Если б удался корниловский мятеж. Часть III.

госсобственность. Так, трест «Продуголь» становится госконцерном «Госуголь» и т. д.  То есть, в России проводятся обычные для социалистов экономические мероприятия по национализации основных отраслей экономики и социализации производственных отношений между трудом и капиталом.
         По окончании войны финансовая система России, как, впрочем, и всех европейских стран, находилась в сильно подорванном состоянии. Как уже указывалось, на войне нажились только Североамериканские Соединенные штаты. Золотой стандарт рубля, установленный Витте ещё в конце 19 века, канул в прошлое. По стране имели хождение еще царские кредитные билеты (ассигнации) и серебряные монеты (золото припрятано), а также кредитки Временного правительства (керенки). Послевоенный рубль по покупательной способности в разы уступал довоенному. С 1919 года в России вводятся в обращение новые кредитные билеты банка России образца 1918 года, а также монеты из медно-никелевого сплава и серебра, с постепенным изъятием из оборота купюр предыдущих правительств. Новый русский рубль становится свободно конвертируемым на финансовых рынках, мало того, в приграничных странах его охотно принимают к расчетам и на бытовом уровне. В Польше, Румынии, Болгарии, Турции, Персии, Монголии (здесь вообще не было собственной валюты), Северном Китае русский рубль имел параллельное хождение с национальными валютами этих стран.
         Если Россия ещё до войны 13% бюджета выделяла на выплату внешних долгов (в основном, Франции), то теперь, с учетом процентов и, главное, военных долгов той же Франции, Великобритании, а теперь еще и США, доля долгов вырастала до 40 %, что было непосильным бременем для экономики страны. Впрочем, такие же трудности испытывали все европейские участники мировой бойни – и победители, и побежденные. Естественно, ситуация в Германии была значительно хуже из-за необходимости выплаты репараций. Для разрешения финансового кризиса и выхода из тупика неплатежей в начале 1919 года была созвана конференция всех европейских государств, а также США, Японии и британских доминионов. Результатом конференции стало еще одно списание репараций Германии, но, главное, странам удалось договориться о списании взаимных долгов и претензий, возникших за время войны, а это, в основном, были именно долги, претензии и контрпретензии за военные поставки. Оставались долги всех европейцев перед США. Здесь по плану американского банкира Дауэса  американские банки пошли на дополнительное кредитование европейской (и русской), а, главное, немецкой промышленности с тем, чтобы оживить производство и, стало быть, получить со временем и по старым долгам и по новым. Долги перед США предстояло погашать в течение 30 лет, в основном, поставками сырья и материалов. Взамен европейцы были вынуждены покупать американскую промышленную продукцию, что со временем неизбежно должно было привести к глобальному столкновению интересов.
         В этих условиях наиболее тяжелая обстановка складывалась, естественно, в экономиках побежденных стран. Выплата репараций вкупе с расстроенным за время войны хозяйством, не позволяли восстановить расширенное воспроизводство в должной степени, практически все приращение национального продукта уходило за рубеж. Нарастала инфляция, население, особенно рабочий класс, «погружалось в пучину бедности», что было чревато социальными взрывами. И уже какие-то подозрительные личности в пивных призывали к бунту и реваншу. Немецкие рабочие и инженеры, ученые, работавшие до сей поры на войну и выдававшие невиданные доселе и изумлявшие мир достижения германской технической мысли – подводные лодки с практически неограниченной автономностью, бомбардировщики с невиданной и недостижимой тогда бомбовой нагрузкой в 2 тонны, крупповские орудия большой мощности, различные усовершенствования в радиоделе, электротехнике, металлургии, химии – все они оказались теперь невостребованны. Безработица на гражданских производствах доходила до 50%, а уж про военные и говорить не приходилось. Как известно, в России – в Малороссии, в Крыму и, особенно, в Поволжье – жили компактные группы немцев-колонистов еще со времен Екатерины II, причем весьма многочисленные, до 2 миллионов человек. В 1919 году русское правительство в целях восполнения потерянных за войну инженерных кадров (прапорщики и поручики военной поры) приглашает на работу в Россию на казенные и национализированные предприятия безработных немецких специалистов. Также разрабатывается и реализуется программа по привлечению избыточного немецкого населения на постоянное жительство в России, в основном, на территориях Южного Урала, Оренбуржья, Алтая. Из голодной Германии немцы едут охотно, тем более, зная о почти 200-летней истории своих соотечественников на русской земле. Поговорка: «Немец, что палка: где воткнут, там и прижился» - сработала и здесь, и первые тысячи семей колонистов потянулись на новое место жительства. Русские университеты и высшие учебные заведения, как старые, довоенные, так и новые, образованные в годы войны и сразу по её окончании, охотно брали на службу  немецких доцентов и профессоров. Тем более, что послевоенная индустриализация требовала увеличения выпуска специалистов с высшим и техническим образованием, для чего создавались новые учебные заведения, в которых остро ощущался дефицит преподавательских кадров. Вот таким нестандартным образом решалась в новой России проблема кадров.
         Земельный вопрос решался в рамках крестьянской программы партии эсеров: землю – крестьянам, но соразмерно имеющейся рабочей силе, количеству «едоков» в семье, наделы - соответственно климатическим зонам страны и т. д. Бывшие землевладельцы (помещики) получали компенсацию за земельные секвестры. Поощрялось хуторское (фермерское) хозяйство, кооперация. То есть, называя вещи своими именами, продолжались те самые «столыпинские» реформы, только назвать их именем зверски убиенного эсерами же царского премьера ещё не решались. Становилось очевидно, что без крупного фермерского (кулацкого) хозяйства России  не выдержать конкуренции с мировыми сельхозпроизводителями. И не только по валовым, но и по относительным показателям. Поэтому поощрялось создание крестьянских банков, льготное кредитование крупных хозяйств и выдача небольших ссуд мелким, поставка техники, семян и материалов с участием государства. Для активизации развития той или иной отрасли сельского хозяйства, особенно при выращивании технических культур, в том числе хлопка в Туркестанском крае, устанавливались льготные тарифы и особые закупочные государственные цены. Поощрялась и продолжалась столыпинская политика переселения избыточного населения центральной России  в Сибирь и на Дальний Восток. Этому процессу (заселению огромных пустующих пространств) новым правительством уделялось первостепенное внимание. Стратегическая необходимость развития промышленности и, соответственно,  сельского хозяйства Западной и Восточной Сибири, Дальнего Востока, Камчатки, Сахалина была очевидной. Продолжились начатые еще до войны геодезические изыскания по прокладке железной дороги БАМ (Байкало-Амурской магистрали) от Тайшета до порта Ванино (реально так и было, ещё до Первой мировой прокладывали будущую дорогу). Строились дополнительные разъезды и станции как на КВЖД в Маньчжурии, так и на построенной за  годы войны альтернативной железной дороге на Владивосток непосредственно по территории России вдоль Амура. Помимо прочих, усовершенствовалась ветка от Петрограда на Мурман, вблизи которого  разворачивалось строительство базы будущего Северного флота.
          В 1921 году в России разразился первый правительственный кризис. Правительство левых социалистов, имея большинство в Думе, проводило широкие социальные преобразования, ложившиеся тяжким бременем на еще неокрепший послевоенный бюджет.  Необходимость выполнения предвыборных обещаний по социальным выплатам, страхованиям, льготам, по пенсионным накоплениям накладывались на финансирование необязательных на этом этапе государственных проектов по мелиорации в Туркестане, осушению болот Полесья и т.п. Репарации с Германии поступали крайне нерегулярно и во все меньших объемах, все они  уходили на выплаты ветеранам и инвалидам войны. На бюджет также давили обязательства по выплате еще довоенных долгов, особенно Франции. Правительство Чернова, постоянно сталкиваясь с бюджетным дефицитом, уже не получало необходимой поддержки при голосованиях в Думе. Наконец, при обсуждении вопроса о дополнительной эмиссии кредитных билетов, что грозило разогнать инфляцию, социалисты не получили необходимого количества голосов. Премьер Чернов поставил вопрос о доверии правительству и в результате ему пришлось подать в отставку. К власти пришла правая коалиция из кадетов, октябристов, части социалистов и независимых. Премьером с мая 1921 года становится кадет П.Н. Милюков. Он проводит курс на стабилизацию рубля, для чего пополняет бюджет с помощью приватизации части ранее национализированных предприятий, особенно в нефтяной и металлургической промышленности. Государственное управление уже тогда проигрывало частному в гибкости  и эффективности, плодя, к тому же, дополнительную, и без того разросшуюся, бюрократию государственных чиновников-управленцев. С этого момента Дума и Кабинет Министров приобретают классический вид блоков правых и левых партий (они же либералы и консерваторы в британском исполнении), которые, сменяя друг друга в период правительственных кризисов, не дают застояться политической жизни. В противном случае, без конкуренции, жизнь эта превращается в стабильное, зловонное, коррупционное  болото.
         Милюков решает проблему выплаты старых французских долгов следующим образом. Во время войны во Франции воевал русский экспедиционный корпус (малиновые гусары – по цвету петлиц), и не просто воевал, а был бросаем в самое пекло: зачастую французские зуавы шли за русскими солдатами во втором эшелоне, и те прокладывали им дорогу к немецким траншеям своими телами. До 50 тысяч русских солдат и офицеров были отправлены за годы войны на Западный фронт и в Салоники, несколько тысяч из них так и остались лежать в чужой земле, овеянные бессмертной славой. Русские части, отличившиеся в боях на заключительном этапе войны при прорыве немецкого фронта, сами французы назвали «Русский легион чести» (так и было, но теперь забыто всеми). Франция в обмен на такую «услугу»! царского правительства отправляла в Россию предметы материально-технического снабжения и устаревшее вооружение, такое, как практически однозарядные винтовки Лебеля. Новое русское правительства выставило Французской республике встречный счет за убитых и раненных русских солдат, и счет этот перекрывал все долги с процентами. Французы схватились за голову, после длительных переговоров все же удалось добиться реструктуризации долгов (в основном, частным держателям русских довоенных облигаций) и снижения до нуля процентов по ним.

3. Россия в 20-х годах. Дума 2-го созыва.
         К 1922 году был