3-й кавалерийский корпус из своей бывшей армии под командованием генерала Крымова, а также «дикую дивизию». Задача генералу Крымову ставилась следующая: «В случае выступления большевиков... занять город, обезоружить части гарнизона, ... разогнать Советы».
По мере продвижения корпуса по железной дороге к столице, особенно учитывая акценты выступления Корнилова на совещании, Керенский со товарищи уже не желает видеть корниловские части в Петрограде, опасаясь захвата им власти, а, стало быть, и собственного неизбежного ареста с туманными перспективами. Думаю, опасался он небезосновательно: до Керенского донесли пожелания Корнилова о необходимости сосредоточения власти Верховного Главнокомандующего и министра-председателя в одних руках (ясно, в чьих именно, собственно, через 24 года таким совмещением озаботился и сам тов. Сталин) и о готовности передать ему, Керенскому, портфель «всего лишь» министра юстиции, а ещё лучше, если все министры приедут в Ставку, в Могилев, - там им будет безопасней. После таких заявлений, а как оказалось впоследствии, Керенскому неверно довели предложения Корнилова – в реальности они не были столь радикальны: Корнилов был склонен сотрудничеству с Временным правительством и добивался лишь устранения некоторых министров, по его мнению «прямых изменников». Керенский решается объявить генерала мятежником. Да, тут он пошел ва-банк, ничего не скажешь, но и не зря: своя шкура ближе к телу, чем заботы о вверенном ему государстве.
26-27 августа Правительство непрерывно заседает, не все министры согласны с Председателем, который требует себе диктаторских полномочий для борьбы с мятежом. 27 числа все же отправляют телеграмму Корнилову в Ставку с требованием сдать должность Верховного заместителю и выехать в столицу. В ответ Корнилов бросает обвинения уже Керенскому и его товарищам: «...Временное правительство под давлением большевистских агитаторов действует в полном согласии ...с германским Генеральным штабом...» и отказывается прекратить движение 3-го корпуса на Петроград. 28 августа Корнилов формально объявляется Правительством «изменником», а тот, в свою очередь, указывает, что «принимает на себя всю полноту власти». Все офицеры, естественно, как и командующие всех фронтов на стороне Корнилова. Но... 29 августа Керенский издает указ об аресте мятежного генерала. Помощь в подавлении выступления предложили Советы. Временное правительство прибегло к помощи большевистских агитаторов, немедленно направленных навстречу войскам, а также профсоюза железнодорожников, находившегося под влиянием большевиков. По согласованию с Советами, организуются отряды Красной гвардии и им выдаётся оружие (!). Вот так Керенский рубил себе сук – вооружал уже настоящих мятежников, скинувших его с помощью этих винтовок уже через пару месяцев в октябре 1917 г. Продвижение войск было остановлено 29 августа, в том числе, как путем разборки железнодорожного полотна, так и агитацией большевиков, которые, почему-то, беспрепятственно шатались по эшелонам, митингуя и разлагая солдат и казаков сказками о социалистическом рае.
Генерал Крымов застрелился, не вынеся позора, его воинство на фронт уже не вернулось, а растворилось на просторах Петербурга с оружием в руках. Корнилов, не озаботившийся личной безопасностью, был банально арестован в своей Ставке своими же товарищами – генералами, выполнившими волю министра-председателя. Этот факт как-то не совсем укладывается в голове: генерал Алексеев впоследствии оправдывался тем, что таким образом он спасал Корнилова и его окружение от солдатской расправы, упрятав его в гарнизонную тюрьму с офицерскими караулами. Ну, что ж! Хотя бы так. Вот и весь «мятеж»! Именно в кавычках.
Дальнейшее известно. Керенский, запустив козла в огород, то есть большевистские Советы к борьбе с Корниловым, стал им обязан всем, чем те незамедлительно воспользовались. Уже 13 сентября председателем Петросовета становится ... тов. Троцкий Лев Давыдович – да, да, тот самый, и с той поры не то, что Временное правительство, - Россия была обречена. Фронт развалился окончательно, и война кончилась для страны просто дико, гадко, унизительно, разорительно (это я про Брестский мир). Такой малоизвестный факт, помимо всего прочего: оказывается, большевики ещё в сентябре 1918 года, за два месяца до окончательного поражения Германии в Мировой войне, отправили ей 94 тонны золота в качестве контрибуции (это, кстати, насчёт мира без аннексий и контрибуций), и это русское золото германцы, в свою очередь, передали по репарациям Франции-победительнице. Эй, Франция, где наше золото? А мы ещё при Ельцине какие-то французские облигации погашали времен первой Мировой войны и начала XX века – отдавайте всё взад!
После октябрьского переворота Корнилов и его «подельники» сами по себе вышли из камер и двинулись на Дон и Кубань – поднимать казаков и офицеров на Советы и большевиков. Корнилов вместе с Деникиным стал организатором Добровольческой армии, да и всего Белого движения на юге России. Он погиб как солдат от вражеского снаряда перед штурмом Екатеринодара 31 марта 1918 года. Вечная память патриоту и великому военному и историческому деятелю России!!!
II. ОШИБКИ ГЕНЕРАЛА КОРНИЛОВА
1. Первой ошибкой генерала можно считать ...врождённую порядочность. Верность долгу и присяге, офицерская честь и достоинство дворянина априори предполагали в его сознании наличие таковых же качеств не только у товарищей по оружию, но и у партнеров по переговорам в кризисной ситуации в России. Но изначально сам Керенский – рядовой присяжный поверенный, вознесенный революцией на вершину власти и вцепившийся в эту власть всеми щупальцами и присосками – и его таковое же окружение не были готовы идти с Корниловым до конца. И в роковую минуту, выбирая между решительным генералом-патриотом, который, скорей всего, от этой власти их избавит и большевистскими Советами – концентраторами политических напряжений – становятся на сторону последних, чем неизбежно подписывают себе смертный приговор, только отдалив его на пару месяцев. То есть, Корнилов – вот он, уже сегодня может вытащить тебя за ушко, да на солнышко, а с большевиками, Бог даст, уживёмся. Не ужились! С этими кукушкиными детьми не ужились впоследствии все их политические попутчики: либералы, социалисты, меньшевики, бундовцы, эсеры, националисты, даже левые эсеры – никто! – последних выживших додушил Сталин в 37-м.
Корнилов наивно верил в незыблемость договоренностей, слова и так далее, как, кстати, и генерал Крымов, но, столкнувшись с наглым предательством правительства, не смог заставить себя продолжать движение на Петроград и выполнить намеченное: переловить большевиков, разогнать Советы, убрать неугодных министров. С единственной целью: довести страну до победы в войне и до Учредительного собрания. Лично генералу не было нужно ничего – только боль за Отечество, за униженную и погибающую Родину вела его в те дни. И, убедившись, что законное (легитимное с его точки зрения) правительство реально настроено против него и его планов, он не посмел, не смог перешагнуть через себя и развязать уже тогда, в августе, гражданскую войну. А жаль! Всё могло бы пойти по другому сценарию, и мы сейчас жили бы в другой стране.
2. Корнилов опирался единственно на свой авторитет и исключительно моральную поддержку офицерского корпуса. Никакой организованной политической силой он не располагал. Теория заговоров предполагает наличие хотя бы кружков единомышленников (наподобие обществ декабристов), не говоря уже о партии с разработанной программой, целью, путями реализации замыслов. Спонтанное движение немногочисленных войсковых соединений на Петроград без подготовленной поддержки верных частей и соратников в самом городе имело очень мало шансов на успех. Корнилов надеялся на победу здравомыслия в тогдашней правящей верхушке, рассчитывал на честное партнерство, как оказалось, с демагогами и краснобаями – и напрасно...
Генерал даже не создал подобие штаба по разработке и осуществлению этой операции, перепоручив Крымову разобраться на месте по обстоятельствам, и доверившись неким «здоровым силам» в правительстве, коих на практике не оказалось. Как не нашлось в окружении командующего своего «серого кардинала», мастера интриг и политических комбинаций, который сосредоточил бы в своих руках все тайные нити заговора. Русская армия той поры не смогла породить подобных деятелей, коих битком штамповала впоследствии Советская власть, начиная с Троцкого и Радека при Ленине, Мехлиса при Сталине, и кончая Серовым уже при Хрущеве. У Корнилова было несколько дней от решения и разрешения Керенского идти кавалерийскому корпусу на Петроград до его отмены. За это время вполне можно было:
а) связаться с начальниками всех юнкерских училищ и школ прапорщиков Петрограда (заодно и Москвы) с подчинением их непосредственно Ставке;
б) подготовить план захвата юнкерами не только традиционных вокзалов, мостов, телеграфов, но и блокирования, и это главное, казарм запасных батальонов – главных рассадников смуты в те дни;
в) определить места расположения Советов и большевистских комитетов, подготовить офицерские команды по их аресту, или, хотя бы, изоляции;
г) подготовить мероприятия по немедленной отправке из города запасных команд, численность которых в Петрограде, по некоторым оценкам, колебалась от 100 до 200 тысяч запасных (а это едва не фронт по меркам Великой Отечественно), по возможности на фронт, а нет – хоть к черту на рога, лишь бы из столицы (то же самое осуществить в Москве);
д) по пути следования воинских эшелонов генерала Крымова обеспечить изоляцию солдат и казаков от контактов с населением и агитаторами, беспощадно расправляясь с любой попыткой противодействия движению, считать марш боевой операцией;
е) прибывшим войскам блокировать все выезды из города, выделить патрули в помощь юнкерам, город объявить на осадном положении со всеми атрибутами, как- то, комендантским часом, арестом подозрительных, расстрелом на месте при сопротивлении;
3. Третья роковая ошибка Корнилова – на протяжении всех этих дней противостояния с Правительством и Советами генерал продолжал оставаться в Ставке в Могилеве, ближе к фронту, как того требовала обстановка и долг (21 августа немцы вошли в Ригу без сопротивления). А надо было бы (заместителей хватало) с группой преданных помощников и личной охраной также выдвинуться к Петрограду. Хотя бы на автомобилях и верхами – тут важен фактор времени, в условиях нарастающего хаоса на железных дорогах своим ходом, может, получилось бы быстрей. На подступах к столице организовать свой командный пункт, да хотя бы в той же Гатчине, где имелась связь с фронтами, и где впоследствии пытался обосноваться изгнанный в октябре большевиками Керенский.
После переворота и захвата ключевых позиций в столице и в Москве, ареста главарей большевиков, изоляции думцев, объявить себя диктатором вплоть до Победы в войне и далее до Учредительного собрания. Но такой план, к сожалению, не появился. Эх!..
III.
