесённой снегом, было тихо и относительно тепло. Ближе к полудню, к палатке поднялся спасательный отряд. Откопав под снегом палатку, спасатели обнаружили мирно спавших в обнимку альпинистов, Матвееву и Головина. После тревожно проведённой ночи, они даже не слышали, как спасатели откапывали их палатку.
с