ПРО БАБОЧЕК (и не только...)

Случиться подобное могло разве что со мной. А, точнее, с меня начаться. Хотя, и с другими происходят не менее занятные истории.
Дело в другом.
Осознание собственной непохожести (не путать с исключительностью) в составе (как части) рода человеческого, подвида Sapiens, и знание об этом (естественном, кстати) Организатора Великого Действа, создаёт дополнительные условия для возникновения подобных сумасшедших ситуаций именно в моей жизни.
Начало не оригинальное, зато правдивое.
Насчёт правдивости, кстати, никогда особенно не обольщайтесь, потому что имевшее место быть, правдой легко бывает исковеркано так основательно, что лёгкая фантазия, по тому же поводу, может дать более контрастное и достоверное отражение событий.
Но хватит слов пустых. Хотя без них не обойтись. Ими всегда приходится разбавлять полные…

У нас улетела бабочка…
Нет, не та, что может залететь в окно и пожить пару-тройку часов где-нибудь под потолком или на шторе, а потом вдруг, вспомнив что-то своё - бабочковое, отправиться восвояси.  На волю…
Другая улетела. Возможно, африканская. Я в них не особенно разбираюсь. А вернее не разбираюсь никак вообще.
Эту бабочку мне подарили на 23 февраля. В таком окладе  за стеклом. Предварительно засушенную неизвестным мастером…
Во время очередного ремонта, симпатичная могилка с бабочкой была благополучно уронена чьей-то неловкой рукой и повреждена. Рамка осталась, а вот треснувшее стекло пришлось выбросить.
Без стекла бабочка стала вообще, как живая. Краски, которыми её старательно раскрасила Природа, не только не утратили восхитительной первозданности от пребывания в прозрачном саркофаге, - стали ещё ярче и естественней. (Хотя, как можно судить о Естестве, сам не знаю). Видимо, рукотворное стекло изрядно искажало природную реальность.
Теперь же, всё выглядело так, будто бабочка просто сидит и отдыхает. Иногда у неё даже усики шевелились. Возможно от воздушных потоков… Многие вздрагивали при этом. А мне нравилось…
К сожалению, бабочка была частью интерьера, и, в силу свойств привыкания, оказалась вдавлена в него безвозвратно.  
Так вот эта вот бабочка взяла и улетела однажды…
Вернее, немного не так. Улетающей её никто не видел. Никто не видел, как вздрогнули крылья после долгой спячки принудительного анабиоза. Никто не видел момента расставания с тёмной замшей, на которую она не помнила, как присела. Никто… И хорошо… Потому что рассудок – структура весьма тонкая и хрупкая…
Бабочка просто исчезла. Её не стало. Возможно, в сутолоке буден, её место пустовало даже пару дней.
Как бы то ни было, рамка болталась пустая. Будто обитательница только что оттолкнулась от неё своими лапками.
Мне хочется думать, что она всё-таки улетела сама. Так интереснее… Всем. А бабочке особенно…  
Хорошо, что было лето. А если бы это случилось зимой. Или осенью. Когда все мухи давно позасыпали…
Представьте, летит бабочка… 15-ти сантиметров в размахе… Шок… Я бы до работы не доехал, - забыл бы какие педали в машине нажимать… Да я просто так бы обалдел. И без педалей. От счастья неожиданного… В центральной полосе России, зимой, летит БАБОЧКА… Ну, или осенью…
Нет, этого не описать!
Некоторое время, по поводу события, все молча переглядывались. Все – это я, жена и ребёнок.
Первой слово взяла жена - прагматик:
- У нас на днях сантехник ковырялся. Может  это он? Ну, бабочку… - осторожно предположила она.
Я, почти наверняка, знал судьбу бабочки, (чуть выше я привёл свои соображения) а потому философски молчал. Я, вообще стараюсь побольше молчать, чтобы не быть неправильно понятым, или не насторожить окружающих оригинальным видением рядовой ситуации.

Кстати, молчание не может быть бесконечным. Будь так - оно бы разорвало изнутри, и кусков было бы не собрать.
А потому, улучив момент, молчание незаметно стекает однажды на холст или бумагу. Или на что-то ещё…

- Ну, конечно, - осторожно толкнула возникшую тишину дочь, продолжая идею про сантехника, - положил в сумку с инструментом, и полетел, чтобы не измять её всю своими неосторожными сантехническими движениями, по дороге…

Придав жизни оттенок участия, все принялись жить дальше. Разошлись и приняли вид (надели маски) занятости…

Жизнь завораживает меня тем только, что, перенесённый восторг или горькое горе, по прошествии индивидуального периода времени, прекращают своё присутствие в нашем сознании. Практически в ноль. Переключась на фоновый режим. Это следствие волнового Принципа Гармонических Колебаний. Большинство следуют Ему. Но всегда находятся такие, которым удаётся, не борясь с Принципом, легко пребывать в противофазе горю. То есть в фазе восторга. Но Принцип незыблем. И затянувшаяся фаза восторга всё равно сменяется однажды своей противоположностью. Просто вместо тысячекратной смены фаз, у этих получается двукратная. И я не знаю, что лучше. Да, и откуда мне знать…
Но это аксиома…

Про бабочку вскоре забыли. Кроме меня…  Я могу забыть о вещах необходимых. О том же, что меня не касается никак, - я буду помнить долго. Может быть, всегда… Проблемы меня не занимают. Зато занимает их отсутствие…
К тому же история с бабочкой раскрутила моё воображение до такой степени, что нужно было прямо сейчас  собирать ополчение, дабы защитить цивилизацию от бед, грозящих ей отовсюду… А ведь бабочка такое милое создание…
На всякий случай, я решил зайти к соседу, который в своё время обзавёлся целой коллекцией подобных бабочек.
Дверь долго не открывали. Я потянул ручку и осторожно вошёл. В коридоре никого не было. Я осторожно позвал:
- Петро!
Тишина раздалась в ответ…
Ротвеллер Лот – собака Петра, лежал на кухне на своём половичке и тихо скулил. Когда я появился, он вздрогнул. Ротвеллер…  Мне тоже стало не по себе…
Дверь в соседнюю комнату была закрыта, и открывать её уже не хотелось. Я даже хотел развернуться и уйти. Но не ушёл…
Я остался, потому, что почти знал, что меня ждёт. То есть, по сути, был готов. И эта суть была частью фантазий, связанных с ополчением…
Пётр лежал на полу, сразу за дверью, и было заметно, что не отдыхает. На лице стыла лёгкая тень недоумения.
Противоположная стена как-то странно шевелилась…
Я подслеповат, ко всем прочим недостаткам, а потому детализация объёма для меня смазывается.
Присмотревшись, я обнаружил всю коллекцию бабочек воскресшей, и с тупой методичностью принялся освобождать пленниц. Ничего более важного на тот момент придумать себе я не мог. В чужой квартире… Бред…
За этим смешным занятием меня и застукал очухавшийся сосед. Он в очередной раз вытаращил глаза и принялся беззвучно шевелить губами. Я видел его мысли, так что слова были не обязательны…
А мыслей было много. Они молча толкались друг о друга…

- Как дела? Где был? Что делал? – риторически поинтересовалась жена, когда я вернулся, - Что видел?
- Да, так… Бабочку нашу видел, - не к месту сказал я и пожалел.
- Какую бабочку, - не поняла она, - да ещё и нашу? Не нашутишься всё никак…

Я уединился подле телефона, чтобы сделать очередную глупость. Ни за что не догадаетесь, куда я стал звонить…
- Алло, это телецентр, мне нужен отдел рекламы или что-нибудь в этом роде. Я хочу сделать заявление…
Соединили.
- Вас слушают, - ответил приятный равнодушный голос.
- Здравствуйте, Вас беспокоит некто Капов. Я хочу сделать серьёзное заявление. Желательно по российскому каналу.
- Вас внимательно слушают, - в голосе проснулась теплота и начало участия.
Я приободрился. Плохой признак, кстати. Любое быстрое и хорошее начало ничего радостного, как правило, не сулит.
- Диктую, - сказал я и растерялся…
А, что я могу заявить? Заявитель нашёлся. Мне самому стало смешно. Как же Всё рядом на самом деле.
Но я не дрогнул:
- Вниманию владельцев коллекций мумифицированных бабочек и других насекомых, - начал я диктовать. Голос рекламного отдела улыбнулся, - благодаря неизвестному воздействию, Ваша коллекция может ожить. А, скорее всего, уже оживает…
Даже глядя на оживающую коллекцию трудно поверить в происходящее. Внять же голосу, пусть даже и с небес, проблематично тем более. Видеоряд всегда значительнее звукового сопровождения…
- Ну, что же вы, - подбодрил меня голос, - продолжайте…
- Да, собственно всё. Я Вам сказал суть. Оживают засушенные бабочки и, возможно, другие насекомые. Думать о мумифицированных головах оленей, зубров, шкурах медведей пока не хочется. Это информация. Смехотворность её на данном этапе я понимаю. Добавить к чему ничего более не имею… И благодарю…
Я повесил трубку.
- Пап, пошли обедать,- позвала наследница.
Вот, это совсем другое дело, подумал я, и пошёл…

Любую историю можно продолжать бесконечно… Логического завершения не имеет ни один поступок, ни одно действие. Всё связано, и упирается в НИКУДА, потому, что – ОДНО ЕСТЬ…
Устал говорить об Этом. Хотя бы кто услышал…
Так что любое повествование можно прервать в любом месте. И поставить жирное многоточие.
…
Или помните, как у Довлатова: «… ставим точку.
Точка…»