на тренировках я бегал в гору. И вот здесь, вверх до тёмной, чёрной вершины горы, я беру положенный темп. Похоже, и он следует моему примеру. Разрыв между нами всё такой же. На миг я оглянулся. В лунном свете я не различал контуры своих. Но вот его видел ясно. Чёрный силуэт. Вот и этот длинный пологий склон, такой тягун, подходил к концу. Впереди совсем уж крутой склон. довершающий эту дистанцию. чёрная тень убегающего взметнулась вверх и исчезла на время из виду. Такой же рывок совершил и я.
Он стоял спиной ко мне, когда я рывком оказался на вершине. Внезапная картина, как перемена, полная перемена стихии, самого ветра бушующих эмоций. Лишь тихая заводь. Лишь тихий шелест. Сколько же было до него? Порядка десяти. пятнадцати метров. Чёрный силуэт в ночи. Вкопанный, будто и стоял здесь вечность в бледном свете луны. И ждал. от неожиданности в первый миг я оторопел. Остановился. Но всё же страх не посетил меня. Не раз мне приходилось быть участником уличных драк. Опыт и дух бойца держал я в своём багаже. И та же ярость продолжала клокотать в душе. "Ты кто такой!?" - крикнул я. В ответ тишина. он всё так же продолжал стоять спиной ко мне. Наступила пауза молчания. Дул лёгкий ветер. Луна то выглядывала из-за небольших облаков, озаряя тусклым светом, то ныряла обратно, ввергая всё в темноту. Сколько продлилось это? А мы продолжали стоять. Он ко мне спиной в десяти, пятнадцать метрах и я, сжимающий свою дубинку, такой длинный кол, наизготовку. "А может, он вооружён?" - проблеск такой мысли осенил меня. иначе, он не стоял бы так спокойно и даже дерзко. в этом не было сомнения. Если так, то... Невольно похолодело внутри меня. "Неужели я струсил?" - мысль эта сменила прежнюю. "Нет уж, ты всем нам делал плохо". - старался приободрить себя. Осознание справедливости со своей стороны как-то укрепило дух. Я сильнее сжал дубинку. И снова ярость заклокотала в душе. "Буду драться, кто бы он ни был, а там и наши подоспеют". - решился я на такой шаг. обдуманный ли. "Повернись ко мне!" - повелительным тоном крикнул я.
Проходило время в этой, казалось, застывшей реальности, в такой тихой заводи времён. Он не поворачивался ко мне навстречу, всё так же продолжая стоять спиной ко мне, словно игнорируя. Вот так и продолжалась немая сцена. Я так же пристально вглядывался в него. Был он среднего роста, как и я. куртка с капюшоном, таким шатром укрывшим голову. Немного сгорбился, будто под грузом чего-то. он с самого начала. кажется, только и смотрел вниз. Почему? И всё. Больше нечего сказать. А что можно сказать о незнакомце, стоящем спиной в ночной темноте. Я понимал, что подмога не за горами. Вернее, где-то там, позади, внизу этой горы. Снова стал обретать былую уверенность.
- Повернись! - опять крикнул всё тем же тоном, ещё крепче сжимая дубинку.
Сначала всё так, как и было. И вот наконец... Он обернулся вполоборота. Приподнял голову, немного повернул лицо и тут же отвернул. Сверкнули странным блеском глаза в бледном свете луны. Кто он? Человек ли...?
"Вот оно - время. Оно течёт и течёт. Кто рождается, кто-то умирает. Вот и я родился в своё время. в начале второй половины двадцатого века, как и множество людей на планете. Жизнь - дистанция между рождением и смертью. Какой взять старт с рождения, с детских лет, с молодых лет? А каким будет финиш там, далеко, далеко на склоне лет? Вот и я стою сейчас, в эти минуты своего пути, оставив прошлое безвозвратно за спиной. вот здесь, упираясь в будущее, на вершине вот этой маленькой горы. Будущее за завесой нескольких минут, нескольких часов, дней, недель, месяцев. А каково оно за завесой многих лет? Лишь только начало дистанции. Всё так. как у всех. Позади школа. Через два месяца буду в армии. Впереди полная неизвестность будущего. Что там за горизонтом? А дальше? Что после армии? Что за виражом? Поступать в институт? После армии льготы. Всё по плану? Сначала отслужить. Если позволит дистанция, отслужу, поступлю, отучусь. А дальше? На работу по специальности? И покатится дальше время по дистанции, как мяч, пущенный с горы, чтобы где-то там остановиться. Во многих случаях не предусмотрена по этой дистанции прямая колея, не предусмотрена. Нет, нет, да и случится вираж. Всё относительно в жизни этой. Кто-то начинает её, стартует по дистанции в полном благополучии материального и духовного, в полной гармонии с действительностью, продолжает быть таковым и в середине пути, но финиширует в полном отсутствии всего нажитого, одиноким покинутым стариком. Возможно, в жизни этой пребывание в богатстве и сопутствующем почёте, пребывание на вершине, но и возможен спуск оттуда, а то и падение, стремительное, как брошенный камень, или медленное, как реющий полёт парашюта вниз, на дно, на самое дно. И одиночество на финише. А кто-то начинает в бедности материальном. но в не в духовном. Постепенно идёт вверх. Он финиширует в богатстве материальном и духовном. И дети, и внуки вокруг. Но кто начал свой путь, свою дистанцию не в полном благополучии духовного порядка, тот вряд ли войдёт в гармонию с таким состоянием как жизнь. Так каков же будет мой путь? Как пройду я его? Какие предстоят виражи? Останусь ли доволен. и буду ли рад я этой дистанции там, на финише?"
Луна то высвечивала эту поляну на вершине не высокой горы у опушки леса, и тогда окружающее принимало более отчётливые очертания, то исчезала за облаками, ввергая всё в темноту. Он стоял не то, что спиной, но вполоборота и смотрел куда-то вперёд. Я не был под гипнозом. Я не приходил в себя, ибо никуда и не уходил от себя. Рассудок мой не изменялся, оставаясь самим собой. Ощущение реальности было ясным. Вот только длинный кол я не держал наизготовку, и потому концом он упёрся об землю. Но откуда это всё? А он стоял вполоборота и смотрел куда-то вперёд. Голова его была прикрыта капюшоном. И лишь редкий свет луны высвечивал его чёрный силуэт. Кто ты?
Возбуждённые возгласы доносились оттуда, из под горы. Они приближались. Ночной пришелец повернулся спиной и направился в сторону леса. спустя минуту он исчез в темноте деревьев. А ещё через минуту ко мне подходили наши ребята.
- Не догнал?
- Вот он бегает-то. Подготовка не хуже твоей.
- Учти. Его-то гнал страх. Ты от страха не так побежал бы.
- Да, жалко. Не поймали.
- В следующий раз ты стреляй по ногам. ты же в армии стрелял.
- Так это было в армии.
- Было, так было.
- А чо теперь делать-то. Пошли домой.
Мы продолжили тогда наши ночные засады. Но ходил я на всё это уже без никакого энтузиазма, в отличие от остальных. Я знал, что никого больше не будет, но не говорил. Ребята предвкушали такие же ощущения от этой нестандартной охоты, как и в ту ночь. А он не появлялся, его не было физически, да и духовно тоже. Тогда все думали, все говорили, что он испугался. Один лишь я так не думал, так не говорил. Он больше не придёт. Никогда. Может, говорила это интуиция? Но было у меня такое ощущение. которое так и не проходило, и не проходит до сих пор, что он приходил-то не для этого, совсем не для этого. Для чего? Может, знак?. Так и осталось это на том отрезке дистанции, на той вершине той не высокой горы, за завесой прошлых лет.
Заканчивалось лето. А его так и не было. Никогда. Мы сняли засаду. Со временем стало забываться. Но я помню всегда. Что же было тогда? Что? Так и осталось это за завесой прошлого, завесой тайны. Прошло с тех пор много, много лет. То лето как воспоминание, как память.
