Скупердяй и домохозяйка.

доверия и можно назвать любовью, когда веришь человеку просто так, не обращая внимания на его недостатки и обиды, которые причиняет он тебе, как будто невзначай. А ты веришь. Веришь и ждешь, что все изменится к лучшему.

Оля тяжело вздохнула, потом взглянула на часы. Ее возлюбленный скоро должен  был появиться на пороге и громогласно объявить на весь дом, что он уже здесь. Оля поспешно убрала тетрадь в свою сумку, чтобы больше не произошло с ней такого конфуза как вчера. Ей хотелось думать, что Сергей не прочитал ее записей, сделанных накануне.
«А даже, если и прочитал... Так что, может, поэтому он такой злой? -- она старалась не представлять себе, как он читает ее дневник, но мысли все же лезли ей в голову, -- Нет, если бы он прочитал, то был бы в два раза злее, а, может,  и вовсе не захотел бы со мною жить.»
Так думала она и прятала дневник подальше, не желая высвечивать свои чувства. Ей казалось, что еще рано делать выводы.
Сергей, как и вчера, не заставил себя ожидать. Вот уже второй день подряд он приходил домой вовремя, не задерживаясь на работе. Оле это казалось даже чем-то странным. «Наверное, надо мной издеваться ему приятнее, чем над своими служащими», -- в насмешку подумала она.
На этот раз Оля не спала, а встретила Сергея возле дверей. Но первое, что кинулось ей в глаза, даже в полумраке коридора, это измятый ворот его рубахи.
-- Сергей, -- назидательно произнесла она, -- Так нельзя. Ходить в грязной одежде вредно.
-- Есть хочу, -- рявкнул он, не понимая о чем она говорит и увалился за стол.
Оля накрыла на стол. Но Сергей скривился.
-- Слушай, подруга, почему ты готовишь одно и тоже. Я уже задолбался есть эту баланду. Ты что, другого ничего не умеешь?!
«Началось», -- подумала Оля.
-- А как ты думал, что я должна тебе приготовить на те финансы, которые оставляешь ты мне?!
-- Что?! Я тебе еще и финансы оставлять должен?!
-- Ну, конечно, я же должна покупать тебе продукты на что-то.
-- А твоя зарплата где?
-- Так я ведь с работы из-за тебя уволилась.
-- Зачем?
-- Как зачем, чтоб тебе стирать и убирать. Разве ты не рад?
-- Ну и дура. У меня совсем туго, хоть в петлю лезь. На что теперь жить будем?
-- Не зна-ю, -- протянула Оля и всхлипнула.
Впервые  за  это время она почувствовала себя виноватой. Права была Оксана, работу бросать ни в коем случае не нужно. Внезапно до нее дошел весь смысл наставлений подруги. И как бы ей не хотелось теперь помочь Сергею, но сделать она этого не сможет.
-- Опять придется ссуду брать. Я  с тобою нищим скоро стану, -- Сергей был мрачнее, чем обычно, он молча хлебал свой борщ. Оля ела тоже молча, опустив глаза.
-- Ну, все, наелся, -- отодвинул тарелку Сергей, -- Спать пойду. Эх, сейчас бы покупаться.
Оля молча собирала посуду со стола.
-- Воды хватит в ведерках только чтобы хорошо выстирать твою рубашку и белье с носками, -- робко заявила она.
-- Да я и не прошу большего, -- изобразил безразличие Сергей, -- Я привык сутками не мыться, бывали условия еще и похуже.
У Ольги екнуло сердце: «Где, похуже... А что, если  он вор в законе, а сейчас разорился, вот и живет так плохо.»
-- Я ведь из бедной семьи, -- продолжал Сергей, -- В деревне вырос. Так там бывало печку нечем затопить, вот и сидим все втроем немытые и голодные.
Оля сочувствующе глянула на него, а Сергей продолжал.
-- Нас у матери трое было. Я – средний. Младшему повезло, он за границу уехал. Старшего посадили. А вот я ни то, ни се. И не украду и по-человечески не живу. А отец нас бросил, когда мне три года было, а младшему –год.
И тут Оля решила схитрить.
-- Слушай, а почему бы тебе не пойти на авантюру.
-- На какую?
-- Ну, как гангстеры ходят в фильмах американских.
-- Какие гангстеры? -- не понял Сергей, -- Ты на что намекаешь? Я что, красть должен?
-- Ну, если можно, -- Оля покраснела и притворно опустила глаза.
-- Чтоб посадили?! -- заревел Сергей, -- Как старшего брата моего!
Оле на мгновение снова стало страшно от его рева, но зато теперь она точно знала, что Сергей не вор.
-- Ладно, не кричи, я пошутила. У нас нет ганстеров, ты же знаешь, -- она взяла ведерко, -- Пойду воды принесу, все равно тебе купаться надо.
Сергей обескуражено глянул на нее, почесал затылок и перебил ее:
-- Не надо, стой, давай сам принесу.
Он взял ведерко и вышел за дверь, но через некоторое время вернулся также с пустым ведром.
-- Воду дали, -- с порога сообщил он, -- Мне во дворе сказали, -- и кинулся открывать кран.
Из крана брызнула вода.
-- О, вода, -- обрадовалась Оля так, словно не знала об этом.
-- Ну, голубушка, готовь ванну, я купаться буду. Оля кинулась набирать в ванную горячую воду. А Сергей, тем временем, нагрел ведерко воды на газовой плитке, перелил воду в тазик и на табуретке стал самостоятельно выстирывать свои вещи хозяйственным мылом. Когда ванна была готова и в нее  уже набралось достаточно воды, Оля вошла в кухню, чтобы сообщить  об этом Сергею. Но, увидев, чем занят ее милый, она и слова не смогла произнести, а так и осталась стоять с открытым ртом. Сергей обернулся и увидел ее.
-- Ну, что смотришь? От тебя пока дождешься, неумеха, так легче самому выстирать.
Он отжал прополосканные вещи и вышел на балкон. Уже вечерело. Солнце клонилось к закату, тени сгущались и в квартире становилось темно. Оля достала оставшиеся свечи.
-- Завтра встанешь пораньше, прогладишь мне рубаху, -- распоряжался как обычно Сергей так, словно Оля и сама не знала, что рубаху необходимо выгладить к утру. Оля отнесла свечу в ванную комнату и поставила ее в стаканчик для зубных щеток. Вытащила из шкафа полотенце.
-- Пойдешь со мной или будешь в темноте сидеть? -- спросил ее Сергей, -- нечего свечи зря палить, их и так мало осталось.
Оля вздохнула, она опять узнавала в нем прежнего скупердяя, но оставаться в темноте одной у нее не было ни малейшего желания.
«Он, наверное, никогда не изменится», -- подумала Оля и поплелась за ним следом.
-- Помоги мне покупаться, -- предложил ей Сергей, залезая в воду. Оля начала помогать.
-- Завтра купишь побольше свечей и продуктов, -- давал указания попутно хозяиин для следующего дня Оле, – Продукты покалорийнее, подороже. В квартире убери все до блеска. К нам придут уважаемые гости, я тебе уже говорил о них.
Оля слушала и молча кивала, но в темноте ее жестов не было видно.
-- Что молчишь? -- обратился к ней Сергей, -- Денег-то у тебя хоть немного осталось, хватит?
-- Хватит, -- спокойно, но тихо ответила Оля, хотя денег, которые ей дал Сергей еще  позавчера,  уже почти не оставалось.
К счастью, у Оли  была еще не израсходованная получка, которую она получила при увольнении с работы за последний месяц. На нее-то она как раз и рассчитывала.
-- Да смотри, перед гостями не опозорься, неумеха. Блюда правильно подавай, улыбайся и больше молчи. Подала закуску и опять на кухню. Сиди там, пока не позовут. Запомни, гости важные, с ними себя вести уметь надо. Поняла?
-- Поняла. А ты умеешь себя вести?
-- Ну, что за вопрос. Ты с кем общаешься, с голодранцем что ли каким-то.
-- Ну, наверное, да.
-- Что «да»?
-- C голодранцем.
-- С каким голодранцем?
-- C тобой, то есть.
-- Ты кого голодранцем называешь? -- Сергей схватил Олю за плечо, и потянул вниз.
-- Тебя, тебя.
-- Меня? Ты сейчас пожалеешь об этом.
Оля не успела  ойкнуть, как боров одним рывком увлек ее в воду прямо в халате.
-- Отпусти, -- возмущалась Оля, -- Ты негодяй, здоровила, сила есть, ума не надо!
-- Ах, ты, пакостница, вот я тебе!
Через минуту Оля  вся была погружена в воду, рядом с Сергеем, они чудом уместились в одной ванне.
-- А тебе тоже помыться надо, ты грязная, давно не купалась. Замарашка!
Оля отбивалась, как могла, но с Сергеем все её трепыхания были бесполезны. Он снова прижал её к себе, но осторожно, чтобы она не наглоталась мыльной воды, и крепко поцеловал. Затем они снова стали единым целым.
-- Вот, медведь, -- обозвала его Оля, вылезая из остывшей воды, совершенно мокрая и озябшая. Она нашарила на дне сорванный с нее на ходу халат. Сергей вылез за ней. Он, вытираясь полотенцем, другим его концом укутал Олю. Они снова оказались рядом очень близко. Так же рядом они улеглись в постель и моментально отключились.

НАКАНУНЕ РАЗБОРОК.

Этой ночью я плохо спала. Меня мучили тревожные мысли о подруге. Вот уже три дня как она ушла от меня к какому-то неизвестному сомнительному типу и от нее нет никаких вестей. Правда в первый  день своего пребывания там она мне позвонила и этим еще больше навела на подозрения. Что у них там делается? Где она сейчас? Что за человек с ней рядом? А вдруг он вправду бандит какой-нибудь, держит ее сейчас под замком, как заложницу. А вдруг… Нет, нет нельзя об этом думать. Я прогоняю плохие мысли от себя, но уснуть все равно не могу. Я ведь знаю Олю как свои пять пальцев. Добрая, доверчивая, но при всем при этом жутко прямая. Обо всем норовит в глаза сказать. Ох уж мне этот провинциальный характер, до сих пор жить в столице не научилась. Зря я ее учила манерам, она как была собой, так и осталась.
Но что сейчас с ней? Я снова ворочаюсь с боку на бок, но уснуть не могу. Хоть бы позвонила. Почему она не звонит. Беру баночку со снотворным, но не верю, что оно мне поможет. Вздрагиваю от сигнала мобилки, но это звонит моя мама: «Да…все хорошо…уже спим…пока,  целую.» Я не решаюсь рассказывать ей про Олю. Но сама мысленно опять возвращаюсь к ней. Почему она не звонила, уже два дня, что с ней? Этот вопрос застрял у меня в мозгах, кажется навечно. Сама я к ней позвонить не могу, у нее нет телефона, в квартире тоже. У нас телефон был на двоих. Сейчас я бы рада была купить Оленьке еще один, средства мне позволяли. Но об этом думать поздно. Когда она была рядом со мной, я о ней была немного другого мнения. Иногда она раздражала меня своей несообразительностью, иногда поражала некомпетентностью. Очень часто я считала  ее ленивицей, ищущей легкого заработка в жизни. Ведь в наше время молодой девушке нужно быть немного самостоятельней. Но теперь я готова была простить ей все грехи и недостатки, лишь бы узнать хоть что-нибудь о ней.
Может, это, просто тоска, скука от разлуки. Я ловлю себя на этой мысли. Ну и пусть тоска, что в этом неестественного. Но если бы я знала, что с Олей все в порядке, то это было бы другое чувство. По крайней мере, я бы спала спокойно ночью. Ох, и до чего же она упрямая, ведь говорила же ей, рано тебе с ним жить, узнать человека лучше надо. Она же: «Нет, я глазам его верю». А мне теперь каково  переживать за нее.
Я понимаю, что нельзя сидеть, сложа руки, надо искать Олю, но как? О нем я знаю только то, что его зовут Сергей, видела его лицо и внешность, узнать бы на улице смогла. Но ведь по этим данным адрес его не узнаешь и место работы. Подожди-ка, говорю себе я, кажется он коммерсант, по словам Оли, работает на крупной фирме. Все фирмы, тем более крупные у нас зарегистрированы. Я беру справочник Москвы по делам маркетинга. Очень много фирм в нашем городе и крупных тоже. В них искать одного Сергея-начальника, все равно, что иголку в стоге сена. Если бы хотя бы район  знать, где он работает. Оля мне звонила из таксофона, но даже если бы я узнала, в каком районе они живут сейчас, то вряд ли нашла бы его фирму, она может быть в другом конце города. Я мысленно перебираю в уме всех знакомых, занимающихся бизнесом. Быть может, они знают что-то о нем. Но звонить я буду только утром, не в три часа ночи сейчас. Снотворное постепенно начинает действовать на меня, и я