внутри определенных социальных кругов, они могут существовать среди людей одного и того же материального статуса, образовательного уровня и одних и тех же эстетических предпочтений. Стабильная социальная структура Европы формирует устойчивые, многолетние связи.
Разумеется, американцы имеют близких друзей, с которыми они делятся интимными подробностями своей жизни - «close friends», и просто друзей, но сам термин «friend» распространяется на широкий круг людей, которых в других культурах называют просто знакомыми.
Во многих странах мира деловая встреча может превратиться в приятное времяпровождение, в котором важны чисто человеческие симпатии или антипатии, и разговоры о других людях, о новых идеях, об искусстве, часто вытесняют саму цель встречи.
Беседа американцев, по наблюдениям британского туриста: «...напоминает игру в теннис. Два-три обмена мячами, затем тема меняется. Они не в состоянии долго выслушивать один другого, особенно если кто-то один произносит больше, чем несколько фраз. Ваша голова все время поворачивается от одного собеседника к другому, так быстро, что у вас начинает болеть шея.»
Гюрней. А, драматург, - «Хорошая беседа ведет к чувству внутреннего подъема, чувству законченности, ощущению приобретенного нового знания. Хорошая беседа не имеет какой-либо определенной формы, в ней возникает своеобразный ритм, создающий чувство единения, общности, даже когда сталкиваются конфликтные мнения. Мы, определенно, создали такую среду, в которой беседа становится невозможной.»
Американцы с уважением относятся к тем, кто способен ясно и кратко выражать свои мысли, но, те, кто использует богатый словарь, выражается ярко и красочно, вызывает подозрение - не хочет ли он вам что-либо продать, "He is he trying to sell me something?", или негативную оценку, чересчур образован, сноб - «over‑educated», «a snob.» Те, кто произносит более нескольких фраз, утрачивают внимание слушателей, и о них говорят «he talks to mutch», т.е. болтун.
Европейцы видят в разговоре игру, игру интеллектуальную и игру самолюбий. Американцы видят в разговоре обмен информацией. Во европейском разговоре многое построено на намеках, нюансы и оттенки часто играют более важную роль, чем сам контекст. В американском, все точки должны быть расставлены - американский разговор не допускает двусмысленностей.
Шляпентох Владимир, "В Америке никто не ждет удовольствия от беседы, как игры ума, нет импровизации, нет пассажей, полифонии. Здесь в разговоре слушают одну тему, аранжированную не лучше, чем Чижик-Пыжик.»
В отличии от свободной и не имеющей формы беседы европейцев, американцы в беседе следуют принятому ритуалу. "How are you?" I’m fine, thank you," "Nice to meet you," and "Hope to see you again". И, как в любом ритуале, важно не содержание, а форма.
Русский иммигрант, писатель, Саша Соколов, - «Здесь большинство в разговоре используют не больше чем 300-400 слов. Содержательный диалог здесь невозможен. Когда американцы собираются вместе на парти, стоя вокруг стола и смертельно скучая, они перебрасываются короткими, ничего не значащими фразами.»
Американцы с детства знают, что есть несколько тем, которые не обсуждаются вне тесного круга друзей или родственников. Религиозные и политические взгляды и персональные финансы.
В Европе общение часто переходит в спор, так как общение рассматривается как особый вид спорта, в нем есть победители и побежденные. Это столкновение индивидуальностей., конфликтная форма общения, где окровенное выражение мыслей, идей, убеждений может привести к конфликту и разрыву отношений.
В Америке общение почти никогда не переходит в спор, ищется общая точка зрения. Вместо того чтобы спорить и выяснять позицию каждой стороны, американцы предпочитают говорить на темы, которые не вызовут конфликта мнений. Общая точка зрения фундамент для конструктивного подхода.
Проявление эмоций во время обсуждения снижает в глазах американцев ценность высказанного мнения, только факты и представленные доказательства, а не эмоции, имеют вес - "look at the facts". Если же возникает конфликт мнений, который нельзя избежать, только спокойный тон голоса, отсутствие какой-либо жестикуляции и эмоций, цивилизованная форма общения, предполагает, что никто «не устраивает сцену».
Подавляющее большинство никогда не отстаивает собственные убеждения или нравственные принципы не только потому, что опасаются конфликта, который может помешать делу, но прежде всего потому, что их убеждения и принципы просто не являются ценностью в глазах других. Кроме того, видеть в другом уникальную личность предполагает уникальную форму взаимоотношений, а это требует затрат эмоциональной и интеллектуальной энергии, что отвлекает от главной задачи индивида – достижение жизненного успеха.
Если ваш сосед не создает никаких проблем в вашей жизни, соблюдает правила вежливости и каждое утро произносит обязательное «Good morning», он хороший человек, его персональные качества, его убеждения, будь он расист, фашист, коммунист или гангстер, вас это не касается, это «personal matter» - это его личное дело.
В авторитарном обществе было опасно высказывать свои взгляды, говорили о погоде так как боялись «Большого Брата». В условиях демократии также говорят, большей частью, «о погоде» избегая любые темы которые могут привести к конфликту. Пустая болтовня не только безопасна, она необходима как социальная терапия, как выпуск накопившегося пара.
И, американцы, принадлежащие к образованному среднему классу, говорят и говорят много, как в фильмах Вуди Аллена, где все содержание жизни персонажей бесконечные разговоры. Герои Вуди Аллена как будто бы размышляют о главных вопросах своей жизни, но их диалоги и монологи не содержат ничего кроме плоских банальностей, клишированных фраз, принятых в их среде. Все это не более чем штампы поверхностной социологии, спекулятивной статистики и вульгаризированной психологии.
Внешне, общение выглядит как обмен мнений, но диалоги на деле являются монологами, а монологи звучат, как бред, как недержание речи, поток бессознательного. Вуди Аллен показывает, что люди потеряли способность общаться. Трудно назвать общением словесную игру в пинг-понг, в котором мячи стандартных идей и банальных, плоских, затасканных от употребления, не принадлежащих персонажам мыслей и не имеют никакого отношения к их внутренней жизни, которой, по-видимому, просто нет.
Кеннет Джерген, психолог, «Вне общепризнанных, клишированных форм самовыражения человек не может объяснить, кто он, ни самому себе, ни окружающим, поэтому мы уже не знаем как выражать свои истинные чувства, эмоции и мысли, мы не даем себе права быть самими собой, и теряем способность различать истинные чувства от тех стандартных форм, которые навязаны нам воспитанием. Кроме того, поведение, не вкладывающееся в заданные масс-медиа стандарты и повсеместно принятых обязательных норм, воспринимается как асоциальное.»
Возможно, это явление сегодняшнего дня, возможно, в «старые добрые времена» отношения людей были более наполнены и органичны, но вот, что говорил Алексис Токвиль в первой половине 19-го века, «То, что здесь называют свободой мнений, на деле, свобода на болтовню... Я противоречу каждой фразе, которую произносит мой собеседник, показывая ему, что его монолог мне безумно скучен. Я молчу, как собака, а он думает, что я размышляю над теми истинами, которые он высказывает, и, наконец, я убегаю от него, от той плоской скуки, которую он источает. А он думает, что я спешу по каким-то неотложным делам...»
Или Диккенс, который путешествовал по США два года, «Я вполне серьезен, когда я говорю, что здесь больше наводящих скуку людей, чем в любой другой точке земли. Никто не поймет, что я имею в виду, пока сам не убедится в этом.»
Та форма отношений, в которых важна проформа, а не содержание, складывалась в течении всей американской истории. Американские колонисты, оставшись один на один с природой, лишались общения, которое было естественно в плотно заселенной Европе. Контакт с другими не происходил сам по себе, его необходимо было организовать, общение формировалось на осознанной, контрактной основе.
Каждый новый житель возникшего среди дикой природы поселка проходил формальный прием в общину, формальную процедуру установления дружбы - «organized friendship». Традиция эта продолжается и сегодня. Когда создаются новые районы в «сабербе», каждый новый владелец дома принимается уже обосновавшимися, проходя формальную процедуру знакомства, «making friends».
Ритуалы поведения, стандартные формы общения, адаптация к которым происходит с детских лет становятся настолько органичной частью внутреннего мира человека что создаёт ощущение его полной открытости. Его легко прочитать така как его «индивидуальность» исчерпывается набором общепринятых штампов.
Джеффри Горер, один из наиболее известных британских антропологов:
"Американец полностью открыт, демонстрируя, что он такой же как все, что ему нечего скрывать, так как всё что он делает он делает как все, поэтому и его дом, как и он сам, не имеет забора.»
Европеец строит забор вокруг себя, вокруг своего дома, скрывая свою жизнь от нескромного любопытства. Американец же строит дом как будто бы без забора.
Но, как говорит народная поговорка, хороший забор делает хорошего соседа, «Good fence makes good neighbor», и
