неспокойно. Для счастья она и в наше время мало оборудована.
- Как хотите, Андрей, можете обижаться, но вот Вам моя проверка. Никому пока я не читал и не показывал то, что пишу во втором вступлении к поэме «Во весь голос». Читали? Знаете? Как в целом поэма, получилась?
- Выдающаяся вещь! А насчёт проверки – мои две любимые строфы вот эти:
Я знаю силу слов. Я знаю слов набат.
Они не те, которым рукоплещут ложи.
От слов таких срываются гроба
Шагать четвёркою своих дубовых ножек.
Бывает – выбросят, не напечатав, не издав.
Но слово мчится, подтянув подпруги,
Звенит в веках, и подползают поезда
Лизать поэзии мозолистые руки.
-Странно всё это…. Значит, о моих сегодняшних проблемах там, в будущем, всё известно? И литкритики у вас в будущем всё по полочкам уже разложили? Мол, надо было вот так, а не этак?
-Знаете, опять же это моё личное мнение, но зря Вы выбрасываете в корзину такие строфы, как, например, вот эту: «Я хочу быть понят моею страной. А не буду понят – что ж – по родной стране пройду стороной, как проходит косой дождь…». Это же гениальная лирика, а не какие-то розовые сопли! И второе вступление «Во весь голос» - самое Ваше лучшее! Ни о какой амортизации сердца и души даже не заикайтесь! Вы ещё столько всего выдающегося напишете, Владим Владимыч! - горячо уверил я поэта. - И не обращайте внимания на травлю литературных мосек, всех этих сосновских и коганов! Они канут в небытие, а Ваше творчество навсегда останется в истории литературы! Все эти рапповцы исчезнут, будет единый союз писателей на всю страну.
-Ну ладно, посланец из будущего, - опять несколько насмешливо и в то же время с какой-то тоской в простуженном голосе спросил он меня, – что там у вас, в будущем, известно относительно моих личных дел? Сплетничают?
- Сплетничали всегда. В будущем – тоже не без этого. Знаю то, что Вы недавно заплатили первый взнос на будущую кооперативную квартиру. И это – верное решение, как я думаю. О Вашем личном не хочу говорить, не считаю себя вправе. Но вот Вам ещё одно доказательство, что я действительно из будущего. Исследован каждый год Вашей жизни. Чуть ли не каждый день! Например, возьмём завтрашний день. Если не ошибаюсь с датами, то завтра Вы должны выступатьв Институте народного хозяйства имени Плеханова.В наше время говорят сокращённо – в Плешке. И выступать у Вас особого желания нет, но уговорили. И скажете Вы там помимо всего прочего и про сплетни. Мол, про меня и такое болтают, что ездил по Москве голый с лозунгом «Долой стыд».
Да, Вы устали, не очень здоровы, нервы расшатались, а отдыхать по-настоящему не умеете - в голове всё время варианты строк и рифм – из года в год…. Вы слишком добры и доверчивы, прям по-рыцарски благородны: за малейшую услугу платите стократ, за маленькое доброе дело – всей жизнью! Надо ли так? Или по-другому не можете?
В этот момент я не выдержал, можно сказать – сорвался (потому что всё время в подсознании занозой сидела мысль о шести днях) и выдал, смотря поэту в глаза:
- Через несколько дней тут будет стоять Полонская, и Вы будете её умолять остаться, пропустить репетицию…
Маяковский вздрогнул, глаза его сверкнули, а нижняя челюсть грозно подалась вперёд.
В это время в кармане моих брюк что-то тихо загудело. Я достал тот самый шар, который снова как будто ожил, снова на его поверхности мелькали, сменяя друг друга, десятки цветов, а кнопка была уже не зелёной, а красной. Но по-прежнему утопленной внутрь.
-Вот что хочу я Вам откровенно сказать, Владимир Владимирович,… - начал было я, но в этот миг кнопка шара, выложенного мной на стол, налилась ярким багровым цветом, выскочила вверх и…
И всё исчезло – Маяковский, комната-лодочка – всё!…. Вновь я очутился на той самой лужайке на краю леска у реки, среди знакомых с детства окрестностей, вдали на возвышенности виднелись наши городские кварталы. А шара не было. Как будто его вообще не существовало.
В общем, побыв минут пять в некоем оцепенении, поспешил я домой. В квартире тут же потянулся к книжной полке, достал красный том Маяковского, быстро пролистал страницы в поисках его биографии. Нашёл. Дата смерти – 14 апреля 1930 года…
Сильно я в тот вечер напился…
