Страсти драконьи

простонал я, открывая дверь и вываливаясь в коридор.
Мастер моментально уловил проблему.
— Подержи руку на весу! Я тебе сейчас помогу, — быстро распорядился он. — Как это ты умудрился?
— Я надеялся, что это ты мне объяснишь, — слабым голосом сказал я.
— Для того чтобы что-то объяснять... Поверни руку еще и держи повыше! Так вот, для того чтобы что-то объяснять, надо знать, что, собственно, произошло... Так что же произошло?
Фух! Отпустило. Судя по всему, Итэл  — целитель отличный!
— Не видно разве? — спросил я. — Вот руку ошпарил.
— Нет, то, что ты руку ошпарил, я заметил. Не могу только понять, как ты ее мог ошпарить в омывальне? Только покороче! Меня ждет срочное дело.
— Ну, если коротко. Полез купаться, вскипятил воду, вылез, сунул руку — ошпа-рился.
Итэл вошел в легкий ступор. Он остолбенело уставился на меня, изредка моргая.
— Совсем прошло, спасибо! — поблагодарил его я.
— Постой! — наконец очнулся мастер. — Ну, не так коротко. Давай более подроб-но!
— Ну, полез купаться, — начал я.
— Это я уже слышал, — перебил меня Итэл. — Что ты сделал с водой?
— Холодная она была. Вот!
— Догадываюсь. Для того у нас слуги имеются. Сказал бы, они бы и подогрели ее.
— Да кто бы мне сначала сказал, что слугам надо сказать? — сердито заметил я. — Вот я в холодную воду и окунулся.
Итэл задумчиво открыл дверь в омывальню и постоял над парившей кадушкой.
— Это ты называешь холодной водой? — Он указал пальцем на бочку.
— Нет, — мотнул я головой. — Я говорю, что она поначалу была холодной. А по-том я ее нагрел...
— Как? — сразу же заинтересовался Итэл.
— Да откуда я знаю как? — застонал я. — Оглянуться не успел, как она закипела.
— Подожди! Ты же сказал, что сидел в бочке?
— Ну да.
— А почему тогда только одна рука ошпарена?
— А сначала ничего не было ошпарено! — терпеливо попытался разъяснить я. — Это уже потом, когда я из бочки выбрался. Руку туда сунул. Вот ее-то и ошпарило.
— Ничего не понимаю! — в сердцах выдохнул Итэл.
— Я тоже! — обнадежил его я.
— Когда вода закипела, ты где был? — сделал еще одну попытку маг.
— В бочке.
— А почему тогда рука... Ах да! Это я уже спрашивал. Почему тогда остальное те-ло не ошпарено?
— Ну, наверное, потому, что я сунул в бочку только руку, — с готовностью отве-тил я и, взяв лежащее на полу у двери полотенце, начал им вытираться.
— А зачем ты туда руку совал? — не мог успокоиться Итэл.
— Так странно же было, — отозвался я, высовывая голову из вороха материи. — Только что я там был полностью. Вода кипела, а мне хоть бы хны!
— А что ты чувствовал, когда вода закипела?
— Да в том-то и дело, что ничего не почувствовал! — заявил я, натягивая штаны. — Вокруг все кипит, я во всем этом сижу и ничего не чувствую!
— Я не об этом! — нетерпеливо прервал меня Итэл. — Какие чувства у тебя были, эмоции?
— Расстроен я был, — сообщил я, подумав. — Даже не столько расстроен, как зол. Столько всего навалилось, а тут еще вода холодная...
— Угу! — кивнул Итэл. — Спонтанный выброс сырой стихии. Она же тебя и за-щитила.
— А потом почему не защитила? — нахмурился я. — Когда я руку сунул?
— А кто тебя просил ее в кипяток совать? — свирепо огрызнулся мастер. — Вы-брос прошел. Ты вышел из состояния. Так тебе, оболтус ты этакий, и надо!
Итэл задумчиво пожевал губами.
— Выброс получился нехилый. Хорошо еще, что хоть такой! Все-таки ты маг, Левиус! А значит, должен держать свои эмоции под контролем. Жестким контролем!

Глава 7

— Запомни на всю жизнь, что дипломатия — это искусство! — нудно вещал гос-подин Сорасас, расхаживая по комнате.
Я, стараясь, чтобы желание заснуть не очень было заметным, внимал ему.
Господин Сорасас, тощий, высокий тип, которого мастер Итэл привлек к моему обучению. Где он его раскопал, выяснять не берусь.
— Ты можешь сказать, молодой маг, что в наше время дипломатии делать нечего. Кто силен, тот и лучший дипломат. Так?
Сорасас остановился, требовательно глядя на мою пофигистическую физиономию. Пришлось реагировать.
— А что? Нет?
— Вот! Вот в этом и заключается главная ошибка! — торжественно провозгласил Сорасас. — Мы в повседневном общении постоянно занимаемся дипломатией.  Ибо ди-пломатия — это искусство остаться в живых после общения с себе подобным, не исполь-зуя при этом оружия или магии. Причем цель в том, чтобы при расставании твой оппо-нент уже думал так, как надо тебе, и при этом был убежден, что это его собственные мыс-ли.
— Что-то в этом есть, — задумчиво высказался я. — Хотя лучший оппонент — мертвый оппонент. Там вообще как-то фиолетово, какие у него мысли.
— Ну вот! — горестно воскликнул Сорасас. — Вот мы сейчас общаемся... Обща-емся?
— Да! — кивнул я.
Действительно, в том, что мы общаемся, сомнений у меня не возникало.
— И заметь, мой молодой друг, я не пытаюсь убить тебя ради того, чтобы доказать, что я прав.
— Ты можешь попробовать, — разрешил я.
Субтильный господин Сорасас не вызывал у меня опасений. Уж слишком разные у нас с ним весовые категории.
— Нет! Я как раз дипломатично стараюсь убедить тебя в истинности моих утвер-ждений.
— Но согласись, господин Сорасас, когда в тебя летит какая-нибудь магическая бяка или тебя пытаются проткнуть мечом на худой конец, то убеждать дипломатически как-то нет времени, возможности и желания.
Я хитро посмотрел на учителя дипломатии.
— Я говорю именно о том, что настоящий дипломат не доводит события до столь печального развития!
— Да? — иронично хмыкнул я. — Вот вчера на голову стражника, что стоял у во-рот казармы капитана Брониса, упал камень кладки. Как именно вышеозначенный страж-ник должен был воздействовать на события, чтобы этого не произошло? И в чем тут за-ключается дипломатия?
Сорасас остановился в затруднении, рассматривая меня.
— Но это обычный несчастный случай, не имеющий к дипломатии никакого от-ношения, — наконец нашелся он.
— Вот и я объяснял капитану, что это несчастный случай, — кивнул я. — Что про-сто был слишком сильный порыв ветра. К счастью, я не воздушник, иначе бы капитан мне ни за что бы не поверил.
О том, что силы магии тут вообще ни при чем, я вслух рассказывать не стал. Про-сто удачное движение ногой. А нечего было хамить!

Вот уже месяц прошел с тех пор, как я поселился у мастера Итэла.
Конечно, месяц тут понятие относительное. Ну не пользуются местные нашим ка-лендарем. Тут говорят: время зимы, время лета и так далее. Особенно меня умиляет лето-исчисление. К примеру, сейчас двести шестой год от вступления на царствование короля Каунтера Пятого. Очень оригинально! Причем с каждым новым вступлением на престол меняется и система летоисчисления.
Кто-то скажет, что это нерационально. Легче взять какую-то дату за точку отсчета и увязывать все события с ней. Пожалуйста! Идите и убеждайте! Кто я такой, чтобы их в чем-то убеждать? Быть может, они таким образом «прогибаются» перед текущим прави-телем.
Так вот, я уже тут месяц. Исправно идут занятия по фехтованию. То есть я ни фига не фехтую, а готовлюсь к этому по индивидуальному графику капитана Брониса. Вот еще добавились занятия по дипломатии и риторике. Мастер Итэл грозится найти мне специа-листа по всяким там политесам и танцам. Ума не приложу, зачем мне это надо, но Итэлу видней.
А вот по самому важному для меня подвижек не наблюдается. Я имею в виду ма-гию. Итэл, как только появился в городе, сразу же с головой нырнул в какой-то проект. У него, видите ли, расходы из-за меня увеличились, и надо срочно их возместить.
Я уже ему предлагал гнать в шею этого дипломата и забыть об обучении танцам —вот тебе и нехилая экономия. Так это трезвое и взвешенное предложение было встречено с таким возмущением! Мне пришлось наблюдать редкое зрелище, как рассерженный ма-стер Итэл.
Но этот разговор все же дал свои результаты. Итэл обещал в скором времени за-няться со мной и наверстать упущенное время.

— Могу я о чем-то спросить тебя? — обратился я к магу, когда мы оказались в комнате для занятий.
— Спрашивай! — разрешил Итэл, подвешивая под потолком яркий шар, испуска-ющий зеленоватый свет.
— Вот ты адепт Земли, так?
— Точно!
— А я собираюсь стать огненным магом, так?
— Тоже верно, — кивнул Итэл.
— Но как ты меня можешь чему-то научить, если мы обращаемся к разным стихи-ям?
Итэл остановился и внимательно посмотрел на меня.
— Тонкостям я тебя, конечно, научить не смогу. Но принципы обращения к сти-хии одинаковы для всех. Именно на них мы и сосредоточимся в ближайшее время. К то-му же я знаю некоторые вещи, которые свойственны огненным магам.
— Но откуда? — удивился я.
— Как ты думаешь, сколько мне лет? — лукаво взглянул на меня Итэл.
М-да, кокетничает старик.
— Ну, я думаю, что лет... Сто пятьдесят. — Это я вспомнил его обмолвку насчет того, что он сто лет назад сбежал из города.
— Ты мне льстишь, — расплылся в улыбке Итэл. — На самом деле мне уже пере-валило за шестьсот.
Видимо, выражение моего лица мага очень позабавило. Он расхохотался.
— Как ты сам понимаешь, у меня было время для того, чтобы поинтересоваться этими тонкостями, — отсмеявшись, сказал он.
— Хорошо, — наконец смог снова говорить я, отойдя от шока. — Тогда ответь мне еще на один вопрос. В чем разница колдовства, магии и волшебства?
Наверное, вопрос был сложным, если Итэл так задумался.
— Понимаешь, на первый взгляд разницы никакой нет, — начал он. — Просто ма-ги стихий, ну, такие, как мы, используют термин «магия». Мы взываем к стихиям. Для магии черных волхвов используется определение «колдовство». Они обращаются в ос-новном к диким силам. Так как это по некоторым причинам сложнее, черные волхвы ис-пользуют подручные средства для усиления и обуздания этих сил. Это — алхимия. При-чем самая отвратительная ее часть. Ну а волшебство — это магия светлых волшебников. То же самое, что у волхвов, но с противоположным знаком и средствами. Как-нибудь, ес-ли у тебя будет такая возможность, зайди в лабораторию светлого волшебника. Тебе по-нравится.
— Подожди! А мы светлые или темные? — заинтересовался я.
— Мы — никакие, — отрезал Итэл. — Наши силы можно использовать как для добра, так и для зла. Причем добрые дела мы можем вершить злыми методами, а путь к злу устилать добрыми.
— Не понимаю, — почесал я затылок. — Получается, что магами стихий могут стать как добрые, так и злые?
— Пойми, Левиус, — сжалился Итэл, видя мою растерянность, — нет абсолютного зла или абсолютного добра. Во всяком случае, я так считаю, и с каждым годом моя убеж-денность в этом факте крепнет. ...А сейчас хватит болтовни! Приступим к созданию ог-ненной стрелы.
— Огненной стрелы? — непонимающе переспросил я.
— Ну да! Для начала я тебе покажу аналог для земных магов.
Итэл поднялся с табурета и вытянул вперед руку с раскрытой ладонью вверх. Его ладонь засветилась. Последовала яркая вспышка темно-зеленого цвета. Небольшая масса сорвалась с ладони и врезалась в стену, напротив которой встал Итэл.
— Можешь изучить, — разрешил мне Итэл.
Я подошел к месту попадания странного снаряда. Из стены торчал маленький осколок камня. Сила, которая потребовалась для того, чтобы он воткнулся в каменную стекну, впечатляла.
— У нас, земных, это называется каменная стрела, — сообщил за моей спиной Итэл. — Основное достоинство этого действа в том, что не надо читать длинных закли-наний, плюс ничтожная